Темный Властелин идет учиться (СИ) - Барчук Павел

Я подумал буквально секунду, затем шагнул вперед, глядя декану прямо в глаза.

— Господин Баратов, — голос мой прозвучал чётко, без тени заискивания. — Строганов должен находиться в институте, потому что он полезен мне. А я, как вы сами убедились на экзамене, могу быть чрезвычайно полезен институту. Логично, не правда ли? А главное, что мои знания выходят далеко за рамки учебной программы. Мой успех на почве научных изысканий станет успехом всего учебного заведения. Оставьте Строганова. Я ручаюсь, что подобное больше не повторится.

Баратов смерил меня долгим, тяжелым взглядом. В декане боролись ярость, прагматизм и то самое профессорское любопытство, которое я у него разжег во время экзамена.

Я тоже смотрел князу прямо в глаза, всем своим видом демонстрируя уверенность в сказанном. Хотя, чего уж скрывать, на самом деле думал совсем иначе. Есть ощущение, что это не просто не последний раз, а что подобных «разов» будет еще очень много.

— Ты ручаешься? — скептически переспросил Баратов. — И чем подкрепишь свои гарантии, мальчик? Еще одним визитом в архив? Ах, да… У нас же теперь нет архива! И заметь, я даже не пытаюсь выяснить истинную причину вашей прогулки. Хотя версия, которую вы озвучили, о чрезвычайном желании с помощью архивных экземпляров изучить природу магических вещей, не выдерживает никакой критики.

— Моим словом ручаюсь, — холодно ответил я. — Этого должно быть достаточно.

Декан фыркнул, но оторвать от меня взгляд не мог.

Великая Тьма, а ведь сработало! Его академический интерес к моей персоне перевесил желание немедленно растерзать нас на куски.

— Ладно, — скрипя зубами, проговорил Алексей Петрович. — Но это последнее предупреждение. Для всех троих. И если я хоть краем глаза увижу очередной выкрутас или хоть краем уха услышу, что ваша троица снова что-нибудь сотворила, вас вышвырнут из ИБС так быстро, что вы не успеете произнести «дворянское управление». Вон!

Я развернулся и вышел из кабинета. Дверь с грохотом захлопнулась за моей спиной.

Звенигородский, бледный как полотно, сидел на корточках, прислонившись к стене и закрыв лицо руками.

— Черт…Отец убьет меня. Точно убьет.

— Успокойся, — буркнул я. — Уверен, убийство наследника не в его интересах. Максимум — лишит содержания и сошлет в глухую провинцию к дальним родственникам. И то, не за разгром института, а за то, что его сын ведет себя как трусливая девчонка. Хватит уже ныть!

Мои слова, судя по всему, не показалось Артему утешением. Он снова закрыл лицо ладонями и громко застонал.

А вот Строганов… Строганов наоборот преобразился. Его икота мгновенно прошла, сгорбленная спина выпрямилась, в глазах загорелся огонек воодушевления и надежды.

— Серж… — прошептал он. — Мы остаемся! И все благодаря тебе! Ты… ты настоящий лидер! Ты наш вождь!

Я сдержанно кивнул. Хотя, чего уж скрывать, Темный Властелин любит хвалебные речи.

Мы вышли из главного корпуса и направились к общежитию. Я шел впереди, Строганов и Звенигородский плелись следом.

И тут началось самое интересное.

Слух о нашем ночном подвиге разнесся по институту со скоростью магического импульса. К полудню мы были самыми знаменитыми абитуриентами ИБС. Нас обсуждали в столовой, в библиотеке, в коридорах. Версии произошедшего менялись ежечасно, уровень нашего героизма рос как на дрожжах.

Говорили, что мы втроем вызвали и победили древнего демона-Хранителя. Что мы взорвали половину парка в схватке с невидимым чудовищем. Что Сергей Оболенский, используя запретные знания, призвал молнии с небес и испепелил тварь. Строганов, якобы, подпитывал его своей силой, а Звенигородский фехтовал необыкновенным мечом, отнятым у демона, отбивая атаки призраков и всякой дряни.

Наш «эликсир» тут же взлетел в цене. Теперь его хотели купить не только ради зачетов, но и как сувенир от «убийц Хранителя». Поэтому после возвращения из кабинета декана нам срочно пришлось делать новую партию.

Никита, забыв о ночном приключении, ходил по кампусу с таким важным видом, будто он лично, голыми руками, задушил армию пауков-алхимиков. Даже Звенигородский, получивший от отца не самую приятную голограмму, стал держаться с некоей брутальной небрежностью, постоянно упоминая в разговорах «тот самый меч» и «адреналин в крови».

Однако для меня вся эта слава была лишь фоном. Главное случилось там, в архиве, в тот миг, когда я, пытаясь остановить болтливого мальчишку, инстинктивно выпустил наружу свою Силу, свою Тьму.

Она проснулась! Всего на миг. Но я ее чувствовал. Именно моя Сила послужила причиной взрыва.

Теперь нужно было понять, как вызвать ее снова. Сознательно. По своей воле.

Поэтому весь день я посвятил… экспериментам. Над собой. Мне нужно было найти триггер, тот самый рычаг, который открывает шлюзы.

Начал с самого простого. Решил задействовать эмоции. Скорее всего, именно какая-то из них дала толчок Тьме.

Мне нужна была сильная, яростная злость. То, что всегда было моей второй натурой. Думаю, она должна сработать.

Не долго думая, как только очередная порция «Элексира Строганова» была готова и продана, я отправился в столовую. Наступило время обеда и там можно было найти нужный объект.

Я вошел в помещение, огляделся. Затем решительно двинулся к столику, за которым сидели пятеро здоровенных старшекурсников. Эта компания была знакома даже Сергею Оболенскому. Его память выдала информацию достаточно быстро.

Парни, известные всему Институту и половине столицы как «Охотники Смерти» считались напрочь отбитыми, высокомерными, зарвавшимися мажорами. Название своей компашке эти придурки придумали сами. Все они своей специализацией выбрали боевую некромантию, что в Десятом мире было немного бесполезно, но звучало устрашающе.

«Охотники Смерти» никого не уважали, ни с кем не считались. Преподаватели и ректор терпели их исключительно потому, что это был последний год обучения. Ну и еще, все пятеро относились к узкому кругу дворянской верхушки, считавшейся элитой. Избалованные дети могущественных родителей.

Я подошел вплотную, выбрал условного лидера. В подобных компаниях всегда есть главный заводила. Потом, не говоря ни слова, взял со стола стакан с компотом и медленно, глядя вожаку в глаза, вылил содержимое на голову его дружка, сидевшего рядом.

Все вокруг замерли. Строганов, расположившийся с подносом за соседним столом, побледнел и начал лихорадочно жестикулировать, мол, «Уходи, Оболенский! Тебе кранты!».

— Ты охренел⁈ — Мрачно поинтересовался лидер «Охотников», поднимаясь на ноги.

— Охренел? — холодно переспросил я, мысленно смакуя новое слово. Хорошо звучит. Ярко. — Да, есть такое. Мне не нравится твое лицо. Оно слишком глупое. И дышишь ты слишком громко. Мешаешь мне.

Вид у смертных стал такой, будто я им явил настоящее чудо. Рты открылись, а глаза полезли на лоб.

Но уже в следующую секунду лидера «Охотников» буквально затрясло от ярости. Его товарищи тоже встали с мест, окружив меня. Назревала драка, чего я, собственно говоря, и добивался. Мне нужны были определенные эмоции, яркие и взрывные. Декан же сказал, что нельзя разрушать. А насчёт мордобоя речи не было.

— А ну, проси прощения, сопляк, пока мы тебя на кусочки не порвали! — Рявкнул «охотник».

Я почувствовал, как внутри закипает знакомая ярость. Да! Вот оно! Презрение к этим ничтожествам. Желание стереть их в пыль. Я сконцентрировался, пытаясь направить волну гнева, вывести ее наружу, как в архиве.

Но… ничего не произошло. Ни вспышки, ни гула, ни знакомого холода Тьмы. Только пульсирующая в висках досада.

Вожак компании качнулся в мою сторону, занося кулак для удара. Некромантия некромантией, но применять Силу он побоялся. За такое можно и с последнего курса вылететь. Даже родительские связи не помогут.

Я, не задумываясь, увернулся, поймал его руку на залом, качнул на себя, а потом со всей дури всадил «охотника» лбом в стол. Он громко «крякнул» и сполз на пол.

Второго, который бросился на помощь, резко и очень точно ударил прямо в солнечное сплетение. Этот сложился пополам, издавая булькающие звуки.