Оракул с Уолл-стрит 7 (СИ) - Тыналин Алим

— Отличный материал, — говорил репортер из «Herald Tribune» своему коллеге. — «Падение молодого финансиста», заголовок готов.

В углу зала несколько младших партнеров банков обсуждали увиденное приглушенными голосами:

— Видели, как держался Стерлинг? Не дрогнул.

— Что ему оставалось? Полный крах. Хотя надо отдать должное, достоинства не потерял.

Метрдотель отеля, элегантный француз в безупречном фраке, следил за тем, чтобы официанты убирали столы в правильном порядке. Хрустальные бокалы аккуратно складывались в специальные ящики, серебряные приборы пересчитывались и упаковывались.

У главного входа в отель выстроились автомобили с шоферами. Черные лимузины с полированными до блеска боками, их моторы мурлыкали в ночной тишине. Швейцары в красных ливреях с золотыми пуговицами помогали дамам садиться в машины, аккуратно поправляя длинные меховые накидки.

Восворт проводил меня до выхода с видом покровителя, который оказал милость побежденному противнику.

— Уильям, — сказал он, поправляя белый галстук-бабочку, — надеюсь, сегодняшний вечер научил вас кое-чему о настоящей силе в финансовом мире.

— О да, мистер Восворт, — ответил я с легкой улыбкой. — Урок был исключительно запоминающимся.

Форбс подошел к нам, держа в руках список гостей:

— Джеральд, все ключевые фигуры присутствовали. Завтра весь финансовый мир будет знать о нашей окончательной победе.

— Превосходно, Генри, — кивнул Восворт. — Мистер Стерлинг, ваше такси ждет у бокового входа. Думаю, главный вход сегодня не для вас.

Даже в этой мелочи унижение. Победители уезжают в лимузинах через парадный вход, побежденный в такси через служебный.

Я направился к боковому выходу, проходя мимо групп гостей, которые все еще обсуждали события вечера. Кое-кто бросал на меня сочувствующие взгляды, кто-то — откровенно злорадные.

У бокового входа действительно ждало такси, потрепанный Ford, водитель которого дремал за рулем. Я тихонько постучал в стекло.

— На Парк-авеню, триста сорок семь, — сказал я, садясь на заднее сиденье.

По дороге достал из кармана телеграфный бланк: «НАЧИНАЕМ. СТЕРЛИНГ.»

Через окно автомобиля видел, как из главного входа отеля выходят последние гости. Восворт стоял на ступенях, махая рукой уезжающим лимузинам. Триумфатор, празднующий полную победу.

— Водитель, — сказал я, — прежде чем ехать домой, остановите у телеграфа на Бродвее.

Ночной телеграфист был удивлен поздним клиентом в смокинге, но взял бланк и деньги без вопросов.

— Срочная телеграмма в четыре адреса, — сказал я. — Лондон, Монреаль, Хьюстон и Вашингтон.

Через пять минут телеграмма ушла. Операция началась.

Завтра Восворт поймет, что его торжественный банкет стал не праздником победы, а поминками по Continental Trust.

Глава 14

Ночь длинных ножей

Утреннее мартовское солнце еще не поднялось достаточно высоко, чтобы прогреть каменные стены здания Royal Bank of Canada на Брод-стрит в Нью-Йорке. Двадцатитрехэтажная башня из светлого гранита возвышалась над финансовым районом как северный форпост канадского капитала в американской экономике.

В половине девятого утра Джеральд Восворт, председатель совета директоров Continental Trust, прибыл в здание в своем обычном Duesenberg Model J цвета «полночный синий» стоимостью восемнадцать тысяч долларов. Шофер Джеймс остановил автомобиль у мраморных ступеней главного входа, где швейцар в ливрее с золотыми галунами распахнул дверцу.

Восворт поднялся на четырнадцатый этаж, где располагались офисы американского представительства канадского банка. Его сопровождали Генри Форбс, финансовый директор Continental Trust, и юрист фирмы Стивен Хатчинс, трое мужчин в безупречных темных костюмах от лучших портных Мэдисон-авеню.

Приемная Royal Bank встретила их атмосферой сдержанной канадской элегантности. Стены из темного ореха, персидские ковры с геометрическим узором, портрет короля Георга V в золоченой раме. За резным письменным столом красного дерева сидела секретарша, молодая женщина с аккуратно уложенными волосами и в строгом сером костюме.

— Доброе утро, джентльмены, — поприветствовала она с легким британским акцентом. — Мистер Маклеод ожидает вас в конференц-зале.

Они прошли по коридору, выложенному черно-белой мраморной плиткой в шахматном порядке. Высокие окна открывали вид на Уолл-стрит, где внизу спешили клерки и брокеры, неся портфели и утренние газеты.

Конференц-зал поражал размахом. Помещение площадью около восьмисот квадратных футов с потолком высотой двенадцать футов.

Овальный стол из канадского клена на шестнадцать персон, кресла обитые бордовой кожей, хрустальная люстра работы венских мастеров. На стенах висели карты Канады и гравюры с видами Торонто и Монреаля.

За столом уже сидели двое мужчин. Роберт Маклеод, управляющий директор нью-йоркского отделения Royal Bank, седоволосый шотландец лет пятидесяти пяти в строгом темно-синем костюме. Рядом с ним молодой человек лет тридцати в очках, представившийся как Эдвард Фрейзер, юрисконсульт банка.

— Мистер Восворт, — поднялся Маклеод, протягивая руку, — благодарю за то, что нашли время. Боюсь, у нас серьезные вопросы для обсуждения.

Восворт пожал руку, но его глаза выражали настороженность. За тридцать лет работы в банковской сфере он видел достаточно экстренных встреч, чтобы почувствовать опасность.

— Мистер Маклеод, надеюсь, речь не идет о каких-то проблемах с нашими корреспондентскими счетами?

— К сожалению, проблемы есть, — ответил Маклеод, жестом приглашая гостей сесть. — И весьма серьезные.

Фрейзер открыл толстую папку из черной кожи и извлек документ на официальном бланке Royal Bank of Canada. Печать банка красовалась в правом верхнем углу.

— Мистер Восворт, — начал юрисконсульт, — Royal Bank of Canada через канадскую инвестиционную компанию «Greystone Financial Corporation» приобрел долговые обязательства Continental Trust и связанных с ним компаний на общую сумму сто двадцать семь миллионов четыреста тысяч долларов.

Цифра повисла в воздухе как удар грома. Восворт почувствовал, как кровь отливает от лица. Форбс уронил золотое перо, которое с тихим звоном покатилось по полированной поверхности стола.

— Это невозможно, — прошептал Восворт. — Наши долговые обязательства распределены между тридцатью различными кредиторами в Европе и Америке.

— Вы правы, — кивнул Фрейзер. — До недавнего времени. Но в течение последних шести недель Greystone Financial систематически скупала эти долги у европейских банков по цене от тридцати до сорока пяти центов за доллар номинальной стоимости.

Маклеод положил на стол еще один документ, подробный список приобретенных долгов с указанием первоначальных кредиторов, дат выкупа и сумм:

— Как видите, господа, мы теперь владеем облигациями Continental Trust на сумму сорок три миллиона долларов, долговыми расписками дочерних компаний на тридцать один миллион, кредитными соглашениями с европейскими партнерами на двадцать восемь миллионов и различными финансовыми обязательствами на оставшиеся двадцать пять миллионов.

Юрист Continental Trust Хатчинс внимательно изучал документы, его лицо становилось все мрачнее с каждой строчкой:

— Мистер Маклеод, даже если это правда, долговые обязательства нашего банка имеют различные сроки погашения. Самые ранние наступают только в декабре этого года.

Фрейзер улыбнулся холодной улыбкой профессионального юриста:

— Мистер Хатчинс, рекомендую внимательнее изучить параграф четырнадцать ваших кредитных соглашений с European Banking Consortium. Цитирую: «В случае существенного нарушения международных банковских соглашений или действий, наносящих ущерб иностранным финансовым партнерам, кредитор имеет право потребовать немедленного погашения всей задолженности.»

— Какие именно нарушения вы имеете в виду? — спросил Форбс, его голос звучал напряженно.

Маклеод открыл еще одну папку и достал фотокопии документов: