Только вперед! (СИ) - Старый Денис

Армия же станет ещё более профессиональной. Ведь сейчас, когда в армию прибывают убогие и худые рекруты, необходимо ещё время, чтобы их хоть как-то откормить, чтобы сил хватало держать фузею в руках. Мало того, не знают где «лево» и «право». Темные.

Вот и получается, что если русская армия в какой-то войне будет иметь серьёзные потери, то она неизменно снижает свою боеспособность. Чтобы выучить более-менее рекрута воевать, нужно потратить на него не менее года интенсивной подготовки. А если подготовка будет та, которую сейчас применяют в армии, — так как бы не все два года придётся ждать, чтобы худой стал полноценным солдатом.

Мало того, у меня были мысли по военной реформе. Хотел создавать пласт сильных и неглупых собственников из бывших солдат и унтер-офицеров. Но об этом пока думать рано. Политического веса поднабрать нужно.

Возвращался домой в смешанных чувствах. Если мне самому казалось, что всё прозвучавшее на собрании с крестьянским активом, — сложно исполнимо. То как же должны думать сами крестьяне? У них, наверное головы сейчас болят и с мыслями бардак.

Ну на то у меня же управляющий. Пусть разъясняет. А у меня нет возможности повторять одно и то же по десять раз, чтобы дошло. Свое слово я сказал.

И работы действительно настолько много, что если немецкий приказчик с ней справится, то ходить мы будем в шелках и в золоте. Нужно только это обязательно под корку головного мозга внушить Густаву. Мотивация к работе в его деле играет как бы не первостепенную роль.

Ну а там меня встречала любимая жена. Уж не знаю, насколько она любимая и насколько она жена в том понятии, которое я вкладываю в это слово. Но здесь и сейчас мне с ней хорошо и удобно.

— А пошли в баню! — игриво сказала Юлиана, когда я, весь в пыли и изрядно вспотевший, нашёл её в гостиной, что-то пишущей за столом.

— Немка предлагает мне, русскому, пойти в баню?

— И такой уж ты и русский. И вообще не русский. Ну так не только же мыться! — усмехнулась Юля.

— Будь ты хоть с немецкой фамилией, но душою можешь быть самым настоящим русским. Это же состояние души! — просвещал я жену.

Подошёл к столу и взял наполовину исписанный лист бумаги. Писала Юля на немецком языке. Но было понятно, что она распределяет мои стихотворения, как, по её видению, они должны быть напечатаны в сборнике.

Правильной работой занимается моя жёнушка. Оправданно она не присоединилась ко мне во время дневного объезда лишь только части моего поместья.

— Я хочу от тебя сына! — несколько смущаясь, сказала супруга.

— Да уж… Работёнки ты мне подкинула… Что ж, мой плуг готов, чтобы пахать твоё поле.

— Охальник! — рассмеялась Юля.

А потом она решительно взяла меня за руку и повела из дома в сторону чуть покосившейся бани. Нужно срочно строить новую. Баню я люблю. Особенно в сопровождении такой прекрасной женщины.

Глава 14

Северо-Западнее Перекопа.

16 августа 1735 года

Бить подранка — самое то! А когда еще есть приказ не брать пленных, так вообще отлично. Можно же теперь раздевать врага до гола, снимать и красивые, по меркам степняков, так и очень, одежды. И сапоги пойдут вход. А карманы и сумки! Да это же пещеры с сокровищами! Золото очень редко, конечно, но попадалось и оно. А что-то серебряное или полезное, дорогие камни, были у многих даже рядовых янычар.

Не для всех. Но для оставшихся в войсках фельдмаршала Миниха башкир, части калмыков, точно наступили лучшее времена. Чуть иначе действовали немногочисленные казачьи сотни, Они были осмотрительнее. Оставались только лишь некоторые казаки, которые долго, по причине своей малочисленности, и запасались трофеями. Ну и вовсе не отвлекались на разграбление вражеских обозов уланы и драгуны.

Может быть и драгунам можно было это делать. Но после этого находится в лагере турок, выступавшем в роли карантинного места. Такая перспектива для них не улыбалась и не казалась благом. Не настолько у регулярных частей была обострена жажда наживы, чтобы подвергать себя опасности заболеть, ну или даже находится две недели после на карантине.

Турки болели. Чумных было не много. С этой напастью худо-бедно, но даже плохо организованные, после гибели командования, турецкие войска справились. По слухам и в Очакове чума пошла на спад.

Но вот массовое заражение оспой стало проблемой. Хотя и это не выкосило большинство войска, как могли надеяться те, кто устраивал диверсию с «оспинной телегой». Немало воинов-турок уже когда-то переболели этой болезнью. Если кто и заражался повторно, то плоть до того, что переносил болезнь на ногах.

Однако, все в купе: уничтожение командования, как и действия русских, все чаще выходящих на вылазки из крепости, уронило боевой дух турецко-татарского войска. Тут еще, убоявшись зараз, окончательно покинули войско своих сюзеренов татары Буджацкой Орды. Они ушли, прихватив с собой болезни. А вот взять сколь-нибудь провианта, фуража, татарам турки не позволили. Можно было предположить, что буджацкие заимеют немало санитарных потерь.

Христофор Антонович Миних принимал реляции сидя на коне, объезжая турецкие позиции. Фельдмаршал был горд собой и за свою свою армию. Пребывал в предвкушении того, что же могут дать ему за такую победу. Конечно, война еще и близко не закончилась. И у турок хватает сил, чтобы продолжать воевать. Но… хребет Османской империи, как считал фельдмаршал, надломился.

Рассеять, или уничтожить почти что сто тысяч турецких воинов, да еще и тысячи вспомогательных отрядов — это очень серьезный удар по Османской империи. Тем более, что турки не побеждают на Востоке, теснимые персами.

— Ваше высокопревосходительство! — даже с неким подобострастием обращался к Миниху его адъютант Степан Апраксин. — К вам австрийские союзники.

— Кто? Что им тут делать? — удивился Миних.

Хотел фельдмаршал сказать, чтобы знали из в шею. Но был человеком выдержанным. И если кого и посылал по матушке, но мысленно.

Он знал, что из Австрии прислали военных наблюдателей. И был благодарен австрийцам, что те не рискнули прорваться через турецкие заслоны, чтобы оказаться в Перекопе. Австрийцы предпочти обождать, находились все это время, пока шли бои, на границе с Диким Полем. А тут…

Ну конечно же теперь Австрия спешно будет вступать в войну с Османской империей. Ведь ясно, как Божий день, что уже в следующем году русская военная компания должна иметь целью ударить на Балканы. С чем же черт не шутит, на сам Константинополь!

— И что сказать господам-австрийцам? — удивился реакции командующего Апраксин.

Фельдмаршал задумался…

— Что я уже вот-вот отправлюсь в путь, — сказал Миних. — Не досуг мне. Ну а что хотят посмотреть, так не пускать южнее Перекопа. Бог с ними, пусть осматривают наши и турецкие линии.

Ему, этническому саксонцу не хотелось общаться с земляками. Это если учитывать, что и Австрия и Саксония — все Священная Римская империя. Когда нужна была их помощь, когда граф Миних слал письма и в Петербург и напрямую в Вену, так даже ответом не удосужились порадовать союзники. А сейчас, когда победа России очевидна, как и дальнейшие планы войны, налетят. Воронье…

— Они хотят украсть у нас с вами победу, — сказал фельдмаршал.

Степан Федорович надулся, как та испанская курица [индюк]. Как же… «наша» победа. И даже не важно, что порой фельдмаршал посылал Апраксина с поручениями больше для того, чтобы тот не болтался под ногами. Словно бы Степан Федорович этого и не замечал.

А вот Миних говорил сейчас не о той победе, которая случилась. Он о будущих славных победах русского оружия. Понятно же, что Австрия будет всячески препятствовать России на Балканах.

Как вообще австрийский император может позволить взять русским Валахию, или земли, заселенные болгарами? Это же выход на сербские земли. И тогда Австрия будет отсечена от Балкан. Нет, тут скорее разразится война между Австрией и Россией.