И из вышеперечисленного вытекает во-вторых. Закупленные в США фильмы показали, что ходить в кинотеатры советские люди хотят и будут, если там «продадут» качественный продукт. Это вылилось в программу масштабной модернизации всей системы советского кинопроката. Забавно, что по технической части у нас с теми же проекторами было все не плохо, например советские широкоформатные стереоскопические — которые впоследствии стали называться 3D — системы экспортировались даже в западную Европу. Но вот в организационном плане… Короче говоря, как обычно: советский чиновник — птица гордая, пока не пнешь, не полетит. Пришлось пнуть. Выделить валюту на закупку части оборудования за рубежом, поставить в план расширение внутренних возможностей, активизировать строительство новых кинотеатров в том числе с несколькими залами, первые «мультиплексы» появились в СССР на излете 80-х. Ну и в целом подтянуть отрасль на более-менее приличный уровень. Насколько это вообще возможно было в СССР с его традиционно «ненавящевым» сервисом.
И в-третьих, по счету, но не по важности, «засилье иностранных фильмов» больно ударило непосредственно по советскому кино. Немалая часть режиссеров, которые до того как-то там снимали среднего уровня фильмы и благодаря отсутствию конкуренции относительно удачно прокатывались внутри СССР, с появлением альтернативы сдулась подобно воздушным шарикам. Как я и пообещал с 1986 года была принята новая программа финансирования советского кино основанная на сборах — умеешь снимать кино, на которое идет зритель — снимай. Нет — переквалифицируйся в управдомы. Короче говоря, часть наших киношников просто смыло по причине невозможности перестроиться на новые «рыночные» — боже как я люблю, когда вот таких вот раделетей за свободу этой этой самой свободой и нахлобучивает — отношения. Зато им на смену вылезла целая плеяда новых творцов, тот же Балабанов, которого я насоветовал Дурову в помощники успел в этой истории снять куда больше отличных фильмов.
Глава 8
Семья, деньги…
7 июня 1986 года; Москва, СССР
LA REPUBBLICA: Ватикан сотрясает новый скандал: тень позора пала на Иоанна Павла II
Скандал, который последние несколько дней потрясает Католическую церковь, грозит стать одним из самых масштабных за всю её современную историю. В центре разгоревшегося конфликта оказался сам 66-летний Папа Иоанн Павел II, которого обвиняют в сокрытии случаев насилия над детьми, имевших место в Польше в годы, когда будущий понтифик служил архиепископом Кракова.
Скандал начался после того, как польские власти ПНР официально объявили о возбуждении уголовного дела по фактам насилия над несколькими десятками несовершеннолетних. Расследование ведётся по многочисленным свидетельствам жертв, которые утверждают, что их обращения о насилии со стороны священников не только игнорировались церковными властями, но и намеренно скрывались лично будущим Папой. Среди фигурантов дела оказался и многолетний личный секретарь Иоанна Павла II, кардинал Станислав Дзивиш, чей послужной список до недавнего времени казался абсолютно безупречным.
Вчера вечером по польскому телевидению выступил лично генерал Войцех Ярузельский, глава государства, который решительно заявил о недопустимости подобных явлений в польском обществе и пообещал привлечь виновных к ответственности независимо от их сана и авторитета.
Ещё совсем недавно Папа Иоанн Павел II был самой популярной личностью в Польше, но сейчас любовь собственного народа он стремительно теряет. Несколько дней подряд неизвестные по ночам демонстративно приносят к дверям резиденции краковского архиепископа детское нижнее бельё, выражая своё негодование молчанием церковных властей. Польская милиция формально обещает найти виновных, однако очевидцы утверждают, что милиционеры не спешат препятствовать этим демонстративным акциям, давая гражданам возможность выразить своё отношение к происходящему.
Этот скандал стал очередным в цепочке грязных историй, которые на протяжении последнего года потрясают Католическую церковь, подрывая доверие к её высшему духовенству и заставляя задуматься: действительно ли Святая Католическая церковь настолько уж свята, как хочет казаться?
— Привет, папа! — Суббота у меня выдалась неожиданным семейным днём. Ирина позвонила на неделе и в ультимативной форме приказала ждать её с внучкой в гости. Мол, полгода уже не видел малую, совсем на работе пропал. Ну и я, как бы, не стал отказываться. Не сказать, что к семье Горби я испытывал какие-то особо тёплые родственные чувства, но малая как раз сейчас была в том забавно-очаровательном шестилетнем возрасте, когда дети, на мой вкус, дарят больше всего положительных эмоций. — Хорошо выглядишь!
Дочь — немного странно воспринимать человека, которого видел всего несколько раз в жизни, в качестве дочери, но ладно — легко впорхнула в дом, за ней внутрь с криком «Деда!» вихрем ворвалась мелкая.
— Спасибо, я стараюсь держать себя в форме, — кивнул я, подхватывая внучку на руки.
— Что жаришь?
— Стейки. Толя будет? — Анатолий — это муж дочери, мой, получается, зять.
— Нет, у него как обычно. Операция срочная, — Ирина разулась, бросила какие-то сумки и, не сворачивая, двинула на кухню. Есть подозрение, что женщина просто сомневалась в моих кулинарных способностях. Судя по информации, извлечённой из памяти реципиента, он никогда готовкой не увлекался. В отличие от меня — я это дело всегда очень уважал и даже когда жил с женой, именно я всегда был главным «по кухне». Впрочем, там, в двадцать первом веке, со всеми кухонными прибамбасами и совершенно иным уровнем сервиса, вопрос готовки стоял куда менее остро. — А потом семинар, а потом… Это, кстати, ты виноват!
Голос дочери с кухни прозвучал немного приглушённо. Я перехватил внучку поудобнее и тоже пошёл на кухню. Там как раз нужно было стейки переворачивать, да и маслом их облить в процессе — тоже не ошибка.
— А чего это я? — Я посадил внучку за стол, забрал у дочери крышку от сковородки, взял в другую руку кулинарные щипцы и парой движений перевернул хорошие стейки из говяжьего филе. Забавно, но даже для генсека в СССР мраморной говядины найти оказалось просто невозможно — не практикуют у нас специализированный зерновой откорм, так что если хочешь стейк, приходится брать только филе-миньон.
— Так это же вы там приняли постановление об усилении работ по трансплантологии. Вот всех хирургов, которые с этим делом связаны, теперь и дергают по семинарам.
— Он же сосудистый у тебя? — Говядина уже была почти готова, я достал тарелки и начал накладывать пюрешку. Что самое главное в пюрешке? Это масло. 200 грамм сливочного масла на кило картошки, и даже молока никакого не нужно. Получается просто великолепно. — Садитесь, сейчас будем кушать.
— Ну так а кто будет сосуды сшивать при пересадке сердца?.. У них в больнице готовится первая экспериментальная операция, все в разгоне.
— Быстро они там. Всего месяц назад постановление приняли… — Я перекинул шкворчащие и пахнущие «ёлкой» от розмарина куски мяса на досточку и принялся быстро пластать их ножом для удобства дальнейшего употребления. — Какие ещё новости?
— Деньги вот поменяли. Красивые новые банкноты, мы потом сидели с Ксюшкой целый вечер рассматривали, — дочь вновь усадила попытавшуюся свинтить куда-то внучку за стол, подложив ей под попу подушечку, и села сама. Судя по удивлённому взгляду, который она на меня то и дело бросала, кулинарными талантами раньше Горби своих близких не радовал.
— Это да, специально так делали…
В понедельник, 3 июня, у нас наконец стартовал обмен денег, анонсированный чуть ли не год назад. Продлиться он должен был целую неделю, вплоть до 9 июня, которое приходилось на воскресенье. Семь дней.
