Владыка (СИ) - Криптонов Василий

— Но у нас недостаточно ресурсов!

— Сейчас у нас есть ресурсы. А кто может сказать, будут ли они завтра? — Государыня повернулась и сверкнула глазами на Разумовского. — Я изучила доклад о случившемся в Полоцке. Пекло всего один раз показало зубы — и мы понесли потери, едва не лишились города. А если такие атаки будут продолжаться?

— Будут, — кивнул я. — И это сейчас ещё зима. Время, когда твари, как считалось, спят. Так было веками. Представьте, что начнётся летом…

Разумовский перекрестился.

— Если бы я не располагал теми сведениями, которые вам передал, я бы сейчас предлагал двигаться в Пекло, — продолжил я. — Не самовольными порывами, как до сих пор, а централизованно и организованно. Разведка, выбор местности, закрепление, создание штаба, укрепление, налаживание связи. Потом — следующий пункт и так далее, и так далее. Постепенно возвращая себе захваченные города. Отвоёвывая у тварей пядь за пядью. Задача не на одну жизнь, но мы были бы вправе надеяться, что наши дети подхватят знамя. И будут сражаться до тех пор, пока твари не перестанут чувствовать себя в Европе как дома, пока слово «Пекло» не забудется вовсе.

— Именно этим нам бы и следовало заняться, — сказал Разумовский, но без прежней убеждённости.

— Следовало бы, — поправил я. — Не знай я всего, что знаю. А я, как уже говорил, знаю, что в любую секунду твари, летающей над нами, может прийти в голову спуститься и своими глазами оценить ситуацию. Именно тогда, когда мы не будем к этому готовы. А может быть, этой твари просто всё надоест, и она взорвёт солнце. Не предупредив, даже не намекнув.

Я усмехнулся и с горечью добавил:

— Хотя, даже если предупредит. Что нам это даст? Будем прыгать и швыряться в небо палками?

Разумовский уронил голову на грудь. Сдался.

— Ещё раз: что именно ты предлагаешь?

— Я предлагаю показать нашему дорогому инопланетному гостю Санкт-Петербург в руинах, — твёрдо сказал я.

Государыня закрыла глаза. Молитвенно сложила перед собой руки.

— Без этого не обойтись?

— Не знаю. Но я бы не стал ставить на эту возможность будущее мира.

— Ну что ж… Никита Григорьевич, тебе придётся заняться переселением людей и подготовкой стенобитных орудий…

— Не надо, — покачал я головой.

— Что это значит? — посмотрели на меня и Разумовский, и государыня.

— Неужели вы в самом деле подумали, что ради эфемерной победы я потребую разрушать столицу? Это слишком гениальный план, я ещё не до такой степени просветлён. Есть способ попроще.

По крайней мере, я очень надеялся, что такой способ есть. И кое-кто эту мою надежду разделял. Судя по испытаниям, которые мы провели с Кощеем, всё должно получиться.

— Собери охотников, Никита, — сказал я Разумовскому. На этот раз речь не о тысяче. Потребуется больше. Чем больше — тем лучше.

— Позову московских, — кивнул Никита. — И в других городах якоря тоже есть.

— Хорошо. Полоцк используем следующим образом…

— Я бы их вообще не трогал, Владимир.

— Ну а я бы потрогал. Потому что на кону нечто большее, чем один город. Значит, так. Полоцким нужно будет явиться сюда, здесь они войдут в мою тысячу, а потом — велкам бэк, в родной Полоцк, защищать его от тварей. При этом оставаясь частью тысячи. И с другими городами поступим подобным образом. Самых сильных охотников соберём в Санкт-Петербурге, слабых — оставим на защите, но подключим к тысячам, сотням, десяткам — не суть. Главное, чтобы все охотники, до кого сумеем дотянуться, либо находились в столице, либо из дома помогали своей энергией.

— Устрою, — кивнул Разумовский. — Учитывая то, как мало времени осталось…

— Приступай немедля, Никита Григорьевич, — велела императрица, и Разумовский исчез.

Я встретился взглядом с государыней.

— Как вы оцениваете наши шансы, Владимир Всеволодович?

— Как дырку от бублика, — улыбнулся я. — То есть, очень высоко. Ведь бывают такие бублики, где ещё и дырку самостоятельно проделывать приходится.

Шутку про бублик я вспомнил пророчески. Когда вернулся домой, обнаружил в столовой чаёвничающую Карелию Георгиевну. Сидела она в валенках, разуваться не пожелала. Наверное, не хотела пугать народ костяной ногой. Впрочем, я не сомневался, что будь у неё настроение, могла бы и на ногу морок навести, и вообще в образе Селин Дион явиться. Или Вина Дизеля.

— Чем обязан? — спросил я, усевшись за тот же стол.

Никого, кроме Яги, в столовой не наблюдалось. Не вертелся под ногами любопытный Неофит, не шмыгала туда-сюда с кушаньями тётка Наталья, не вздыхал неприкаянный Кощей. Хотя время было пока не позднее. Карелия Георгиевна умела обеспечивать беседе конфиденциальность.

— Ох и затеял же ты дело, Владимир, — вздохнула она.

— Отговаривать будете?

— Ха! Отговаривать? Да я ж тебя, касатика, сколько лет ждала! «Отговаривать». Помощь предложить пришла, вот. И не я одна.

— Кто ещё?

— Лесовичка за тебя встанет. И твой старый друг.

— Это ка…

— Мяу!

Я повернул голову и увидел, что на дальнем конце стола, как ни в чём не бывало, сидит кот. Под моим взглядом он поднял заднюю лапу и начал…

— Приятного нам аппетита, — прокомментировал я.

— Ну что скажешь? — ухмыльнулась Яга. — С такой-то компанией — как-нибудь одолеем тварину чужеземную, а?

— Да тут, видите ли, вариантов особо нет. Как говорится, отступать некуда. Только одолевать.

— Вот и я так думаю, потому и пришла. Мало нас осталось, Владимир — тех, кто сумел захватчикам не поддаться. Тех, кто все эти годы прожил, таясь. Одною лишь надеждой, что не всё ещё потеряно. Что вернутся прежние времена — когда мир был по разуму устроен, когда не разъедала его это погань… Ох, как мало. — Взгляд Яги затуманился.

— А вы на связи со всеми, кто уцелел?

— Можно и так сказать. Чувствуем мы друг друга. Единой нитью связаны — той, из которой древнее волшебство было свито. В лесах кой-то. В реках да озёрах. В людских поселениях.

— В людских — домовые? — я вспомнил героического домового, оборонявшего особняк Троекурова.

— Не только, — уклончиво отозвалась Яга. — Тебе зачем знать, кто да что? Ты главное запомни: когда час придёт, плечом к плечу рядом с вами встанем.

— Благодарю за самоотверженность. Но пока не очень понимаю, как именно вы сможете помочь в ликвидации Чужого. Ну, в смысле, того, кто в яйце прилетит.

— Того, кто прилетит? — удивилась Яга. — Того — никак. Извиняй. Это уж тебе самому придётся.

— Гхм. А в чём же тогда ваша помощь?

Яга всплеснула руками.

— Да нешто ты думаешь, что когда он сюда прилетит, ничего не изменится? Твари так и будут под снегом спать, весны дожидаться?

— Блин…

— Вот тебе и блин! Чего ты всё блины поминаешь, не пойму?

— Да я много чего поминаю, не обращайте внимания. Такое вот устройство поминалки. То есть, вы хотите сказать, что когда Чужой приземлится, это запустит механизм пробуждения тварей? Они поднимутся… Получается, все, кто есть?

— А то. Они ж у него навроде собачонок. Как хозяина почуют, так мигом кинутся пятки лизать.

— Ну да. Логично.

— А я об чём? Почему и говорю — мы, древнее волшебство, постараемся их хоть как удержать. Числом не взять, так будем брать уменьем. Чтобы времени у тебя подольше было на то, чтобы главную тварину одолеть.

— Для того, чтобы одолеть тварину, её сначала надо из корабля выманить, — проворчал я. — И корабль уничтожить — чтобы Чужому некуда было возвращаться и неоткуда подавать сигнал бедствия. На случай, если тут где-нибудь неподалеку Звезда Смерти шарашится, или что-то в этом роде.

— Звезда Смерти? — заинтересовалась Яга.

— Берлога, в которой таких тварин — как грязи, — перевёл я. — Сомнительно, конечно. Если я правильно понял, эти ребята настолько увлеклись экспансией ради экспансии, что в какой-нибудь далекой-предалекой галактике за столько веков им уже просто обязаны были настучать по рогам. Как вариант — настучать фатально. Одна из версий — наш Чужой никуда отсюда не сваливает тупо потому, что валить ему некуда. Что бы он там Кощею ни плёл, факты — вещь упрямая. Но, тем не менее, вопрос с кораблём тоже на всякий случай необходимо решить. И как всё это исполнять в обстановке наступления тварей по всем фронтам… — я покачал головой.