Учитель. Назад в СССР 6 (СИ) - Буров Дмитрий

— Ух ты, спасибо, Валечка, за предложение. Твоя мама просто волшебница. Но, думаю, надо с твоей мамой обсудить этот вопрос. У нее работа сложная, с утра до вечера, еще и домашние обязанности, и с тобой пообщаться. Но я обязательно у нее спрошу.

— Мама не волшебница, — серьезно заявила Валя. — Она специалист! У нее знаете сколько похвальных грамот! И мама вам не откажет, она любит передавать опыт молодым, — заверила Евсеева, развернулась и пошла обратно к костру.

Мы с Оксаной переглянулись, я улыбнулся, показывая, что это нормальное поведение для девочки, посреди разговора, когда Валя посчитала его законченным, развернуться и уйти.

— Приятного аппетита, — еще раз пожелали Таисия с Верочкой и побежали за Валентиной, догнали и начали что-то сердито ей выговаривать на ухо.

— Вкусно, — зажмурившись, запрокинув голову, выдохнул я. — Прям как в детстве в каптёрке у Иваныча в детдоме…

— В детдоме? — удивилась Оксана. — Я думала, у тебя семья, родители.

«Вот черт, расслабился ты, Саныч».

— Ну-у… у нас рядом с родительской квартирой детский дом был, я с некоторыми ребятами дружил, в гости даже приходил.

— А Иваныч — это кто? — полюбопытствовала неугомонная Оксана.

— Это истопник, печь топил в детском доме. Мы к нему в каптёрку в гости ходили. Принесешь ему… — чуть не ляпнул «бутылку». — Ну, короче, в гости ходили, он много чего знал и умел. Учил помаленьку, как узлы вязать, как ножи точить, как портянки наматывать, воротнички подшивать. Такое мальчишеское, знаешь…

— Пригодилось? — мягко улыбнулась Гринева.

— А как же. И по жизни, и в армии. В армии наука тоже хорошая была. Я, считай, могу в лесу с одним ножом без ничего выжить. И дом соображу, и костер разведу, и зайца раздобуду, — подмигнул Оксане.

— Прям уж и с одним ножом? — не поверила Гринева.

— Можно и без ножа, — серьезно выдал я. — Но тут чуточку сложнее будет.

— Какой ты… — протянула Оксана, сверкнул глазами.

— Какой? — спросил я, глянув прямо в девичье лицо.

— Не такой, как все… — шепнула Гринева, тут же вскочила с места и побежала к ребятам.

— Кто купаться в последний раз? — крикнула фельдшерица, нарушая все мои планы.

Я чертыхнулся, но не стал портить отряду праздничное настроение.

— Мы-ы-ы-ы! — заорали мальчишки и девчонки, бросая железные кружки, срываясь с места, наперегонки рванув к реке.

— Егор Александрович, вы с нами? — возле костра задержалась только Таисия. Девочка собирала разбросанную посуду, аккуратно выставляла в ряд, поглядывая на меня.

— Куда ж я без вас, — заверил девочку. — Побежали? Кто последний, тот водит.

— Берегись! Егор Александрович води-и-и-и-т! — завизжала Тася, со всех ног помчавшись к реке, на ходу снимая футболку. Возле кромки воды девочка, прыгая на одной ноге, стянула с себя кеды, штаны и с разбегу запрыгнула в воду, подняв фонтан брызг.

— Не дого-о-оните! — заверещали семиклассники.

— Веером, веером расходимся! — подсказывала Оксана, поглядывая в мою сторону.

— Нас не догонят, нас не догонят. Небо уронит ночь на ладони! Нас не догонят! Нас не догонят! — насвистывая и напевая себе поднос, согласился я с товарищами купающимися, неторопливо подошел к реке, разделся, огляделся и двумя прыжками оказался в воде. Вынырнул, отфыркался, огляделся, снова нырнул.

— Поймал! — осалив первую попавшуюся спину, выкрикнул, хохоча и отплевываясь. Тут же нырнул, уходя от возможного преследования, и вынырнул где-то посередине реки.

Детвора с визгом носилась друг за дружкой, осаливая мокрые блестящие загорелые спины, захлёбываясь водой и смехом. Я наблюдал со стороны и, наверное, впервые в жизни ощущал себя абсолютно счастливым человеком.

И только одно омрачало яркие краски этого дня: мысли о заброшенной деревне и схроне с оружием.

Домой мы вернулись к вечеру. Определив ребят по дворам, я наскоро умылся, решив не переодеваться, чтобы не терять времени. После короткого раздумья отправился всё-таки к домой парторгу. Третьяков встретил меня спокойно, я бы даже сказал, с невозмутимым лицом, если бы не успел заметить, когда он приглашал меня во двор, удивление, мелькнувшее в глазах.

— Присаживайтесь, Егор Александрович, — пригласил Виктор Лаврентьевич. — Докладывайте, — дождавшись, когда размещусь на скамейке под старой яблоней, велел парторг.

— Докладываю, — я позволил мелькнуть короткой усмешке.

Чувствовалась в парторге военная выправка, причём не одного дня или года, а такая цельная, глубокая. Не удивлюсь, если Третьяков действительно бывший разведчик, а то и вовсе кадровый военный. Как говорится, бывших в нашей профессии не бывает.

— В заброшенной деревне Шафрановке случайно обнаружен схрон старого оружия. Предполагаю времен Гражданской войны. Вот, — я выложил на стол гранату, которую прихватил с собой Мальков, а я соответственно изъял у Ивана. — Берданку не стал в село тащить, припрятал в лесу. По моим скромным подсчетам, боевого оружия стволов двадцать-тридцать. Вполне пригодного к работе, после небольшой починки, еще стволов пятнадцать, плюс ящик с гранатами, коробка с запчастями. Один пулемет, но тут в цельности агрегата не уверен. На первый взгляд железка железкой. Но гарантировать не могу. Граждан, замешанных в этой деятельности, обнаружено в количестве трех человек. Сколько всего участников в артели, не знаю. В долгую разведку уйти не смог, поскольку со мной находились дети и гражданское лицо. Гринева Оксана Игоревна неожиданно нагрянула вчера к нам в лагерь. Что позволило провести короткую разведку, оставив отряд под присмотром взрослого.

Парторг внимательно слушал, не сводя с меня глаз. Когда я замолчал, Виктор Лаврентьевич не торопился высказаться. Я наблюдал, как Третьяков размышляет над моими словами, хмуря брови, бросая короткие взгляды то в мою сторону, то на гранату.

— Ошибки не может быть, я так понимаю. Лично видели? — уточнил Виктор Лаврентьевич.

— Так точно, лично. Точку схрона покажу. Могу лично или на карте, если имеется старая, на которой село.

— Кто обнаружил? — новый вопрос и взгляд.

— Мальков Ваня. Случайно. Одноклассникам и фельдшерице мы не говорили. Ни к чему. Иван дал честное пионерское молчать, пока держит слово и язык за зубами.

— Почему ко мне? — пытливо поинтересовался Третьяков.

— Надеюсь на оперативную реакцию. У вас возможностей больше, чем у участкового, — не стал высказывать свое мнение про Дим Димыча. — Узнать, для кого или для чего предназначается оружие, не удалось. Вопрос надо решать быстро. Не люблю, когда у гражданских на руках находится такое количество военного арсенала. Не к добру.

— Согласен. Решим, — отрывисто бросил товарищ Третьяков. — Покажешь? — поднимаясь из-за стола, уточнил парторг.

— Покажу, — поднимаясь вслед за хозяином, ответил я.

— Сиди, сейчас карту вынесу.

Парторг уверенным шагом, не торопясь, но и не медля, отправился в дом. Через несколько минут вернулся, разложил на столе старую карту, на которой красными точками были отмечены все населенные пункты, что существовали в районе и за его пределами.

— Хорошая карта. Сами делали? — полюбопытствовал я.

— Сам. Лично каждую проверял, отмечал. Потом корректировал, — кивнул Третьяков.

— Она?

— Она, Шафрановка, — кивнул я, проследив, куда парторг ткнул пальцем. — Вот этот дом. Мы были с ребятами здесь. Как только узнал про чужих и схрон, немедленно увел класс вот сюда, чтобы не вызывать подозрений. Через четыре часа полностью покинули территорию заброшенной деревни и ее окрестностей. Отступили к своему лагерю. На рассвете лично отправился в разведку. Обнаружил в сарае подпол и схрон. Не уверен, что это вся партия. Возможно, будет еще, или часть уже переправили в неизвестном направлении. Откуда оружие, не представляю. Пока плохо знаю что вашу географию и местные легенды и историю.

— Хороша я работа, Егор Александрович, — похвалил парторг.

— Служу России, — машинально ответил я, тут же исправился, спокойно глядя прямо на Третьякова. — Служу Советскому Союзу.