Симбионт (СИ) - Гуминский Валерий Михайлович

— Да понятно. В следующий раз, когда меня будут убивать, не спрашивай разрешения, — откликнулся я, пристраиваясь к горячему бочку Лизы, заворочавшейся во сне. — И спасибо тебе, майор. От души спасибо.

— Ладно, спи, — добродушно буркнул старший тёзка и мгновенно куда-то пропал. В голове стало тихо и пусто.

Я не стал обдумывать наш разговор, решив оставить сие увлекательное действие на потом. Прижал к себе Лизу и, удивительное дело, сразу же отключился от действительности.

— Командир, вижу на два часа ещё три «джихад-мобиля», — раздался в наушниках голос Кири, одного из группы снайперов, сидевших на разных точках в вывалах огромных валунов, когда-то вырванных из земли необъяснимой природной силой. — Быстро скачут, суки! Чисто сайгаки!

— Понял, Киря, следи за своим сектором, — ответил я чужим мужским голосом, и прищурив глаза, усталые от бесконечно сверкающего солнца и песка, взметнувшегося в воздух после недавнего обстрела высотки, приник к биноклю в указанном направлении. Почти сразу же три мельтешащие точки, которые неслись по песчаным холмам к нашим позициям, прыгнули вперёд, увеличившись в размерах. Точно, бармалеи на своих тачанках. Если прорвутся к подошве высотки — мало нам не покажется. Хотя Секач и Лонг расставили по траектории вероятного движения противника несколько «монок» и более продвинутые современные «медальоны» с хитрой начинкой, предназначенные не только для уничтожения пехоты, но и малых движущихся транспортных средств, всё равно нужно подстраховаться. К этому моменту боевики выдохлись и пытались перегруппироваться. Стрельба малость поутихла.

— Тесей, шустро на северный склон со своим расчётом, — бурчу в гарнитуру я-Субботин, — и с «эспэгэшкой». Гостей надо встретить со всем почтением. Лор, ты тоже присоединяйся.

Сон? Непохоже. Настолько всё происходящее правдоподобно, с каждой мелочью, начиная от запаха оружейной смазки, пороха и пота, катящегося по грязным щекам, до невыносимой жары, обрушившейся на плечи и головы с раскалённых белых небес.

Парни не заставили себя долго ждать. Весь расчет с гранатометом спустился по вырытой на холме продольной траншее к валунам и сосредоточенно стал следить за подпрыгивающими на невидимых камнях джипами с пулеметами ДШК в кузове. Как только они выскочили на траверсу холма, затрещали длинные очереди. Пулеметчики лупили без остановки по высоте, стараясь больше задавить психологически, чтобы никто не смог поднять голову под свинцовым дождем. Я был спокоен, зная, что ребята не подставятся под дурную пулю. Лор, как снайпер, сейчас отслеживал любое движение пулеметных стволов в сторону расчета, ожидая момент, чтобы гарантированно загасить стрелков, увлеченно пускающих веером очереди из пулемёта на треноге.

Первый джип влетел на минную закладку. От взрыва он, как бешеный жеребец, вскинулся на задние колёса, разметал какие-то ошмётки и человеческие тела по горячему песку. Фыркнула реактивная струя — граната устремилась навстречу ошалело несущемуся ей навстречу второму «джихад-мобилю». Встреча произошла за пятьсот метров до подошвы высотки.

Бадах!

Невероятная сила взрыва подбросила машину вверх и перевернула её в воздухе набок. Скрежетнув металлом по каменистой почве, джип окутался чёрным дымом с оранжевыми языками пламени. Грохнуло ещё раз.

«Они там что, ящик гранат с собой везли?» — удивленно подумал я-Субботин, рассматривая чадящие костры уничтоженных «тачанок». — «Хорошо сдетонировало».

Третий джип не стал испытывать судьбу своих товарищей, заложил крутой вираж и стал удаляться, огибая холм на таком расстоянии, чтобы ни пуля, ни мина не достали его.

— Дело сделано, — раздался голос Тесея. — Уходим на южный склон.

— Двигай, — разрешил я. — Соломон, как там дышишь?

Мой заместитель, лейтенант Соломин, получивший свой позывной в честь известного иудейского царя по созвучию с фамилией, тут же отозвался довольным голосом. Бородачей, упрямо атакующих высотку, прижали к земле, не давая тем поднять голову. Кажется, они уже выдохлись от бесконечных атак, пытаясь сбросить нашу группу с господствующей над Пальмирой высоты. Почти десять часов беспрерывного боя; наведение «сушек» на позиции «нусровцев»; прикрывающий и отсекающий огонь, чтобы дать возможность нашим военспецам и сирийской полиции выскочить из клещей, которыми обхватили их отряды боевики. Почти половина моих ребят ранены, но убитых — что радовало — не было.

Нам нужно продержаться ещё один час, после чего приказано отходить. И так продержались достаточно. Я по внутренней связи попросил парней не расслаблять булки, потому что в бинокль заметил подозрительное копошение на северо-восточном направлении. Грузовики перебрасывали к древним развалинам очередную партию бородачей. Причём, из зоны ответственности американцев. Колонна остановилась за километр до холма, басмачи рассредоточились и стали осторожно приближаться, а за триста метров до позиций залегли между камнями.

А потом начался миномётный обстрел.

По злой иронии судьбы, сам ратующий за безопасность во время подобных обстрелов, я каким-то невероятным образом попал под взрыв шальной мины, залетевшей в то место, откуда вёл наблюдение за полем боя. А может, отблеск окуляров заметил глазастый басмач и положил снаряд точно в яблочко.

«Не меньше восьмидесяти миллиметров калибр, — промелькнула мысль, когда шарахнул второй взрыв. — У бородачей, кажется, есть подобные. Британский L16. Но что делать-то? Пристрелялись, суки, сейчас накроют».

Выждав момент, я выскочил из-под валуна, где вырыл окопчик под свой НП, и рванул со всех ног чуть выше, где была вторая линия хаотичных вывалов, спиной ожидая очередного взрыва. Но почему-то не услышал его, ощутив только сильный толчок невидимой гигантской длани, которая играючи швырнула моё тело на камни, как тряпичную куклу. И мгновенно наступила темнота, где единственным ориентиром для выхода оставался далекий отблеск багрово-алых языков пламени.

И Субботина неумолимо потянуло туда нечто жуткое, завывающее на все лады, не давая возможности сопротивляться и вынырнуть на поверхность бытия из завораживающе страшной темноты.

— Миша-ааа! — Лизин голос плавает где-то рядом, и я с трудом разлепляю глаза. Сквозь задёрнутые тонкие шторы с цветочным принтом пробивается утреннее солнце, светлая дорожка наискось расчерчивает кровать и зарывается в волосах девушки, склонившейся надо мной. — Миша, да что же это такое! Опять кошмары?

Лицо подруги встревожено. Закусив губу, она сжала пальцами мои плечи, как будто я до этого рвался из невидимых пут.

— Всё, я в норме, — хрипло выплёвывая из себя слова, я осторожно расцепил пальцы девушки. — Да в порядке я, в порядке! Подумаешь, покричал немного…

— Ничего себе — немного, — успокоившись, Лиза приникла к моей груди, обдавая жаром молодого тела. — Что такое «джихад-мобиль»? Кто такие Соломон, Тесей? Ты мифологией увлёкся? Лабиринт Минотавра, всё такое…

— Во-во, лабиринт, — проворчал я, удивляясь, каким образом девушка запомнила позывные бойцов, которыми командовал майор Субботин. Ведь это не просто сон, как мне представляется — это память моего тёзки-офицера. Только сам ли он предоставил доступ к ней, или я понемногу погружаюсь в его сознание? — Такой лабиринт, что выйти невозможно.

Я покосился на будильник. Семь утра. Потом перевел взгляд на замершую Лизу, и моя рука пошла по её гибкой спине вниз к аппетитным ягодицам.

— Миша, — пробормотала она, — ты что задумал?

— Нечто приятное, — бормочу я, ощущая дикое желание, которое с ночи никак не может выбить из моей головы картину кровавой расправы с незнакомцами в туалете. — Время у нас есть…

— Только разочек, хорошо? — промурлыкала Лиза, расслабляясь в моих объятиях. — Тебе надо ехать домой. Не хочу, чтобы громилы твоего отца ломились сюда.

Резко затрезвонил мой телефон, разом вышвыривая нас из утренней неги. Судя по мелодии, поставленной на этот номер, это Матусевичу не спится.