Паладин II (СИ) - Вайт Константин

— Ты не наследный аристократ. Прими это как факт. Тебе же будет проще. Наследные аристократы всегда сильнее выскочек!

Слова целительницы неприятно ударили по моему самолюбию. Не думал, что Екатерина Игоревна относится ко мне, как к выскочке. Судя по всему, в их среде процветает махровый шовинизм. Люди, не родившиеся в среде высшей аристократии, никогда и ни в чём не сравнятся с истинными аристократами. Сама-то она из старого рода, как и хозяин Барнаула Павлов, и наследник рода Сутининых. Одно удивительно — как они, с таким-то отношением к людям, нормально общаются с Иваном Грищенко? Тот же вообще простолюдин. Хотя на этот вопрос он уже дал ответ: надо просто доказать силой, что ты достоин стоять пусть и не на одной ступени, но хотя бы рядом с такими людьми.

— Она права, — усмехнулась Афродита в ответ на мои мысли, — высшая аристократия — это высшие люди. Они сильны во всём и превосходят простолюдинов по всем параметрам.

— Дай людям, независимо от рождения, равные условия получения образования, хорошего питания и медицинского обслуживания — и, уверен, разницы особой не будет! — возразил я.

— Глупости, — фыркнула Афродита, — высшая аристократия — это не только доступ к деньгам и лучшим учителям. Это многовековой естественный отбор и правильная генетика.

— Я бы с тобой поспорил, но сейчас не до этого, — прервал её я.

На мощёной камнем площади перед особняком образовался круг, в который вышел наследник рода Сутининых. Он скинул пиджак, оставшись в рубашке и брюках. В руках у парня была шпага. Я встал напротив, тоже без пиджака, и приготовился к схватке.

В центр круга вышел Павлов и громко объявил правила:

— Бой холодным оружием до смерти. Разрешается использовать магию для защиты. Атакующие заклинания запрещены! — Я на его речь лишь усмехнулся. Магический щит шпага прошивает на раз-два. Тем более, такая, как у моего оппонента. Явно непростое оружие. Потемневшее лезвие покрыто рунами. Моя сабля тоже неплоха, и магический щит ей не помеха. Но главное — это умение. У меня оно есть благодаря нескольким внедрённым сознаниям. Вопрос — хватит ли этих умений?

— Стороны желают принести извинения? — продолжил Павлов и поочерёдно посмотрел на нас. Мы оба промолчали. Сначала я хотело толкнуть речь, мол, меня зря обвиняют в том, чего я не говорил, но слова Грищенко изменили ход моих мыслей. Оправдываться сейчас — это ронять достоинство. Я должен делом доказать своё право на правду.

— Бой! — резко выдохнул Борис Станиславович и отошёл в сторону.

Сутинин, явно красуясь, несколько раз быстро взмахнул шпагой. Он явно подготовился к бою, посетив целителя. Мой соперник твёрдо стоял на ногах, взгляд был серьёзен и сосредоточен. Алкоголя в крови не осталось ни капли. Перед боем подобную процедуру со мной провела и Екатерина Игоревна, так что мы были в равных условиях.

Сутинин быстрым шагом приблизился ко мне и, резко махнув шпагой, мгновенно отступил. Я с трудом успел отбить его первый удар.

— Убей его! — раздался в голове кровожадный голос Афродиты. — В нём есть энергия алтаря. Я заберу её себе!

— Не отвлекай! — перебил я, следя за движениями противника.

Настала пора наступать и мне. Сделав пару выпадов и взмахнув саблей, я сократил расстояние. Дальше череда ударов и отскок. Все действие я совершил абсолютно на рефлексах. Но результат меня не порадовал. На моей груди появился длинный разрез. Екатерина Игоревна была права: шпага — не только колющее оружие.

Несколько сходок — и я обзавёлся ещё двумя широкими царапинами. Я абсолютно не поспевал за ним. Сутинин явно со мной игрался, красуясь на публику. Он предвидел каждый мой удар, знал каждый мой шаг.

— Теперь ты понял, о чём тебе говорили! — Недовольный голос Афродиты ввинтился в мой мозг, отвлекая от боя. В этот момент Сутинин решил напасть на меня. Время замедлилось, и я увидел, как шпага несётся, медленно рассекая воздух, нацелившись на моё горло. — Я замедлила бой. Это умение паладинов, которое ты по своей глупости до сих пор не освоил!

— Зачем?

— Ты получил уже достаточный урок, я могу помочь тебе выиграть, дай мне доступ к твоему телу!

— Это будет нечестно!

— Глупец! Хотя нет… благородный глупец. О какой чести идёт речь? У тебя нет ни единого шанса. Это избиение младенца. Дай мне доступ! Я не хочу рисковать своей жизнью. Вдруг он тебя убьёт насовсем? Я тогда останусь в браслете, пока не появится новый паладин, который решится надеть его. Не хочу рисковать! — Она говорила очень быстро. Мой мозг с запозданием понимал её слова.

Главное я уловил: Афродита боится, что я умру. Ей надо дать доступ к моему телу. Всё моё сознание кричало — дать доступ, не стоит умирать, — но какая-то часть разума возражала: это против правил. У нас честный бой, так аристократы не поступают.

— Идиот! Времени нет! Он тебе сейчас перережет глотку!

Я полностью расслабился, впуская внутрь себя Афродиту и наблюдая за всем со стороны, как в компьютерной игре. Вот она отвернула голову игрового персонажа. Он совсем слегка отклонился, и шпага пронеслась в миллиметре от горла, оставив тонкую ниточку пореза. Виталий снова отклонился, пропуская следующий удар, затем ещё и ещё.

Теперь уже Афродита игралась со своим соперником, показывая удивительное превосходство в технике и владении телом. Движение Сутинина были медленны и предсказуемы. Афродита легко опережала его на шаг.

— Хватит играться! — не выдержал я. — Это нечестно, заканчивай! Мне тут не перед кем хвастаться.

Моей фразы было достаточно. Афродита легко взмахнула саблей, разрезая живот Сутинина. Я увидел вываливающиеся внутренности. Парень, уронив шпагу, прижал руки к животу и опустился на колени. В голове мелькнула мысль, что Афродита выбрала излишне кровавый финал боя, на что она лишь хмыкнула возвращая мне контроль над собственным телом.

Вокруг стояла удивительная тишина. Очевидно, никто из зрителей не ожидал подобного конца.

— Бой окончен, победитель — князь Виталий Шувалов! — с мрачным лицом произнёс Борис Станиславович.

К Тимуру кинулась Екатерина Игоревна. Парня положили на спину, и она начала исцеление. Ко мне подошёл Иван Грищенко и попытался забрать саблю. Мои руки намертво вцепились в рукоятку. Афродита хоть и вернула мне контроль над телом, но оно меня практически не слушалось.

— Неожиданно! — выдал Грищенко, с недоверием глядя на меня и помогая разогнуть пальцы.

— Идём, — ко мне подошёл Павел. Видя моё состояние, он, закинув мою руку себе на плечо, буквально поволок меня к гостевому домику, в который нас поселили.

Я шёл, с трудом переставляя ноги, закусив губы от боли во всём теле. Похоже, Афродита перегрузила меня. Я не готов физически к таким скоростям и нагрузкам. Практически все мышцы получили мини-травмы и разрывы.

Когда меня усадили в кресло, я устало прикрыл глаза. Не было сил двигаться. Алисия колдовала надо мной, пытаясь привести в порядок.

— Это просто кошмар какой-то! Если бы тебя проткнули, мне было бы легче тебя лечить! Всё тело измочалено! Как вообще такое возможно!

— Было бы проще, если бы меня убили? — с трудом улыбнулся я.

— Ну да, — она непонимающе глянула на меня, — я уже лечила последствия дуэлей. То печень проткнут, то сердце. Там делов на пять минут. А у тебя же по всему телу микроразрывы. Их сначала надо отыскать, а потом заштопать! Я целитель, а не швея!

— Спасибо, что помогаешь, — я мысленно махнул рукой на её недовольство.

— Сутинин жить будет, — к нам зашёл Грищенко, — Екатерина уже подлатала его, — он внимательно осмотрел меня, затем перевёл взгляд на сосредоточенную Алисию, — всё так плохо?

— Да… — Она махнула рукой, — не отвлекайте!

— Сутинин выглядит лучше, — Грищенко встал, — позову Екатерину.

Минут через пять он вернулся с Екатериной Игоревной, и они с Алисией продолжили меня штопать. При этом старшая целительница долго и громко ругалась на меня за то, что подкинул ей столько нудной работы.

На моё излечение ушло почти полчаса совместного труда двух целителей.