Бокс-офис (СИ) - Прягин Владимир

— К сожалению, нет. У нас в этом городе — пара конспиративных квартир и запас кристаллов на крайний случай. А из агентов — только один, работающий на постоянной основе. Зато у Концерна здесь — несколько человек. Двух спящих агентов они сегодня перевели в активный режим, чтобы взять тебя. Хотели без шума, но не получилось.

— Надо же, — саркастически заметила Сьюзи, — какая честь. Шпионская шушера возбудились ради меня одной…

— Ты слишком ценна, — бесстрастно подтвердила Ребекка. — Твоя способность взламывать кристалл-картотеки — практически уникальна. И если ты хотела спокойной жизни, эту способность следовало скрывать. Но ты вместо этого полезла в архив Концерна. Не самый умный поступок.

— Мне тогда было пятнадцать лет! — огрызнулась Сьюзи. — Для меня это всё было как игра! Мне вообще начхать на Концерн, на его ублюдочные секреты! Я их защиту расколупала из спортивного интереса! Две недели потратила, но смогла! А потом обратно прикрыла, чтоб не было заметно… Вообще не знаю, как они догадались…

Ребекка поколебалась пару секунд, но всё-таки ответила:

— Наши взломщики тоже ищут подход к архивам Концерна. Они наткнулись на ту заплатку, что ты оставила, и прошли по твоим следам. Как только определили, где ты, меня отправили за тобой. Мне было предписано увезти тебя тихо. Но у нас, очевидно, где-то утечка, поэтому Концерн тоже активизировался.

— Значит, если б не ваши тупорылые взломщики, Концерн ничего не узнал бы про меня? Ну, вы и уроды…

— Это уже неважно. И повторяю — с нами тебе будет комфортнее, чем с Концерном. Вопрос закрыт.

Говоря всё это, Ребекка порылась в тумбочке, вытащила оттуда клейкую ленту и приказала:

— Сядь в кресло.

— Это ещё зачем?

— Я тебя к нему привяжу, — спокойно объяснила Ребекка. — Мне придётся отвлечься на несколько минут, и я должна быть уверена, что ты не убежишь и не сможешь мне помешать. Пожалуйста, не упрямься, Сюзанна. Я не хочу снова причинять тебе боль.

Сердито сопя, Сьюзи подчинилась. Ребекка примотала ей руки к подлокотникам и стянула лодыжки лентой. Затем, улучив момент, залепила рот.

Сьюзи, дёрнувшись, яростно засверкала глазами. Не обращая на это никакого внимания, Ребекка достала из тайника в полу продолговатый кристалл размером с тюбик губной помады. Держа его двумя пальцами, села на потёртый диванчик, откинулась на спинку и положила кристалл на левую ладонь.

Замерцали папиллярные линии, их отсветы проникли в кристалл, который наполнился синеватыми искрами. Ребекка сжала кулак, и её лицо перекосилось от боли. Взгляд помутнел, она застонала, скрутилась в судороге.

Так продолжалось несколько секунд, а затем Ребекка обмякла. Ладонь разжалась, и на обивку дивана просеялась синеватая пыль, в которую превратился кристалл. Сюзанна, замерев в своём кресле, наблюдала со страхом и отвращением.

Ребекка пришла в себя через полминуты. Тяжело поднялась, брезгливо отряхнула ладонь. Сходила на кухню, выпила там воды. Шагнула к Сьюзи и отлепила ленту с её лица.

— Ты хоть представляешь, — спросила Сьюзи, — насколько мерзко это смотрелось?

— Догадываюсь, — сказала Ребекка ровно, разрезая ленту на подлокотниках. — Издержки профессии.

— Вот я тебя и спрашиваю — какой идиоткой конченой надо быть, чтобы согласиться на такую работу?

— Я была чуть старше тебя, жила в нищете. Когда оказалось, что у меня высокая совместимость с кристалл-имплантами, подписала контракт. Вот и вся история.

— Дура.

— Хватит, Сюзанна. Если хочешь взбесить меня, придумай способ поинтереснее.

Они вышли из квартиры.

Стоп-кадр.

Мы вернулись в офис, я взялся за сценарий.

Было уже понятно, что этот фильм получится короче, чем первый, причём значительно. Здесь было меньше персонажей и, соответственно, разговоров.

Был даже риск, что, спрямив интригу, я получу в итоге совсем уж куцый хронометраж, неприемлемый для кинопроката.

С другой стороны, экшн-сцены здесь получались более длинными. Так что в совокупности я рассчитывал приблизительно на восемьдесят минут.

А если учесть, что наша машина в любой момент могла отказать, короткий сценарий становился почти необходимым условием…

Зайдя в павильон, я понаблюдал, как Йенс обрабатывает сцену возле моста, затем поинтересовался у Джефа:

— Слушай, я понимаю, что это будет выглядеть как гадание на кофейной гуще, но тем не менее — возможен ли хоть какой-то прогноз? Ну, в смысле, как долго ещё машина будет работать?

— Без понятия, Дмитрий, — мрачно ответил он. — Сам голову ломаю, но просто нет критериев, чтобы дать такую оценку. Не с чем сравнить. И вообще, неделя получается вкривь и вкось. Вот с Рози вчера… Хотя её тоже можно понять, она ведь не виновата…

— Не виновата в чём? — спросил Йенс.

Джеф скривился, но объяснил:

— Вчера попросила меня после работы свозить её в пиццерию. Дескать, уже соскучилась по итальянской еде, а там настоящие итальянцы готовят… Ладно, почему бы и нет? Поехали. Взяли пиццу, сидим нормально. Тут вдруг за соседними столиками зашевелились — Рози кто-то узнал. Стали подходить за автографами, расспрашивать, то да сё. Мне стало надоедать, а потом ещё и заметил — какие-то два козла на меня уставились с понимающими ухмылочками. Ну, в том смысле, что Рози — это звезда, а я рядом с ней — star fucker… У меня аж кулаки зачесались. Эти два клоуна лыбиться перестали и свинтили оттуда резко, но настроение испортили капитально. Рози это заметила. Ну, ей тоже не в радость, ясное дело, что я сижу с кислой рожей. На обратном пути в машине высказали друг другу…

Махнув рукой, Джеф умолк, а у меня нашёлся единственный комментарий:

— Да уж.

И мы вернулись к своим делам.

Следующая сцена была незамысловата по содержанию, если рассматривать её в целом, но подразумевала кучу визуальных деталей. Их надо было задать конкретно, чтобы машина отобразила именно то, что я хотел видеть на экране.

Дело продвигалось со скрипом, приходилось периодически делать паузы, чтобы прокрутить в голове тот или иной фрагмент эпизода. В итоге я провозился до вечера, но так и не закончил.

Я отвёз Джессику с Анастасией домой, по пути мы взяли еды в азиатской будочке. Перекусив на скорую руку, я взглянул на часы и снова раскрыл тетрадь со сценарием. Но прежде чем возобновить работу, позвонил Коллинз.

— Газету видел, — сказал я ей. — Ну, в общем, ничего так, живенько получилось. Ты хорошо отработала.

— Насчёт заголовка слегка погавкалась с шеф-редактором, но дядька не без юмора, согласился в конце концов. Сегодня пришла в редакцию сдавать пятничный обзор — там все дико ржут при виде меня, а фразу цитируют, как пословицу.

— Мои поздравления.

— Всё, Свиридов, не отвлекай. Я вчера опять по делам моталась до поздней ночи, толком не выспалась. Ныряю в кроватку, тебе желаю того же. И пошлых шуток на эту тему не надо, даже и не пытайся.

— А я ещё поработаю час-другой.

— Если бы ещё сочинял что-нибудь осмысленное, цены б тебе не было.

Просидел я, однако, не «час-другой», а чуть ли не до рассвета.

На студию отправился с тяжёлой головой, но длинная сцена была готова. И вскоре в павильоне собрались задействованные актёры.

Мы приступили.

В кадре опять прорисовалась парковка под многоэтажной башней.

— На пол, Сюзанна, — приказала Ребекка, открывая дверь глайдера.

Они несколько секунд сверлили друг друга взглядами, но Сьюзи выполнила приказ. Ребекка вырулила на улицу.

Кадр сменился.

Из микрорайона с блочными башнями выводила дорога. Её правые полосы ответвлялись, переходя в пологую эстакаду. Та загибалась вправо и поднималась, чтобы пристыковаться к широкому путепроводу со скоростным движением.

Другая эстакада была левее. С неё машины, наоборот, съезжали и делали разворот, чтобы въехать в микрорайон.

Внизу, возле этих въездных полос, был припаркован лиловый глайдер, который присвоили агенты Концерна. Сидя на водительском месте, спутник блондинки снова надел очки. Теперь стало ясно, что только одна из линз у него стеклянная. Вторая же была изготовлена из переделанного кристалла, и по прозрачной поверхности иногда пробегали синие блики.