Симбионт (СИ) - Гуминский Валерий Михайлович

— Ты отпускаешь меня в Уральск?

— Да, конечно, — не задумываясь, ответил отец. — Приставлю к тебе двух опытных личников, присмотрят за тобой.

— На живца хочешь ловить? — неожиданно спросил я, а точнее, не выдержал Субботин.

Отец с удивлением и даже с долей уважения поглядел на меня, и не стал юлить, чем сразу поднялся в моих глазах:

— Да, хочу выловить крупную рыбу, которая желает тебя сожрать. Иначе нам не выйти на заказчика. Меня вся эта история, начиная с аварии, очень напрягает. Не люблю воевать с тенями.

— То есть мне будет можно свободно разгуливать не только по студенческому городку, но и по посещать рестораны, кафе, вечеринки?

— Сильно-то не увлекайся, — сразу заворчал папаша. — Вечеринки ему подавай. А учиться кто будет? И вообще, сначала поступи, а как проводить свободное время — вопрос второстепенный. Не забывай, что за тобой идёт охота.

«Идёт охота на волков, идёт охота — на серых хищников, матёрых и щенков! Кричат загонщики, и лают псы до рвоты. Кровь на снегу — и пятна красные флажков», — нарочито хриплым голосом пропел Субботин несколько будоражащих строк.

Я поёжился. Надо потом выпросить у тёзки всю песню. Это же надо так талантливо в несколько строк описать ужас и безысходность тех, за кем неумолимо идут загонщики. Слава богу, я ещё не в том положении, чтобы метаться из угла в угол, уворачиваясь от пуль или от удара ножа.

Несколько следующих минут мы обговаривали, как вести себя в Уральске, куда не следует совать нос, в каких случаях звонить отцу. Он дал мне несколько адресов, по которым я могу попросить помощь, но только в критических случаях, а не по каждому косяку, вроде попадания в полицию.

На этом и расстались. Отец, было видно, куда-то торопился, да и я не горел желанием «мять яйца», как ярко выразился Субботин. Попрощавшись, пошёл в свою комнату готовиться к отъезду.

Глава 7

Кое-что проясняется, или просто кажется?

Массивная фигура у окна уже целых двадцать минут стояла без движения, заложив руки за спину. Что там интересного увидел Магистр, если во дворе кроме фонтана с фигурой Нептуна и резвящихся у его ног русалок ничего больше нет? Ну, допустим, скульптурная композиция весьма неплоха, но сколько же можно душу вытягивать? Хоть бы заорал, затопал ногами.

Осторожно сопя покалеченным носом, Вагиз переминался с ноги на ногу. Ему было очень тяжело. Сломанную челюсть едва-едва залечили лекарскими амулетами, а носовую перегородку Целитель почему-то оставил без внимания. Только поправил её тонкими щегольскими пальцами, заставив клиента в полной мере прочувствовать неприятный хруст внутри головы и наградив яркими звёздочками в глазах на несколько минут. Теперь хотелось полежать в постели пару дней, не отвлекаясь ни на какие дела.

— Расскажи-ка ещё раз о бездарной попытке выполнить рядовое задание, — хозяин, наконец, развернулся, и налитыми чернотой глазами уставился на Вагиза. Это был мужчина в безупречно сидящем сером в полоску костюме; на вид ему можно было дать чуть больше шестидесяти лет. Благородная седина обсыпала тщательно уложенные в аккуратную причёску волосы. Скуластое, волевое лицо, острый подбородок, тщательно выбритый, на первый взгляд были самыми обычными, но почему-то всегда пугали парня до колик в животе. Вот и сейчас опять накатило ощущение пустоты. Может, дело во взгляде, а не в этой безупречной внешности?

«Как бы в штаны не наложить», с тоской подумал Вагиз. «С него станется воздействовать на мой организм. Вон, Аркаша недавно обосрался от страха, когда Магистр на него всего лишь зыркнул вскользь».

Отбросив дурные мысли, он дрожащим голосом стал в пятый (или десятый?) раз пересказывать тот случай в туалетной комнате ресторана. И каждый раз с удивлением отмечал, что в памяти то и дело всплывают незначительные детали, которые, казалось, проскочили незамеченными им в пылу скоротечной драки.

Магистр с тигриной грацией, несмотря на свой вес, ходил по кабинету, заложив руки за спину.Не метался, а именно расхаживал, погружённый в свои мысли. Может, он и не слушал своего слугу? Вагиз обратил внимание, что толстые пальцы с нанизанными на них кольцами жили своей жизнью, шевелясь, словно ожившие червяки.

— Один момент, — оборвал его вдруг хозяин. — Крот стоял рядом с Дружининым возле зеркала, прижав нож к его шее. И вдруг мальчишка проводит серию контратакующих действий, выламывает ему руку и разбивает голову об умывальник. Что произошло за мгновение до этого?

— Я уже говорил, что ничего необычного в поведении клиента не заметил, — залепетал Вагиз. — Но действовал пацан очень грамотно. Такому не учат в новых аристократических семьях, да и в старых для своих отпрысков посчитали излишним давать столь опасные техники. Это боевые приёмы, Ваше сиятельство. Мгновенная атака, направленная на убийство без колебаний. Он и меня вырубил чётко. Когда очнулся, увидел Баруха с простреленной башкой и его мозги на полу. Постарался побыстрее покинуть ресторан через служебный ход.

— Ещё? — не отставал от него Магистр. — Мозг способен запоминать всякие мелочи, на которые человек в повседневной жизни не обращает внимание. Твоей тупой башке дали столько стимуляторов, что пора бы начать пользу приносить!

— Стимуляторы? — заблажил Вагиз. — Но это же опасно для мозга! Я не хочу стать дураком!

— Заткнись, — величаво произнёс хозяин. — Никто не собирается из тебя делать дебила. Пригодишься ещё.

— А! Вспомнил! Когда очнулся после нокаута, увидел разбросанные по полу детали пистолета.

— Не забрал оружие с собой, а разобрал его и оставил на месте? — брови Магистра дрогнули.

— Выходит, так.

— Любопытно… Ладно, пошёл вон. Не попадайся мне на глаза, а лучше постарайся ещё что-то вспомнить. Говорил ли что мальчишка…

— Он ни слова не сказал, — брякнул Вагиз и ощутил, как его пригибает к земле от невыносимой тяжести, будто два мешка цемента разом кинули на плечи.

— Иди, — сдержанно произнёс хозяин, зашевелив пальцами-червяками. — Когда надо будет, я тебя позову. Никуда из поместья не выходи. Тебя уже полиция разыскивает. Попадёшься — вызволять не буду.

Дождавшись ухода непутёвого исполнителя, Магистр на мгновение прикрыл глаза, постоял так какое-то непродолжительное время и, дождавшись стука в дверь, ожил.

— Входи, Бикмет.

В кабинете появился мужчина лет тридцати в полувоенном камуфляже. Его смугловатое плоское лицо блестело от пота, как и налысо выбритая голова. Жарко на улице, и дождей не предвидится ещё несколько дней. Верный слуга торопился на мысленный вызов хозяина, даже не вытерся.

Широко расставив ноги и заложив руки за спину, Бикмет выжидающе уставился на хозяина. Впрочем, без собачьей преданности, которая тому никогда не нравилась.

— Что нового по ситуации с Дружининым?

— Пацана особо не охраняют, как ни странно. Два-три личника в случае какой-нибудь поездки, не более, — доложил мужчина без всякого степного акцента. На русском он разговаривал великолепно. — Готовится к поступлению в университет Уральский. Завтра выезжает вместе со своим Слугой Иваном Дубенским на вступительные экзамены.

— По следствию есть новости?

— Нет, хозяин. Старший следователь Мирской очень серьёзно отнёсся к тому, чтобы предотвратить любую утечку информации. У меня нет доступа ни к материалам, ни к тем, кто причастен к расследованию. Всё держится в тайне. Но по косвенным данным можно предположить, что Михаил Дружинин проходит как свидетель, а не как подозреваемый.

— Папаша подсуетился, не иначе, — хмыкнул седоволосый. — Иначе бы сидел сейчас сынок в камере, что было бы нам на руку. Впрочем, я не удивлён такому повороту дела.

— В Уральске достанем, — спокойно сказал Бикмет. — Пусть успокоится, бдительность потеряет. Там разгульная жизнь, девушки. Заарканим, когда ждать не будет.

— Да, ты прав, — пальцы-червяки снова зашевелились. — Теперь уже нет смысла лошадей гнать. Время упустили… Но ничего, никуда он от нас не денется, сам отдаст то, что получил.