Г.Р.О.М. 4 (СИ) - Киров Никита

— Я многое понимаю, Коршунов, — полковник РУБОП смотрел на меня, нахмурив брови. — И многое вижу, больше, чем ты думаешь. И пока ты подначивал то одного бандита, то другого, чтобы они мочились между собой, я не спорил. Их слишком много, и то, что они друг друга после этого валят — печально, но никуда от этого не деться. И Магу закроют надёжно. Но тут вы перешли границы. Зря.

— Да Иваныч, ты гонишь! — сказал Глеб. — Мы вообще таким не занимаемся.

— Я могу дать делу ход, — грубо сказал Некрасов. — Но раз вы меня тогда прикрыли, даю последний шанс, чтобы вы завязали. Это уже перешло все границы. Ещё и метки оставили.

— Лучше расскажи, что случилось, — перебил я. — Потому что я вот ничего не понимаю, что ты мне хочешь предъявить.

— Смотри тогда.

Он подал мне цветную фотку от полароида.

На ней парень лет двадцати с лишним с дыркой во лбу. Кровь забрызгала белую рубашку. Внешность светловолосого мальчика с голубыми глазками меня не обманывала, убитого я знал по первой жизни и ни капли не пожалел.

Фамилия у него — Кошечкин. Несмотря на такой невинный внешний вид и фамилию, он был в моём списке на ближайшее будущее после Дяди Вани.

Это штатный киллер атамановских, наёмный убийца по прозвищу Мороз, который прирезал с десяток человек по приказу Атамана, а может и того больше. Опасный тип вообще без всякой эмпатии, полный социопат, и внешность резко контрастировала с его внутренним обликом и любовью к ножам. И помогала, никто не считал его угрозой, пока он не начинал убивать.

А погоняло — глаза у него ледяные, даже многие матёрые мужики порой осекались, когда он на них смотрел.

На других снимках ещё два трупа, один из них — боевик золотореченских, его погоняло — Бык, но вот этот не особо мне запомнился. Обычный пехотинец, который застрял внизу бандитской иерархии.

И есть Сыч, вот его-то привалили мы, но без стрельбы в лоб, чтобы прям между глаз, как у Быка и Мороза.

Ещё три трупа за ночь, но не четыре, потому что Матвейчука никогда не найдут. Чувствую, скоро сюда из министерства приедет большая шишка, чтобы здесь ночевать и не давать местным спуска, потому что стрельбы в городе снова стало слишком много.

И у двоих убитых дырка во лбу. Прям как метка, фирменный почерк, причём у убитых из разных бригад. Разве что у Сыча прострелен висок, потому что Костя не любитель пафосных жестов, и стрелять привык наверняка и эффективно.

Так вот, насчёт тех двоих я точно знаю, что это не мы. А вот Некрасов думает иначе.

А значит, вариантов не так уж и много. Может быть просто разборка, случайность или личная неприязнь.

Но для нас безопаснее будет рассматривать самые худшие варианты.

Возможно, кто-то вдохновился и решил заняться тем же, что и мы. Или это подстава, кто-то достаточно умный проанализировал все тёрки банд между собой и понял, что есть и другая сила, о которой никто не знает. Или что-то ещё.

В любом случае — надо разбираться, потому что виноватыми могут выставить нас.

Глава 14

Как говорится — надеемся на лучшее, но готовимся к худшему. Надо будет работать с тем, что есть. А пока нужно не отвратить от себя важного союзника, который часто нам подыгрывал. А то дальше будет сложнее.

Зная характер Некрасова, линию поведения я выработал быстро.

— Ты будто на нас все свои косяки свесить решил, — сразу перешёл я в наступление. — С какого перепуга, Николай Иваныч, наезжаешь, что за обвинения? Начальство душит, и ты решил на нас всё скинуть?

— А кто ещё это сделал? — набычился Некрасов. — Я вот давно заметил…

— Знаешь, что? — я посмотрел на него. — Раз так всё обернулось — а давай делу ход. Всё как положено — допросы проводи, дело пусть в прокуратуре заведут, вызывают повестками. Прессуй, выбивай показания.

От неожиданности он выпучил глаза, а я продолжал:

— Вот только сам знаешь, что время потратишь впустую, ёпрст. Пока Монгол с Дядей Ваней друг другу в глотку вцепились, ты непонятно на кого лезешь. И упустишь такой шанс, второго не будет. Кто тебе тогда информацию всю давать будет?

— А у тебя не только информация, видать, — не уступал полковник. — И активно действовать начал.

— А что ещё ты против нас выдумал? Ничего у тебя нет и быть не может, знаю я тебя и твои методы, прямые, как палка. Любишь просто наехать, чтобы люди сами себя сдали. Да же, Глебка? — я подмигнул ему. — У тебя методы, полковник Некрасов, не меняются.

— Ты-то откуда все рабочие методы знаешь, выпускник юрфака? — спросил он, чуть не скрипя зубами.

— А я по сторонам смотреть умею, и в этом городе все расклады против братвы изучаю. А расклад сейчас такой — этот статус-кво, что установился в последние годы, никому невыгоден. И однажды это всё сильно стрельнёт. Но война им ещё больше невыгодна, поэтому они балансируют, убирают друг друга, наезжают, кусают, чтобы любыми способами всё в свою пользу обернуть. Вот и тут смотри, кому выгодно.

— А я ему про это и говорил, — поддержал Глеб, сидя впереди.

— Тебя-то кто спрашивал? — огрызнулся Некрасов, посмотрев на него. — Сиди и молчи в тряпочку, перебежчик! К частникам тебя потянуло…

— Да он за последний месяц работы сделал больше, чем весь твой отдел, — вступился я за парня. — И ты это знаешь. Но у вас ему развернуться негде, со своими бумажками и справками сидите, обложились ими со всех сторон. Ещё и зарплату не платите. Где ему ещё работать?

— Будто это я придумал, — он покачал головой. — И будто я эту получку плачу. Ну так кто тогда стрелял, Коршунов?

— Так давай думать сообща, — сказал я спокойнее. — Без наездов.

Ну, с Некрасовым всегда так и надо. Если не осадишь, будет наглеть, причём всегда. Но у него такая манера общения, которую нужно знать и про которую не нужно забывать.

— Давай думать, — повторил я и переглянулся с Глебом. — Три мокрухи за один вечер. А сколько исполнителей надо на такое, чтобы в один день провернуть? И не в один день даже, а в одно время.

— Минимум трое, — подтвердил Глеб.

Он пока ещё не понял, куда я хочу вывести, но ясно, что будет поддакивать. Сибиряк ведь прекрасно знает, кто убил одного из этих троих, а именно Сыча. Но остальные двое не наши. И не могли быть наши по причине, которую я как раз собирался озвучить.

— А по факту нужно больше людей, — сказал я. — То есть кто-то должен следить за целями, — я загнул один палец, — вести их, а потом эвакуировать киллеров. То есть нужна команда минимум в десяток человек, причём всю операцию нужно спланировать заранее, наудачу они не делаются, потому что братки врагам не говорят, где ездят и что делают. А где я тебе возьму десятерых, Коля? С ЧОПа Чернова, где одни менты работают? Да они бы уже всё передали коллегам. Это ещё если не брать в расчёт — зачем мне это?

— Ну, допустим, — Некрасов кивнул, достал сигареты, протянул мне пачку.

Я помотал головой, отказываясь от курева. В машине нагрело, сильно пахло кожей от сидений, табаком и чьим-то одеколоном. Вроде «Шипр», кто-то будто вылил на себя половину склянки прямо здесь.

— Дальше, — я взял фотки. — Сыч — подручный Монгола, цель серьёзная, Монгол ему верит, без него ослабнет. Мороз — киллер атамановских, но про него мало кто знает, его не светят без нужды. И ты ещё его найди, этого киллера. Это же не бригадир, ему дань с точек собирать не надо и перед бойцами показываться тоже не нужно. Он может где угодно в городе находиться, а выдернуть его с отдыха только Атаман и несколько самых крутых бугров могут.

— Ну, Мороз с девками зависал в основном, — нехотя подтвердил полковник. — Мордой вышел, они вокруг него так и крутились. Вечно по клубам и кабакам. Могли проследить или выманить.

— А это, — я показал на Быка, — вообще не имею понятия, кто такой.

Ну, это я сказал, чтобы уж не казаться излишне осведомлённым, а то знать вообще всю братву в лицо, включая рядовых — как-то подозрительно. Ладно ключевые участники банды, с моими возможностями я бы мог про них знать многое, а тут просто рядовой боец, боевик, солдат или как их ещё иногда называли — «боинг».