Паладин II (СИ) - Вайт Константин

Павлов безошибочно нашёл меня взглядом среди людей и поклонился мне.

— Но, несмотря на гибель людей и потери, мы по-прежнему сильны! Жизнь наша продолжается. Никогда Империя не преклонит свои колени перед мерзкими захватчиками! Давайте праздновать нашу победу! За победу, за Империю! — Он поднял бокал и, не останавливаясь, выпил его до дна.

За князем это действие повторили все собравшиеся в зале, включая и меня.

Его речь переменила моё мнение о приёме. В чём-то Павлов прав. Да, погибли люди, но одержана победа. Грех её не отметить.

После того как меня представили, мне уже не суждено было оставаться одному. В мою сторону сразу началось паломничество. Многие просто хотели пожать руку, кто-то — познакомиться. Я уже устал отбиваться от девушек, которых здесь хватало с избытком, когда ко мне подошёл мрачный Иван Грищенко.

— Что-то случилось? — поинтересовался я.

— Ты случился, — он слегка поморщился, — не ожидал от Бориса такой подставы!

— О чём вы?

— Он представил тебя! Уверен, вскоре дело дойдёт до дуэли! А я отвечаю за твою сохранность!

— Эй! Не надо говорить так обо мне, будто я предмет какой-то! — Настроение у меня было хорошее: вокруг много красивых девушек, да ещё и шампанское начало действовать. — Пока никаких проблем!

— Вон они, идут! Зря я девушек от тебя отогнал.

Обернувшись, я увидел трёх молодых людей с решительными лицами, которые, раздвигая танцующие пары, явно двигались в мою сторону.

— Я вызываю тебя на дуэль, лживый выскочка! — не дойдя до меня пары метров, выкрикнул один из них.

— М… — Я задумчиво посмотрел на кричавшего. Лет ему, наверное, около двадцати пяти. Стройный, симпатичный, но какой-то женственный. Слишком правильные и тонкие черты лица, пухленькие губы. — А ты кто? И какой повод?

— Мой отец погиб, защищая Барнаул! А ты! Ты порочишь его память и честь! — Рядом с ним встала пара его приятелей, разглядывая меня исподлобья.

— Ты так и не представился, да и не помню я, чтобы порочил кого-то… — Я неожиданно развеселился. Ситуация — как в бульварных романах. Меня решили вызвать на дуэль, а причину не придумали? Или что это вообще такое?

— Я — главный наследник рода Сутининых. Ты заявил, что военные трусливо отсиживались за стенами, пока ты закрывал прорыв!

— Интересно, наследник рода Сутининых, ты продолжай, продолжай. Кому я это заявил, где, когда? Я бы сам оторвал руки этому гаду! — Парень явно не ожидал подобного ответа и слегка растерялся. Люди вокруг стали стягиваться к нам, внимательно прислушиваясь к диалогу.

— Ты… Ты в видео заявил об этом! — Он наставил на меня трясущийся палец.

— Серьёзно? — Я с улыбкой глянул на этого клоуна. Потом в мою голову пришла мысль, что не стоит над ним издеваться. Всё-таки вчера парень потерял отца и с горя, похоже, пил весь день. Об этом говорят его безумный взгляд и слегка неуверенные движения. — Покажи мне это видео, и если я действительно такое заявил, то готов принять дуэль и принести свои извинения.

— Показать? — Тот беспомощно огляделся. Один из друзей наклонился к нему и начал что-то шептать.

— Ты не доверяешь моим словам, — гордо задрав подбородок, произнёс Сутинин, — и этим ещё больше оскорбляешь меня и мой род! Я требую сатисфакции! — слегка запинаясь на последнем слове, надменно заявил он.

— Император запрещает паладину Аннулета вступать в дуэли, — вышел вперёд Иван Грищенко. Я от его слов лишь устало поморщился. Вот, вроде, умный мужик, но вообще головой не думает. Включает солдафона — и вперёд! Сказали — защищать паладина, значит, будем защищать. И плевать на мою репутацию.

— О! Получается, из-за спины Императора можно тявкать сколько угодно и поливать грязью достойнейших людей? — Парень упрямо продолжал стоять на своём. — Ты — трусливая псина! — Он резко толкнул меня в плечо.

— Ладно, — ему удалось вывести меня из себя, — дуэль так дуэль!

— Отлично! Здесь и сейчас! Предлагаю холодное оружие. Дуэль до смерти, или пока противник не сможет продолжать бой!

— Согласен, — резко ответил я, глядя на мгновенно побледневшего Грищенко.

Сквозь толпу протиснулся недовольный Борис Станиславович.

— Дуэль состоится через пятнадцать минут на площади перед домом! Прошу разойтись и дать время молодым людям подготовиться!

Народ начал активно расходиться. Наследник рода Сутининых ушёл одним из первых.

— Борис! Это твоя вина! — Грищенко грозно посмотрел на князя.

— А ты на меня не рычи, — спокойно встретив его взгляд, ответил Павлов, — ему всё равно не удалось бы избежать дуэли. Пусть это произойдёт в моём доме, под нашим присмотром. Военные его слов не простят.

— Стоп! — Я поднял руки, привлекая к себе внимание. — Каких слов?

— Тех, что ты сказал блогеру. Как там её, Облако?

— Я не говорил ничего плохого про военных. Она ляпнула, что я герой и всё такое, но я же её и поправил, сказал, что она не права.

— Это не важно, — махнул рукой Борис Станиславович, — никого такие тонкости не интересуют. Тут главное — что ты оказался в одном контексте. Военные проиграли и бежали. Ты закрыл прорыв и спас людей. Даже если ты начнёшь хвалить военных и Императора, это делу не поможет.

— Это была совместная операция… — Я помотал головой, пытаясь понять, что мне пытаются донести. Павлов и Грищенко смотрели на меня, как на маленького ребёнка.

— Само существование паладина задевает честь военного ведомства. Особенно, если учесть, что тебе всего восемнадцать лет. Ты можешь сделать то, чего не могут они. Люди, отдавшие всю свою жизнь службе. Они будут гибнуть на поле боя, защищая страну от зверей и тварей из прорыва, а потом снова придёшь ты и закроешь эту мерзкую дыру. И кому будет благодарен народ? — Грищенко не выдержал и, снова включив наставника, начал мне терпеливо объяснять, в чём я не прав.

— Да… и что делать? Не закрывать прорывы? Бороться со всем военным ведомством? Это как-то неправильно. Мысль я понял, но каков выход из данной ситуации?

— Доказать, что ты достоин. Победить на нескольких дуэлях. Или проиграть, но с достоинством. Плевать на всех. Ты — князь! — твёрдо ответил Борис Станиславович и хлопнул меня по плечу своей здоровенной лапищей — так, что я чуть не вошёл в землю по колено.

— Лучше расскажи, что ждать от Сутинина-младшего? — перешёл сразу к делу Иван обратившись к Павлову.

— Аристократ, двадцать семь лет. Скорее всего, выберет шпагу, — Борис Станиславович окинул меня критичным взглядом, — у Виталия шансов победить нет, — поставил он точку, озадачив меня.

— Почему? Я неплохо владею саблей, — Павлов снова окинул меня снисходительным взглядом.

— Тимур Сутинин — аристократ. Занимается с пяти лет. Считай, двадцать лет держит в руках шпагу. Ты столько ещё даже не прожил. Сабля, конечно, может дать некоторые призрачные преимущества, — он задумчиво поскрёб подбородок, а потом покачал головой, — шансов нет. Одна надежда на вашу целительницу — что сможет спасти твою жизнь.

— Постарайся получить не больше двух ран, чтобы Екатерина смогла тебя вытянуть, — посоветовал мне Грищенко.

Отлично! Даже мой наставник не верит в меня и готов отправить в заведомо проигрышный бой. Его тактика понятна. Какую бы рану ни нанесли, Екатерина Игоревна успеет вернуть меня к жизни. Даже если мне сердце пробьют насквозь. Разве что удар в мозг не позволит мне вернуться. Но это вряд ли. Для шпаги подобный приём слишком неудобен.

Мы вышли во двор. Здесь уже собрались люди, ожидающие начала дуэли. Ко мне подбежал Павел и вручил мою саблю. Екатерина Игоревна, пошептавшись с Грищенко, тоже подошла.

— Шпага — оружие не только колющее, но и рубит неплохо, — она начала с очевидных вещей, — так что береги глаза и пальцы. И то, и другое сложно восстановить. Самый частый смертельный удар — в печень. Орган не прикрыт рёбрами и удобно расположен, но это я быстро смогу залечить. Идеальный вариант.

— Вы тоже не верите в мою победу? — раздражённо посмотрел на неё я. Да, не верит. Весь её вид говорил имено об этом.