Товарищ "Чума" 10 (СИ) - "lanpirot"

— Называй, как хочешь, мил человек. Разницы для нынешних времён — никакой… Но вот мои лесные чары такие места древней силы, запросто порушить могут. Вот прямо как сейчас…

Я почувствовал, как по спине пробежал холодок. Леший был прав — энергия места вибрировала под ногами, словно живая, а воздух гудел от напряжения. Осторожно шагнув вперёд, я заметил, что от пня исходит слабый, едва уловимый свет — бледный, как лунный отблеск на воде.

— Здесь что-то случилось… — прошептал Черномор, неожиданно опустившись на землю. Его борода, до этого свободно парившая в воздухе, теперь плотно обвилась вокруг его тела, словно защищая хозяина.

Фролов инстинктивно схватился за кобуру, но я жестом остановил его. Стрелять здесь было бесполезно. Но самое странное, что я не чувствовал присутствия Раава. Не было такого ощущения, и всё тут!

— Дедко, это дело рук демона? — спросил я лесного владыку.

Леший нахмурился, вглядываясь в резные символы на пне.

— Не его… Но и не простых людей. Здесь побывал кто-то другой. Которого даже я не заметил… Тот, кто знает «старые пути»…

Отец Евлампий резко перекрестился, его пальцы сжали крест так крепко, что костяшки побелели.

— Ритуал. Кто-то проводил здесь тёмный ритуал… и недавно…

Я обернулся, осматривая поляну. Трава вокруг пня была слегка примята, будто по ней ходили по кругу. А в центре, у подножия резного пня лежал странный предмет — небольшой камень с выгравированным знаком, напоминающим переплетённых между собой змей.

И самое странное — я чувствовал, что этот камень предназначен для меня. Прикоснись к нему кто другой, даже леший — мало не покажется. А вот мне он не причинит никакого вреда.

— Да, здесь кто-то был, — произнёс я, и Дедко Большак мрачно кивнул.

Я присел над камнем на корточки и протянул к нему руку. И лес вокруг нас затих, будто прислушиваясь.

— Там Тьма! — предупредительно воскликнул отец Евлампий. — И я её… чувствую… — с изумлением добавил он.

Фролов шумно сглотнул, а я медленно поднял камень с земли, ощущая, как холод проникает в пальцы. Но буквально через пару ударов сердца всё устаканилось.

— Что теперь? — спросил капитан госбезопасности.

— Теперь мы идём дальше. Правда, дедко Большак?

— Идём! — кивнул леший, покидая полянку, а мы за ним.

И никто из путников не заметил, как за их спинами трава начала тихо шевелиться — будто кто-то невидимый шёл за ними по пятам, оставляя следы из примятой растительности и увядших листьев.

Глава 17

Через пару шагов поляна «с пеньком» резко потерялась где-то за спиной. А еще через десять минут перед нами внезапно открылась усадьба Вольги Богдановича. И вышли мы на этот раз не «как обычно» — со стороны кладбища, а со стороны центральных ворот, ведущих в древнюю обитель князей Перовских.

Тропинка растворилась позади, будто её и не было, а перед нами возвышались черные кованые ворота — древние, с вычурными узорами, сделанные явно искусным мастером. Сквозь прутья просвечивало солнце, но свет казался густым, словно просачивался сквозь толщу веков.

Едва мы вывалились с тропы лешего в «обычное пространство», как меня мгновенно опознал дух-защитник поместья — Пескоройка. Почувствовав моё присутствие, она принялась кружить в воздухе, переливаясь, как ртуть. Её энергия была такой плотной, что в ушах зазвенело. Я реально ощутил, что даже эфир «вибрирует» от её радости. Жаль, что из моих спутников никто больше этого не видит и не чувствует.

— Добро пожаловать домой! — прошептал мне дух, и в его «голосе» прозвучало настоящее счастье.

— Давно не виделись, — мысленно шепнул я, и дух завибрировал ещё сильнее, рассыпаясь в воздухе мелкими сверкающими брызгами, видимыми только мне. — Я скучал.

В этот момент кованые ворота с тихим скрипом приоткрылись сами, Пескоройка меня узнала и приглашала войти. За воротами виднелась широкая аллея, обсаженная вековыми липами, чьи ветви сплетались в плотный растительный свод, уже практически, облетевший. Воздух здесь был гуще, насыщеннее — пахло прелыми опавшими листьями, деревом, землёй и чем-то неуловимо-магическим.

— Прошу… — Обернулся я к спутникам. — Усадьба князей Перовских к вашим услугам!

Тут Пескоройка вдруг «встрепенулась» и энергетической волной рванула вперёд, словно торопясь предупредить Вольгу Богдановича о нашем прибытии. Мы последовали за ней, и с каждым шагом усадьба раскрывалась перед нами во всём своём величии. Казалось, что со времени моего отсутствия она стала еще краше.

Однако отметить изменившиеся мелочи мне не удалось — на нашем пути, опираясь на привычную трость с резной ручкой в виде оскалившегося монстра, уже стоял сам хозяин поместья (хотя, номинально я здесь хозяин) — сухонький, маленький, усохший словно египетская мумия — мой мертвый дедуля.

— Ну, наконец-то, вернулся внучек! — протянул он, и в его голосе прозвучало что-то среднее между укором и радостью. — А я уж думал, что долго тебя теперь не увижу. Что ж, проходите, гости дорогие!

Мы переглянулись. Похоже, нас ждал тёплый приём. Я шагнул к мертвецу, раскрыв объятия:

— Ну, здравствуй, что ли, дедуля! Вроде бы и времени прошло всего-ничего, а я уже и соскучиться успел!- Как там Глаша с Акулиной и Глория? Не поубивали еще друг друга?

— Ты не поверишь, внук, — ответил старик, ответно сжимая меня в объятиях, — но они все так увлеченно работаю в моей лаборатории, что на бабские дрязги у них не остаётся никакого времени.

— Дед, — отпустив мертвого старика, произнёс я, — ты проводи гостей… Пусть отдохнут с дороги, в порядок себя приведут, покушают… А я к Глаше… — При воспоминании о моей беременной жене внутри у меня всё потеплело. — Никаких проблем с ребёнком больше не было? А то я теперь боюсь, что он уже родился…

— Ну, что ты, внучек? — Дед махнул тростью, и в воздухе замелькали искры магии. — Всё под контролем. Глаша в порядке, малыш ещё не торопится появиться. Хотя, — он прищурился, и в его глазах мелькнул знакомый мне озорной огонёк, — если бы ты задержался ещё на пару недель…

— Сплюнь, старый! — Я вздохнул с облегчением, но тут же почувствовал лёгкий укол тоски. Столько всего произошло за это время…

— Ладно, — дед хлопнул меня по плечу, — лети к своей ненаглядной, а я позабочусь о твоих спутниках.

— В лаборатории? — спросил я больше для порядка, потому как уже знал ответ.

— А то! — прищурился старикан. — Они там своей бабской шайкой такого натворили… Такого… Мне теперь туда даже заходить страшно!

Я рассмеялся, зная, что старикан-покойник преувеличивает, но в его словах была и изрядная доля правды. Глаша, Акулина и Глория вместе — это, наверное, действительно взрывной коктейль из магии, науки и женских штучек-дрючек. Особенно, если они собрались все вместе. Мне отчего-то на мгновение стало боязно — хрен его знает, чего от такого гамбита можно ожидать?

Дедуля, заметив мою секундную задумчивость, хитро подмигнул и добавил:

— А вообще, внучок, твоя Глафира — молодец! Что она со старыми конструктами творит… — Мертвец понизил голос до конспиративного шёпота. — Я подозреваю, что она просто гений в магических искусствах, хоть у самой даже задатка нет.

Я рассмеялся, но внутри у меня уже нервно ёкнуло. Глаша в «режиме разработчика» новых заклинаний — это действительно что-то с чем-то. На себе проверено! Она и так всегда была изобретательна, но теперь, когда у неё под рукой оказалась дедова алхимическая лаборатория, её энергия, казалось, удвоилась. А то и увеличилась стократ…

— Ладно, дед, я побежал! — бросил я на ходу, уже разворачиваясь в сторону кладбища.

— Только осторожнее! — крикнул мне вдогонку старик. — Она сейчас, как пороховая бочка! От маленькой искры взорвется! Вчера Глорию чуть не подвесила за яй… — Он осекся. — Ну, да… у неё же их нет… хотя эти бабы ими постоянно в лаборатории звенят, как будто из металла оне…