Штурмовик из будущего 4 (СИ) - Политов Дмитрий Валерьевич

А ведь его что-то беспокоит, сообразил вдруг Григорий. И источник этого беспокойства — я.

— Мы с вами раньше где-то встречались? — грубовато и бесцеремонно поинтересовался экспат. — Вы меня так разглядываете, будто знали раньше. Я, к сожалению, в сорок первом частично потерял память и не все помню.

— Серьезно? — ученый саркастически усмехнулся. — Вы, в самом деле, в это верите? Ну, в свою амнезию?

Ишь, куда разговор повернул, насторожился Дивин. Беседа приобретала опасный оттенок. Неужто этот странный типчик из ведомства Махрова и знает об истинной сущности инопланетного попаданца? Но ведь Махров обещал, что не побеспокоит больше.

— А вы к нам один прилетели?

— Пока один, — Мессинг сделал вид, что неуклюжая попытка Григория перевести разговор на другую тему его совершенно не задела. — Решил познакомиться с вами поближе без посторонних, так сказать, глаз и ушей. Но следом должны прибыть корреспонденты и оператор. Хотят запечатлеть торжественную передачу самолета летчику-герою.

— А что за машину купили?

— Штурмовик, — с нескрываемой гордостью ответил Вольф Григорьевич. — Ил-2. Собирали на заводе в Куйбышеве по моему индивидуальному заказу. Машинка вышла на загляденье. Ее завтра должны перегнать на этот аэродром. Так что, совсем скоро сами все увидите.

— «Ильюха»? — глубоко задумался экспат. — Странно, но меня ведь в здешний полк на «бостоны» перевели. Это американский самолет, если вы не знаете, его по ленд-лизу к нам в страну гонят.

— К сожалению, я совершенно не в курсе подобных нюансов, — развел руки ученый. — Уж простите, страшно далеко от авиации. Нынче занимаюсь несколько иными задачами. Поэтому знающие товарищи из Москвы посоветовали приобрести именно штурмовик.

— А кто посоветовал? — небрежно поинтересовался Григорий, поглаживая довольно урчащего Шварца. — Тихо ты, морда, не царапайся, не то все когти обстригу!

— Товарищи Карпухин и Борискин, — сверкнул белозубой улыбкой Мессинг. — Они из ведомства…

— Я знаю, из какого они ведомства, — нервно дернул щекой экспат. — Надеюсь, эти, гм, знающие товарищи вместе с корреспондентами не прилетят?

— Да нет, в столице остались.

— Вот и славно. Только их мне здесь и не хватало! Да, что ж мы стоим-то? Пойдемте, я вас к нам в общежитие провожу. Или предпочитаете квартировать где-нибудь в другом месте? Тут неподалеку есть небольшой городок. Разрушен, конечно, при немецком отступлении преизрядно, местные жители в землянках ютятся, но, если поискать, можно найти какое-нибудь пристанище. Наверное.

— Я неприхотлив, — смущенно улыбнулся Вольф Григорьевич. — И офицерское общежитие меня вполне устроит. Знали бы вы, в каких условиях приходилось порой жить. А вы тоже там обитаете?

Оп-па, вроде невинный вопрос, а вот взгляд товарища ученого при этом опять полыхнул огнем. Что ж тебе от меня нужно-то? И мантис внутри вдруг вздыбился, гневно заворчал.

— Ну а где ж еще? — Дивин изо всех сил постарался сохранить внешнее спокойствие. — У нас тут все по-простому, номеров «люкс» для отдельных пилотяг не предусмотрено. Вот в Липецке, там — да! — была отдельная комната в казарме. А здесь ведь фронт неподалеку, не до жиру. Кстати, не поверите, в том же Липецке у одного нашего штабного офицера была настоящая немецкая овчарка. Ни в жисть не догадаетесь, как ее звали!

— Думаете? — как-то странно посмотрел на летчика Мессинг. — А мне почему-то кажется, что я знаю ответ на ваш вопрос.

— Неужели?

— Эту овчарку звали…ее звали так же, как и меня. Вольф!

Глава 14

— Убери.

— Как же это? Почему? Полагаются ведь, «наркомовские»?

Григорий равнодушно глянул на смущенную официантку.

— Не заслужили покамест. «Наркомовские» когда положены? Правильно, после боевых вылетов. А мы со старшиной к этому самому вылету только-только готовимся. И, выходит, ты, красавица, сейчас нагло и цинично пытаешься сорвать будущую операцию против ненавистного врага. Смекаешь, чем пахнет?

Девушка испуганно охнула и торопливо унеслась прочь, прижимая к груди злополучный графин с водкой.

— Зря вы так с ней, товарищ майор, — старшина Горбунов неодобрительно покачал головой. — Я ведь знаю ее, нормальная девчонка. Сказали бы нормально, без этих своих трибунальских штучек, да и дело с концом. Зачем человека напугали? Нехорошо!

Экспат рассеянно пошерудил ложкой в отменном, с зажаркой, борще.

— А научился у вас повар готовить. Раньше даже пробовать было страшно. Помнишь?

Стрелок-радист обиженно засопел.

— Не хотите отвечать, ну и не надо. Обойдусь! А все одно: зазря девчонку обидели.

— Вот смотрю я на тебя, друг Савелий, — проникновенно сказал экспат. — И очень мне твой задор по душе. За официантку заступился, мне выговор сделал. Настоящий рыцарь. Как в старину. Без страха и упрека. Совсем, как в романах буржуазного писателя Вальтера Скотта. Не читал? Зря, рекомендую, весьма занимательное чтиво. Мне особенно «Айвенго» понравился. Был там такой добрый молодец. Честный и справедливый. Все время норовил за кого-нибудь заступиться. Или подвиг во имя прекрасной дамы совершить. Только…- голос Дивина стал вкрадчивым. — Речь сейчас не о том. Расскажи-ка мне, милок, почему я до сих лицезрею на твоих плечах погоны старшины, а? Ты ведь, если мне память не изменяет, как полный кавалер ордена Славы, автоматически должен был быть повышен в воинском звании на одну ступень. То есть, сейчас сидел бы со мной за одним столом не потому, что я так захотел и настоял, а по праву. Будучи законным и геройским младшим лейтенантом авиации.

Горбунов густо-густо покраснел, сравнявшись цветом лица с наваристым борщом. Затравленно огляделся. В просторном зале столовой стояли три ряда столов. За первыми двумя ели летчики и штурманы, за третьим обычно располагались солдаты и старшины — стрелки-радисты и прочая срочная служба.

— Вам ведь уже, небось, доложили? — обреченно поинтересовался он.

— Было дело, — не стал отнекиваться Григорий. — Но я от тебя хотел услышать. Лично.

Савелий тяжело вздохнул. Собрался с духом и медленно, без особой охоты, заговорил.

— Там и рассказывать, собственно, нечего. Дружил с одной…в зенитчицах у нас была, прикрывали аэродром. Главное, я ей не обещал ничего, чесслово! — паренек поднял голову и, лихорадочно блестя глазами, попытался поймать взгляд сидящего напротив летчика. Но экспат нарочно опустил голову и с преувеличенным вниманием принялся выискивать кусок мяса в своей тарелке.

— Ты рассказывай-рассказывай. Я тебя слушаю.

Горбунов опять сник.

— Ну, это…в общем, я ей сказал, что, мол, все, закончилась наша дружба. Разбегаемся. А она ночью к нам в землянку пробралась. И, как назло, дневальный заснул. А у этой дурехи топор при себе оказался.

— Неужто зарубила кого? — Дивин с ухмылкой посмотрел на пунцового старшину.

— Не успела, — мученически выдохнул тот. — Вооруженцу одному до ветру приспичило. Он голову поднимает, а тут эта…с топором. Крик, вопль, повскакали все, навалились, скрутили ее.

— Эва как! — крякнул Григорий. И, прищурившись, с легким смешком поинтересовался. — То есть, ты — жертва? Невинная овечка?

— Комполка разозлился очень, — понурился Савелий. — Как до разбирательств дело дошло, так осерчал ни на шутку. Орал так, что у меня аж уши заложило. Ну и приказом снял звание — до старшего сержанта. А уж потом я честно третью «Славу» заработал. Вы не подумайте чего, десять вылетов, один «месс», все честь по чести. Вот и вернули «молотки» старшины.

Экспат тихонько засмеялся.

— Клоун! Карандаш!

— Ну вот, так и знал, что будете издеваться, — обиделся стрелок.

— Над чем смеешься, Кощей? — за стол к ним плюхнулся вошедший в столовую майор Рутолов. — Родная, сорганизуй мне что-нибудь перекусить по быстрому? — окликнул он подавальщицу.

— Да так, ерунда, — беспечно отмахнулся экспат. — Что там Шепорцов, неужто разведка фрицев зацепила?

— Есть такое, — энергично кивнул штурман. — Наводка на караван имеется. Боеприпасы, живая сила, техника. Перебрасывают, сволочуги, помощь в Крым.