Темный Властелин идет учиться (СИ) - Барчук Павел

Однако, любопытство и желание получить ответы, пришлось отодвинуть в сторону. Решил, после зачёта снова наведаюсь в библиотеку. Тут одного интернета будет мало. Нужны какие-нибудь сто́ящие труды умных мужей. Сейчас важнее другое — зачет.

— А теперь… Заткнитесь оба и собирайтесь, — заявил я, поправляя галстук.

Сегодня в качестве наряда для столь важного события, мною был выбран тот самый новый костюм. Я-то думал, все пройдет как обычно. Соберемся в аудитории, тихо-мирно покажем, кто на что способен. И разойдемся. Не тут-то было. Только выяснил я это гораздо позже.

Оказалось, все поступающие, сдавшие единый экзамен, для зачета были поделены на группы. Списки, вывешенные на матовой поверхности голографического стенда у входа в институт, жужжали и переливались, словно живые. Будущие студенты толпились перед ними, вглядываясь в поименную разбивку. Большинство групп были стандартными, по двадцать-тридцать человек, их имена сливались в однородную массу.

И была одна группа. Маленькая. Элитная. Всего восемь имен, горящих на стенде особым, платиновым свечением. Заголовок гласил: «Особая группа. Испытание „Выживание“».

Я пробежался взглядом по списку, и мое сердце, вернее, сердце Сергея Оболенского, на секунду замерло, а потом забилось с такой силой, что я услышал его стук в ушах.

1. Муравьева Анастасия (Пространственный маг, потенциал S)

2. Трубецкая Алиса (Боевой маг, потенциал А)

3. Воронцова София (Анимаг, потенциал А)

4. Звенигородский Артём (Нестабильный дар, потенциал S)

5. Орлов Дмитрий (Боевой маг, потенциал А)

6. Волков Максим (Боевой маг, потенциал А)

7. Оболенский Сергей (Потенциал… не определен)

8. Строганов Никита (Потенциал… не определен)

Рядом с шестью именами стояли пометки о магической специализации и потенциале. Рядом с моим именем и именем Строганова зияла унизительная пустота.

— Ты видишь то же, что и я? — прошептал Никита, его лицо приобрело меловой оттенок. — Это ошибка. Мы не можем быть в самой сильной группе. У них особое испытание. Как для максимально одаренных. Надо… Надо сказать кому-то…

— Молчи, — отрезал я, чувствуя, как по спине бегут мурашки любопытства и предвкушения.

Это не ошибка. Это чей-то тонкий, изощренный расчет. Кто-то внес мое имя в список самой сильной группы. Кто-то либо хочет меня уничтожить, либо… проверить, как я себя поведу. О-о-о-о-о… Это очень сильно походило на ловушку, а значит, не могло меня не радовать.

Правда, не понимаю, зачем вместе со мной так подставлять Строгонова? По сути до этого смертного никому нет дела. Имею в виду из тех, кто мог бы устроить столь интересную подставу для меня.

«Комитет по Унынию»? Или кто-то еще? Любопытство Темного Властелина, загнанное в клетку жалкого тела, радостно вскинуло голову и потребовало ответов.

Бежать? Никогда! Что бы не крылось за этой «ошибкой», я непременно должен пойти и разобраться на месте.

— Мы с тобой отправимся на зачет с группой, в которой числимся. — Категорично заявил я Никите.

— Ты что? — Зашипел он, нервно оглядываясь по сторонам. — Мы и пяти минут не продержимся! Ты видел? У них не просто зачет, у них какое-то «выживание»! Я и так, блин, с рождения выживаю! То в детском саду вечно отхватывал, то в школе бу́лили. Друзей нет, только враги, которые так и норовят меня с дерьмом смешать. А теперь в институте снова — выживание⁈

— Ну видишь! Тебе не привыкать! Хватит ныть! — Я сжал плечо Строганова и пристально посмотрел ему в глаза. — Мы. Идем. На зачет. С этой. Группой. Все! Не обсуждается. Когда ты уже привыкнешь? Мои решения — это твои решения. А твои решения — пустой воздух и абсолютное ничто. Поэтому оставляй их при себе.

Каждое мое слово звучало, как печать, поставленная и намертво зафиксированная. По большому счету, я мог бы отпустить смертного и отправиться сдавать этот треклятый зачет сам. Но… Как говорил поэт одного из человеческих миров, если звезды зажигают, значит это кому-нибудь нужно. Раз имя Никиты оказалось в списке вместе с моим, значит, он должен быть там же, где и я.

В этот момент к стенду подошли участники нашей группы. Все они были одеты в спортивные костюмы или удобную одежду, похожую на военную форму. Один я, как черт знает кто, вырядился в костюм-тройку. Ну и Строганов, конечно. Он тоже смотрелся нелепо — рубашка, брючки, бабочка.

Анастасия Муравьева, холодная и невозмутимая, лишь скользнула взглядом по списку и едва заметно кивнула, как будто подтвердила очевидное. На меня она не смотрела. Ровно до того момента, пока не увидела фамилию Оболенского в списке.

Княжна повернулась, уставилась мне прямо в глаза и почти минуту просто изображала из себя сканер. Потом все же отвела взгляд. Молча.

Рядом с ней вертелась Софья Воронцова. Ее пышные формы, кукольное лицо и глупая улыбка казались неуместными на фоне предстоящего испытания. Особенно меня удивил тот факт, что потенциально блондинка считается анимагом. Боюсь представить, что там за иллюзии она способна создавать в чужой голове. У нее же в своей, судя по пустоте прекрасных синих глаз — суховей и перекати-поле.

Алиса Трубецкая стояла рядом. Она выглядела расслабленной и слишком уверенной. В принципе, учитывая ее потенциал боевого мага — действительно, чего ей волноваться? Девчонка с детства росла в определенных условиях. Насколько я понял из своего вечернего экскурса в мир Десятого мира, боевых магов с ранних лет тренеруют, как настоящих бойцов. В том числе, чисто физически.

Следом подошел Звенигородский. Увидев свое имя, он выпрямился, на его лице появилось выражение гордости и удовлетворения. Правда эти эмоции были недолгими. Ровно до того момента, пока он, как и Муравьева, не узрел мое имя среди участников группы. Вот тут его уверенность дала трещину.

— Оболенский? Строганов? — фыркнул Артём. — Это какой-то розыгрыш? Вы… Вы… Как вообще?

— Мне бы это тоже хотелось знать… — Буркнул я себе под нос, но вслух сказал совершенно другое. — Ты рад, Звенигородский? Видишь, мы, как настоящие боевые товарищи, все время идем рука об руку. Кстати… Может, напишешь парочку стихотворений на этот счет.

У смертного так перекосило лицо после моих слов, будто его вот-вот разобьет паралич.

— Да ладно, ладно… — Засмеялся я и хлопнул соседа по плечу. — Не надо стихов. Боюсь, не смогу пережить еще одно литературное чтение.

Вскоре появились и двое других человек, указанных в списке — Орлов и Волков. Крепкие, уверенные в себе парни с взглядами бойцовых псов. На Никиту и меня они посмотрели с таким нескрываемым презрением, что Строганов, и без того расстроенный предстоящим испытанием, нервно повел плечами и съежился.

— Ну что… — Волков окинул собравшуюся группу. — Идем. Нам нужно в отдельное здание. Туда, где арена.

— Арена? — Переспросил я, наблюдая как вся эта компания дружно развернулась и двинулась в противоположную от главного корпуса сторону. — Что за арена еще?

— Место, где нас размотают в хлам… — Мрачно ответил Строганов.

Глава 13

Помещение, в котором должно было проходить испытание, располагалось в районе специального полигона, предназначенного для тренировок, и представляло собой гигантский купол, абсолютно пустой внутри.

Нас ждали двое преподавателей. Первый — молодой человек, лет двадцати пяти, в строгом костюме с наушником и планшетом в руках. Судя по надписи на бейдже — техномаг, доцент Леонид Дубов. Вторым был сурового вида мужчина, лет сорока, с короткой стрижкой, шрамом через глаз и осанкой военного. Этот являлся боевым магом и носил соответствующее имя — профессор Арес Щедрин.

— Доброго дня, господа абитуриенты. Группа собрана. Все вы знаете, что испытание, которое предстоит вам, значительно отличается от прочих, — техномаг скользнул взглядом по планшету, который держал в руках, затем повернулся к Щедрину, — Профессор, есть вопросы?

Вопросы у профессора были. Вернее, один вопрос. Боевой маг, уставился на нас с Никитой. Его взгляд, тяжелый и мрачный, явно намекал на то, что кое-кому здесь не место.