Пепел и Тьма 2 (СИ) - Барчук Павел

— Сила… дикая. Ты… громкий, — сказала она однажды, когда я, разозлившись, снова выпустил неконтролируемую волну холода, от которой затрещали камни на стенах, покрываясь толстым слоем инея.

— Тень… не друг. Не враг. Ты… часть, — прокомментировала она мою очередную неудачную попытку слиться с темнотой.

Рыжая даже… пыталась помочь. Как умела. Когда Рик атаковал слишком жёстко, и я валился с ног, она могла неожиданно встать между нами, не угрожающе, а просто… преграждая путь. Или издавала короткий, вибрирующий звук, похожий на предостерегающее рычание, когда Палач заходил для удара сзади.

Рик сначала злился, ругался матом и обещал сжечь настырную нежить, но потом смирился, приняв её как ещё один непредсказуемый элемент тренировки. Не удивлюсь, если он скоро предложит ей свой нож поточить.

Хотя, оставался один момент, который волновал и меня, и Палача. Голод Лича. Он никуда не делся. Более того, подозреваю, что он увеличивался с каждым днем. Просто Рыжая не показывала вида, что тоже говирило о прогрессе в ее «очеловечивании». Она научилась скрывать, хитрить и демонстрировать совсем не то, что чувствует на самом деле.

— Рано или поздно ее сорвет… — Тихо высказывался Палач, в очередной раз замечая голодный блеск в глазах Лича, который она тут же прятала за привычной чернотой взгляда.

— Понимаю. Но не представляю, что делать. Не может же мы притащить ей сюда какого-нибудь мага, как банку тушенки.

— Да… Не можем… Но однажды, она утратить контроль и сделает это сама. Так что… Нужно хорошенько подумать, как нам решить эту проблему.

Кроме оголодавшей нежити был еще один момент, который сильно меня напрягал. Молчание Леонида. Это сводило с ума, если честно. Каждую свободную минуту, каждую ночь (вернее, время, отведённое на сон в этом вечном полумраке) я пытался достучаться до некроманта. Кричал внутри своей собственной башки, умолял, угрожал, взывал к разуму, к совести, к нашей общей выгоде.

Леонид! Отзовись, чёрт тебя дери! Ты слышишь⁈ Что за хрень про договор? Безымянный знает, а я — нет! Он говорит, проклятие — это барьер, о котором вы с каким-то там Гончим договорились изначально! Что этот Гончий тебя обманул? Или его кинули…Правда это⁈ Отвечай!

В ответ –тишина. Глухая, абсолютная, звенящая пустота. Как будто того голоса никогда и не было. Как будто все знания, вся сила — лишь моя галлюцинация.

Это молчание было пугающим, если честно. Оно означало либо полную беспомощность Леонида (что вряд ли), либо его сознательный отказ от контакта. Почему? Из-за близости нежити? Из-за Безымянного? Или потому, что правда была неудобной, и он не хотел её открывать? Пусть сдохнет повторно, если это так.

Ну и конечно Лора… Она была живым укором. Сидела, стояла, лежала — всегда в своём мире пустоты. Её «пробуждения» были редкими и жуткими.

Иногда она вдруг поворачивала голову и смотрела сквозь меня. В её глазах мелькал такой животный, немой ужас, что кровь стыла в жилах.

Иногда начинала шептать — не слова, а поток звуков, леденящих душу, словно эхо из глубин. От неё веяло холодом Безмирья, всё сильнее.

Рик молча менял компрессы на её ране, которая заживала с пугающей, неестественной скоростью, кормил девчонку с ложки, как младенца. Я даже снова на полном серьезе начал подозревать, не является ли конкретно этот Палач биологическим отцом Лоры.

Рыжая иногда подходила к девчонке, садилась рядом и просто смотрела своими чёрными глазами Лоре прямо в лицо, словно видя что-то, недоступное нам. Во взгляде Лича было не хищничество, а… понимание? Скорбь? Фиг поймёшь этих нежитей.

Но хуже всего, что в моих воспоминаниях, словно плакат, намертво прибитый к стене, висели слова Безымянного: «Если ты в ближайшие дни не приведёшь свою подружку в норму, я убью её».

Время текло как песок сквозь пальцы. Леонид молчал. Я не знал, что делать. Никакие попытки достучаться до Лоры, прикоснуться к ней с Силой или без — не работали. Она была как заблокированная дверь в кромешную тьму. Заперта и точка. Без подсказок некроманта я просто понятия не имел, как вернуть Лору в обычное состояние.

И самый тяжкий груз — я не рассказал Рику о той правде, которую поведал Безымянный. О договоре. О том, что проклятие — это барьер по договоренности.

Каждый раз, открывая рот, я ловил на себе его оценивающий взгляд и… замыкался. Не знаю, что руководило мной. Страх? Недоверие? Сомнение в словах Безымянного? Или опасение?

Скажу честно, я боялся. Вдруг Рик, узнав, что весь этот кошмар с пеплом и тусующейся под Нева-Сити нежитью — не «вина» некроманта в чистом виде, а следствие вековой аферы Гончих, пойдёт на необдуманный шаг.

Палач слишком категоричен в некоторых поступках и размышлениях. Вдруг он, например, решит вытрясти правду из Безымянного, дабы убедиться, что тот не врёт. Или надумает пойти и грохнуть парочку Гончих. Рик держал себя в руках, он профессионал, но я видел, что его нервы тоже немножко на пределе. Насколько, конечно, применимо данное определение к наемному убийце.

В общем, по итогу, я метался даже не между двумя огнями. Ни хрена подобного. У меня этих огней было слишком много.

Ну и конечно, внутреннее напряжение, от которого я не мог избавиться, тоже начало истощать мой организм. Безопасность здесь, в убежище, предоставленном Безымянным, была как тонкий лёд над тёмной водой.

Гончие не находили нас, это да. Но каждый скрип за дверью, каждый отдалённый голос в туннеле заставлял сердце бешено колотиться. А ещё этот вечный, нарастающий гул снизу. Как дыхание спящего гиганта. Оно стало фоном моей жизни. Даже Рыжая к нему привыкла, лишь изредка настораживаясь и издавая тихое предупреждающее ворчание, когда вибрации становились чуть сильнее.

И вот, спустя неделю, произошло то, чего я боялся.

Я стоял посреди «тренировочной» пещеры, пытаясь после очередного изматывающего спарринга с Риком поймать дыхание. Руки дрожали от напряжения, на губах ощущался солоноватый привкус крови (пришёлся лицом о стену, уворачиваясь от «тени» Палача). Рик, невидимый в кромешной темноте угла, бросил:

— Сегодня хватит. Отдыхай. Завтра начнём с ударов и новых попыток использовать Силу. Нужно чтоб ты довел себя до пяти точных выбросов подряд. Без перегрева.

Рыжая, сидевшая у ног Лоры, которая сидела на табурете у входа в нашу «комнату», вдруг подняла голову. Её чёрные глаза сузились.

— Кто-то… идёт, — проскрипела Лич, её голос всё ещё был странным, но фраза звучала чётко, осознанно. — Чужой. Один.

В ту же секунду раздался резкий звук шагов. Непривычный, нарочито громкий. Будто посетитель услышал слова Рыжей и решил, что скрываться не к чему.

Сердце рухнуло в пятки. Рик материализовался рядом со мной, его рука уже лежала на рукояти боевого ножа. Рыжая тоже вскочила, приняв свою излюбленную стойку. Одна нога согнута в колене, вторая — вытянута в сторону. Одна рука отведена для удара, вторая — пальцами упирается в пол.

Ее когти скользнули по камню с противным звуком. Даже Лора, казалось, оживилась. Она слегка повернула голову в сторону шума.

Не прошло и пары минут, как перед нами появилась Мира. Её фарфоровое лицо было бесстрастным, но в огромных глазах читалось… предвкушение? Жестокое любопытство? Она держала в руке свой костяной жезл. Фиолетовый камень на конце пульсировал ярко, почти яростно.

— Хозяин передаёт, — голос девчонки был ледяным. — Время вышло. Твоя подружка не пришла в себя. — Взгляд Миры скользнул по Лоре, затем вернулся ко мне. — Безымянный ждёт, что ты решишь проблему. Сейчас. Или… он придёт сам.

Холодный ужас, острее любого клинка Рика, пронзил меня. Дни кончились. Это и есть ловушка, о которой шептал Гризли? Или просто беспощадная логика Безымянного? Леонид всё так же молчал. А выбор был прост: смотреть, как убьют Лору, или…убить ее самому. Вот, что означала фраза «решишь проблему».

Глава 18

Мира стояла на пороге, словно долбанная статуя. Ни капли эмоций на лице. Это ее равнодушие, на самом деле, бесило неимоверно. Хотелось подойти и отвесить девчонке подзатыльник. Может тогда она станет больше похожа на нормального человека, а не на гранитный монумент. Тут, вообще-то, судьба Лоры решается.