Дрим-каст (СИ) - Прягин Владимир

— Не только поэтому, — сказал Йенс. — Посмотри на этот грузовик, например. Да, выглядит колоритно, но слишком аляповато. Хотя в описании у тебя всё более сдержанно.

— Ну, машина рисует с некоторым уклоном в мультяшность.

— Вот я об этом и говорю… Всё, больше не отвлекай меня. Сейчас покручу те сцены, что вы уже наснимали, прикину, как это лучше преподнести…

— Уже вообще-то восьмой час вечера.

— Вот и езжай домой, а я посижу.

— Так не получится, к сожалению. Я должен тут всё выключить, запереть павильон. Вот завтра с утра приедешь — и приступай.

— Досадно… Если б я знал заранее…

— А я говорил.

— Во сколько вы начинаете?

— С девяти. Но тебе придётся работать в паузах, когда я не набираю текст. И когда нет съёмок с актёрами.

— А по вечерам нельзя, когда вы все уезжаете?

— Поговори с Сон-Хи. Организационные вопросы — на ней.

Когда мы выходили из павильона, вид у Йенса был как у школьника младших классов, которому не купили обещанную игрушку. Он с тоской оглянулся на выключенный компьютер и буркнул:

— Ладно, завтра так завтра. Тебя домой подвезти?

— Было бы неплохо, спасибо. Одну минуту, загляну в офис.

Против ожидания, в офисе уже не было никого, даже Джессики. Удивившись, я попрощался с охранником и направился к автомобилю Йенса.

Датчанин ездил на «шевроле» начала шестидесятых. Модель была не из самых вычурных, но и не их дешёвых — седан с широким плоским капотом и огромным багажником, серебристо-серый. Его конструкторы явно не экономили на металле.

Вырулив со двора, Йенс спросил меня:

— Где вы раздобыли такие штуки для съёмок?

— Я не могу рассказывать, извини. Коммерческая тайна. Но ты, надеюсь, понимаешь теперь, почему мы просим не разглашать.

— Да уж не дурак.

Он поймал радиоволну, где передавали джаз, и мы всю дорогу ехали молча, думая о своём. Йенс высадил меня возле закусочной, попрощался и укатил.

У Ченг-Лея я встретил Джессику.

Она с аппетитом поедала лапшу из деревянной миски, а при виде меня слегка улыбнулась, не особенно удивившись встрече:

— Ну, я же говорила, что буду сюда ходить.

— А как ты умудрилась так рано сбежать с рабочего места?

— Из-за Мей-Лин. Она же формально моя помощница, поэтому отказалась идти домой, пока я работаю. Детский сад какой-то.

— Ха! Вот кто тебя приучит к трудовой дисциплине.

Я попросил у Ченг-Лея что-нибудь мясное и жареное, но без лишней экзотики. Тем временем Джессика доела свою лапшу и спросила:

— Дмитрий, я пойду, ладно? Ты не обидишься?

— Затаю, но так уж и быть, иди. Отсыпайся.

Поужинав, я поднялся к себе и пару часов ещё поработал. Дописал-таки сцену, начатую перед приходом Йенса, и завалился спать.

К девяти утра я вернулся в офис.

Наш новоиспечённый оператор был уже там — договаривался с Сон-Хи о доступе к машине во внеурочное время. В итоге он вытребовал себе запасной ключ, а также разрешение работать по вечерам, когда все остальные уходят. Охрану предупредили, что Йенса можно пускать к машине без провожатых.

Днём, впрочем, он тоже не собирался бездельничать, сразу ринулся в павильон. Проследил, как Джеф включает машину, и насел на того с расспросами, как всё это работает. Джеф отвечал уклончиво — всё же Йенс отсутствовал в списке соучредителей, хоть и получил теперь доступ к технике.

Я тем временем напечатал новую сцену.

Пришли актёры, и мы приступили к съёмке.

В кадре появилось фермерское подворье — довольно крупное и небедное. Дом был сложен из кирпича и крыт черепицей, рядом расположились хозяйственные постройки. Имелся даже грузовичок с паровым котлом и высокой тонкой трубой, торчавшей перед кабиной. Он разводил пары, готовясь куда-то ехать, а в кузов тем временем грузились мешки с зерном.

В погрузке участвовал и Циркач — помогал фермерскому сыну, здоровенному парню, лицо которого пока было затуманено. Когда последний мешок был пристроен в кузове, фермер хлопнул помощника по плечу:

— Нормально. Бери девчонку, идите завтракать.

Стояло раннее утро, солнце едва взошло.

Здоровяк направился к дому, а Циркач взобрался на деревянный бортик грузовичка и расстелил на крыше кабины карту, потрёпанную и старую. Огляделся и выпустил на неё муравья-подсказчика.

Со стороны рукомойника, стоящего во дворе, подошла растрёпанная Мелисса. Она позёвывала и ёжилась на утреннем холодке. Спросила у Циркача:

— Чего ты туда залез?

— Нужна металлическая поверхность, с ней будет проще найти район, куда переместилась Скважина. Это не займёт много времени.

Муравей побродил по карте и замер. Циркач сказал:

— Могло быть и хуже. Сотня миль к западу, в окрестностях железнодорожной станции. Доберёмся сегодня.

— А на чём доберёмся?

— Хозяйский сын после завтрака едет в город, к лабазнику. Возьмёт нас. Там помогу с мешками, дальше прикинем по ситуации. Либо рискнём сесть на дилижанс, либо просто найдём попутку.

Забрав карту, он спрыгнул с грузовичка. Мелисса боязливо спросила:

— А мачеха нас не выследит? Как-нибудь через магию?

— Поисковая магия — одна из редких разновидностей дара. У твоей мачехи её нет, иначе я бы почувствовал. Да, чисто теоретически можно с помощью артефактов перенастроить свой дар, форсировать его на короткое время. Но это будет очень опасно для неё же самой — она истощит свои магические ресурсы буквально за два-три дня, а затем ей станет плохо физически. При этом она рискует утратить разум. А рисковать собой твоя мачеха, по-моему, не привыкла.

— Это уж точно, — поморщилась Мелисса. — Даже не представляю, что могло бы её заставить пойти на это. Себя она любит всё-таки больше, чем ненавидит меня.

Циркач тихо хмыкнул, и они направились к дому.

Солнце поднималось над горизонтом.

Стоп-кадр.

Мин-Хёк и Розанна вышли из павильона, а Йенс сказал:

— С этой сценой поработаю тоже. Можно сделать красиво, чтобы камера поднималась над грузовиком, когда этот парень там расстилает карту. Когда ты освободишь компьютер?

— Скоро уже, не нервничай. Сейчас ещё одну сцену снимем, и пойду в офис.

Тем временем в павильон вступила графиня, и Йенс провозгласил:

— Леди, вы ослепительны! Видел вас на экране в недавних сценах. Покорён вашим стилем и актёрским талантом!

— Благодарю, — сказала графиня сдержанно. — Но, насколько припоминаю, мы не представлены.

— Да, действительно, — сказал я. — Прошу любить и жаловать — Йенс, наш новый оператор. Вы ведь смотрели «Попутчиков восточного ветра»? Его работа. Он нам поможет преподнести всё так, как в большом кино.

— Могу гарантировать, — сказал Йенс, — что мы донесём вашу харизму до публики максимально эффектно. Приложу для этого все усилия.

Я почесал в затылке:

— Вот, кстати, о харизме… Анастасия, вы ведь читали сцену, которая нам сейчас предстоит. Поэтому хочу с вами посоветоваться, прежде чем мы её спроецируем. Ну, во избежание…

— Понимаю, о чём вы, — сказала она спокойно. — И полагаю, это как раз тот случай, где всё зависит от манеры подачи. Настаиваю, чтобы всё оставалось в рамках приличий, но понимаю — элемент провокационности всё же должен присутствовать.

— О, — заинтриговался Йенс, — провокационность? Одну минуту…

Кинувшись к терминалу, он прочитал отрывок, который мы имели в виду. Развернулся на стуле и потёр руки:

— Дмитрий, позволь ради исключения доработать эпизод сразу, ещё до съёмки. Хочу, чтобы в этой сцене леди сразу предстала в подобающем блеске.

— Ладно, давай, — согласился я.

Йенс принялся печатать. Мы с графиней переглянулись, и я развёл руками — сейчас, мол, выясним, что он там напридумывал.

В этот миг распахнулась дверь павильона. Вошла Сон-Хи, и вид у неё был так себе — тушь размазалась, как будто она только что плакала. Следом за ней шагали Розанна с Джессикой, хмурые и угрюмые.

Глава 18

— Что случилось? — спросил я обеспокоенно. — Кто тебя обидел, Сон-Хи?