Рерайтер (СИ) - Каталкин Василий

Конечно, я как несовершеннолетний мог избежать судебного преследования, в случае развития неприятной ситуации, но вот родители все равно несли ответственность и хорошо, если бы это просто ограничилось одним штрафом. Поэтому такие встречи с Серым меня не радовали, и я категорически отказывался встречаться с кем либо еще из ателье его отца, от показаний одного подельника можно и отбрыкаться, мало ли чего он там придумал, а вот от двоих уже не получится. Ну и вообще шифровался, карманными деньгами не светил, а работал нечасто и только тогда, когда родители были на работе, ну и тщательно прибирался на месте «преступления». Чистота залог здоровья.

— Извини, но нет, — твердо отказался я, — был бы на зарплате, другое дело.

— Не получится тебя принять в ателье, — скривился Карпов, — нет у нас ставок, ты же не художник, чтобы с тобой могли отдельный договор заключить.

Я на это только развожу руками — на нет и суда нет.

— Ты извини, некогда мне, — пытаюсь я продолжить путь.

— А у нас скоро цветная фотография появится, — неожиданно похвастался он, начав идти рядом. — Фотопленка ГДРовская, "Орвохром "называется.

— Орвохром? — Удивился я. — Так вы слайдами решили заняться?

— Причем здесь слайды? — От удивления Серый даже приостановился.

— Так эта пленка позитивная, с ее помощью только слайды делать можно, для цветной фотографии она не используется. Хотя, если ее не обращать и подобрать фотобумагу, можно что-нибудь попытаться изобразить. Но тогда лучше использовать Кодакколор, там качество фото получится на порядок лучше, чем на пленке из ГДР.

— Хм, — Карпов задумался, и некоторое время шел молча, но наконец, переварив неожиданную информацию, поинтересовался. — Откуда тебе это известно?

— Вот тебе и раз, — усмехнулся я, — разве вы не интересовались всем этим, когда пленку приобретали?

— Интересовались, — погрустнел он, — но нас уверили, что сложностей не возникнет.

— Ну как это не возникнет, — пожимаю плечами, — для проявки цветной негативной пленки требуется термостатированное оборудование. Для печати на цветную бумагу нужно то же самое, плюс к этому набор светофильтров, темно зелёный фонарь и обязательно сбалансированный, перекальный, источник света, иначе настроить правильную цветопередачу не получится.

— Термостатированное оборудование, это с подогревом, как с тропическими аквариумными рыбками? — Снова спрашивает он.

— Скорее с охлаждением, так как надо поддерживать температуру растворов в двадцать два градуса, плюс-минус полградуса.

— Зачем так точно? — Удивляется Серый.

— Если точно не выдерживать температуру, то каждый раз придется подбирать светофильтры, которые будут отличаться от того, что рекомендует производитель. — Выдаю справку.

— А светофильтры это обязательно? — Задает он снова вопрос, от которого я чуть не споткнулся.

Перед кем я здесь распинаюсь, он же полный дилетант в этом деле. Неужели и отец у него тоже ничего в этом не смыслит. Так что надо быстренько от него отделаться:

— Ладно, Серый, я тебе здесь читать лекцию по цветной фотографии не буду, долго это. Бывай.

Вот за что я не люблю клиники, так это за очередь. Хорошо было в прошлом году, когда мне еще не исполнилось пятнадцати лет, в детской поликлинике таких очередей не наблюдалось, а сейчас извольте. Врачей на всех не хватает, поэтому возьми талончик к врачу, закажи свою «больную» книжку в регистратуре, а потом отсиди немалую очередь, в которой время, указанное в талончике, ничего не значит — очередь живая. А вообще такие советские учреждения я считаю источником заразы, ведь к врачу на прием идут и те, кто с температурой, вот и сидят такие температурящие и сопливые рядом с выздоравливающими — свое лечишь, чужим заражаешься.

— Ну что же, Андрей, ты полностью здоров, — сказала мне врач, после ознакомления с данными по анализам, — сейчас я выпишу справку, в регистратуре поставишь печать.

Казалось бы, зачем подростку летом справка о болезни, не в школу же ее предъявлять? А вот тут и есть проблема школьных каникул в СССР, дело в том, что летом в старших классах проходит трудовая практика, и подростки вовсе не свободны, они обязаны отработать на обустройстве парков или юннатских станциях (станции юных натуралистов) определенное количество часов. Я-то думал, что это такой привет от Хрущева, по его инициативе введено дополнительное трудовое воспитание, но его-то сейчас нет, а отработка всё равно есть. Так вот, несмотря на довольно формальное отношение к трудовому распорядку школьников, следили за графиком работ достаточно строго, поэтому и требовалось предъявлять справки о болезни. Это чтобы было основание для изменения графика отработки.

Вообще-то идея с трудовой практикой была бы неплохой, если бы не формальное отношение к ней на всех уровнях, там где существовали юннатские станции, еще можно было наладить учебный процесс, в виде прополки грядок или ухода за животными. А в других случаях, за отработкой практики должны были следить муниципальные работники, но им эта работа кроме головной боли ничего не давала, они еще с ума не сошли доверять юным балбесам настоящую работу, потом ведь переделывать придется. Поэтому, назначенные ответственные заявлялись в парк только во второй половине дня, чтобы сделать отметку в журналах о часах отработки школьников, и время отработки записывали с их слов. Благо, что работы, какие выполняли школьники, разглашению не подлежали. Вот так, вместо того чтобы учить подрастающее поколение настоящему труду, его учили врать и ловчить, лучше бы тогда вообще трудовое воспитание отменили. Лично мне осталось «отработать» четыре часа — один раз в парк съездить.

А вообще за неделю я здесь уже полностью освоился, и первое что сделал, уговорил маму написать заявление в школу на перевод, обоснование есть — путь гораздо короче, так что новый учебный год у меня начнется в другой школе. Знаю, для подростка большой стресс начинать учебный год в другом коллективе, но мне-то фиолетово, как раз чем меньше знакомых, тем лучше, меньше вопросов будет и не так напрягаться придется, чтобы окружающие не замечали разницы между прежним Климовым и нынешним.Нельзя сказать, что сейчас, летом, у меня совсем не было забот, были, как не быть: надо было с утра сходить в хлебный к привозу, уж слишком свежий теплый хлеб был вкусным. Купить молока, его привозили в магазины в алюминиевых флягах, которые вмещали в себя по сорок литров продукта и разливали покупателям в бидоны или в стеклянные двухлитровые банки. И кстати его жирностью никто не заморачивался — молоко, оно молоко и есть. Приобрести двести грамм несоленого сливочного масла и столько же колбаски, холодильника у нас не было, много скоропортящегося товара не возьмешь. Еще, как правило, требовалось кое-чего докупать в другие дни; сырки, творог, сметану… Последнее так просто не приобретешь, привозят ее в магазин в определенный час, а толпа покупателей уже ждет в очереди, поэтому даже если заранее занял место, это не означает, что сметана тебе достанется.

Именно для того, чтобы не стоять каждый день в очередях, нашей семье требовался холодильник, и в планах приобретения этого полезного, во всех отношениях, бытового прибора, такой пункт имелся, но просто «Холодильник» родители брать не хотели, им почему-то нужен был именно аппарат Красноярского машиностроительного завода, «Бирюса» назывался. Мол, это очень хороший холодильник и по размерам в нашу кухню подходит и надежный, недаром его с этого года стали на экспорт в кап. страны вывозить. Я только рукой махнул, моим родным, если что-то втемяшится в голову, то переубеждать их бесполезно. В конце концов, какая мне разница какой марки холодильник будет стоять на кухне, главное чтобы морозил и поменьше шумел мотором.

Иногда требовалось заглянуть в прачечную, мелкие вещи, конечно же стирались дома, а вот постельное приходилось отдавать туда, дома условий для стирки и сушки объемного белья не было, да и времени тоже не хватало, жалко тратить единственный выходной на стирку. Частенько также требовалось пробежаться по магазинам в свободном поиске, нередко кое-где выкидывали товары «повышенного спроса», тогда приходилось из телефона автомата звонить матери и согласовывать с ней покупку. Деньги в семье всегда имелись и хранились в серванте в шкатулке.