— Уговорили? — подловила меня Карина.
— Ну… я чувствую его желания, если что.
— Ты эмпат?
— Никогда себя им не считал. Просто мы связаны. Объяснить не могу, но он не просто так за мной ходит. И ещё он может потреблять мою ки.
— Шутишь.
— Вовсе нет.
— Я слышала о котоморфах такие вещи, но… Ты же знаешь, если читать Бестиарий, там почти нифига не найдёшь. То не доказано, это не подтверждено…
Разговаривая таким образом, мы приблизились к парковке.
Получаю шанс хорошенько рассмотреть аэробайк Карины. Устройство, насколько я понял, могло не только летать, но и ездить — сейчас оно стояло на колёсах. Вот только колёс было три, как у трицикла, и втягивались они в некую овальную базу, испещрённую цепочками Знаков. Или не втягивались? Насколько я помню, эти кольцевые структуры выдвигались из корпуса, ворочались под разными углами и создавали дополнительную тягу. Как лопасти квадрокоптеров.
— Это артефакт? — уточнил я.
Девушка открыла кофр, достала оттуда кожаную куртку и шлем. Начала одеваться и просвещать меня по теме аэробайков.
— Не совсем. Там артефакторная начинка, да. Генератор антигравитации. Остальное на каббалистике. Винтовые колёса, смена конфигурации. Подзарядка.
— И на чём он ездит?
Карина захлопнула кофр. Теперь её лицо закрывал шлем, только одни глаза виднелись из прорези. Красивые глаза, василькового цвета.
— Гибрид, — подножки-фиксаторы втянулись в корпус байка. — Бензин плюс энергия ки.
— Сложно.
— По другому никак. Бензин нужен движку, чтобы вращать лопасти. Или колёса, когда едешь по земле. А ки превращается в антигравитацию.
— И много жрёт?
Байк заурчал, готовясь к рывку.
— Ты знаешь, прилично. Поэтому на этих штуках не рекомендуется гонять тем, кто не достиг второго ранга.
— А ты на втором?
— Как бы да. Но я каббалист, не забыл? У нас каналы заточены на повышенный расход ки, мы её в Знаки вливаем. Это наследственное.
— Понятно.
— Ну, до встречи, — девушка махнула рукой на прощание. — Приятно было поболтать.
Аэробайк завис над асфальтом, втянул и развернул колёса, а затем выдвинул их из корпуса, стабилизируя несущую базу. Взвыли винты, разгоняя воздух.
Карина лихо развернулась над землёй, чуть не царапнув дорожное покрытие, потянула на себя руль, утопила какие-то гашетки и рванулась вперёд.
Я аж засмотрелся.
Уж больно круто моя новая знакомая лавировала в транспортном потоке.
— Ну что, — бросаю взгляд на новоиспечённого Вжуха. — Пойдём искать твои роллы?
По дороге я заприметил нечто, напоминающее японский ресторанчик.
* * *
Я потратил несколько часов, чтобы найти двести тридцать шестое почтовое отделение. Пришлось заехать на Главпочтамт, спросить там, а уж затем отправиться за обещанными «приблудами».
Машина перевезла меня по мосту через Припять, углубилась в район, забитый представительствами транснациональных концернов, вывезла в фешенебельный спальный район, а потом — в небольшой оазис частных вилл посреди железобетонных джунглей. Несколько раз мы пересекали трамвайные пути и монорельсы, по которым скользили бесшумные и запредельно быстрые экспрессы.
Почта в «оазисе» тоже была элитной. Дизайнерской, блестящей и футуристичной. С затемнённым фасадом, овальными колоннами и волнообразным козырьком.
Оказавшись внутри, я понял, что привычными очередями и не пахнет. Единицы посетителей подходили к аппарату, напоминающему кофейный, жали какие-то кнопки и получали чеки с номерами. Эти номера выводились на исполинское электронное табло. Там же обозначались номера касс.
Технологии потрясают воображение.
Мне в кассу не нужно, и я направился прямиком к справочному отделению.
— Здравствуйте.
— Слушаю вас, молодой человек.
Троглодит, точнее Вжух, мирно сидел у меня в руке, приняв облик игрушечного померанского шпица. Эдакий пушистый белый комок с приплюснутой мордочкой и глазками-бусинками. Сиреневыми бусинками.
На лице почтовой тётки отобразилось умиление.
— У меня есть ключ от камеры хранения. Как туда попасть?
— Назовите номер.
— Шестнадцать.
Глаза женщины расширились.
— Боксы повышенной надёжности. Дверь хранилища запечатана родовой кровью.
Мой батя — параноик.
Куда ни плюнь, всюду родовая кровь.
— Ладно. И как мне найти эти боксы?
— Вас проведут.
Тётка нажала что-то невидимое, и вскоре из неприметной двери появился мужчина в чёрном костюме. Этот тип больше смахивал на сотрудника СБ, чем на рядового почтальона.
— Прошу следовать за мной.
Вот тебе. бабушка, и почтовое отделение. Бандерольки, посылочки. Я слышал о дополнительных опциях, но чтобы такое…
Мы вошли в ту самую неприметную дверь.
И оказались в длинном коридоре, освещённом лампами дневного света.
Свернув за угол, вышли к лестнице в подвал. Спустились на два пролёта, миновали ещё один коридор и остановились перед массивной деревянной дверью.
Почта, твою мать.
— Я подожду здесь, — сказал мужик в костюме. — Вам потребуется приложить палец к сектору с номером бокса. Запирающий механизм сделает прокол. Если кровь соответствует образцу, вы войдёте внутрь. У вас будет тридцать минут, чтобы забрать вещи из камеры.
— А что потом?
— Автоматическое восстановление блокировки. И вытащить вас оттуда мы не сможем.
Я хмыкнул.
Отец, должно быть, отвалил кучу денег за эту услугу. Вот только я сомневаюсь, что двери хранилища выдержат мой удар, если активируются забытые способности.
Впрочем, мне хватит и пары минут.
Переступаю порог. На меня реагируют каббалистические датчики, загорается свет. Вижу перед собой массивную круглую дверь, отливающую металлом. Прямо как в банке, где хранятся вещи «особых» клиентов. Центр выпуклого люка расчерчен шестигранными «сотами» и маркирован цифрами. Двадцать ячеек.
Прикладываю палец к номеру «16».
Укол.
Зловещая тишина сменяется гулом и лязгом. некие устройства ворочаются в бронированной толще, выскальзывают из скрытых пазов.
Дверь медленно «проваливается» внутрь.
Без единого скрипа.
Вспыхивает свет.
Я попадаю в небольшую комнату без окон и дверей. Справа — солидное кожаное кресло. Слева — некое подобие верстака. Непосредственно передо мной… ячейки. Стандартные боксы, таких навалом в гимназиях, университетах, на автовокзалах и железнодорожных станциях.
Усаживаю Вжуха в кресло.
— Отдохни, дружок.
Ячейка открывается тем самым ключом, что мне оставил отец. Простая камера. Ну… может, и непростая. А люто бронированная и устойчивая к температурным перепадам.
Заглядываю внутрь.
Деревянная коробка с родовым гербом Володкевичей на крышке. Открывается эта крышка наподобие пенала, сдвигаясь в пазах.
Согнав Вжуха, усаживаюсь в кресло. Котоморф без претензий, он умял килограмма полтора роллов и запил всё это мисочкой соевого соуса. За такие щедроты зверь готов стерпеть что угодно.
Открываю ящик.
Несколько секунд изучаю содержимое. Пытаюсь постичь глубинный смысл этого дерьма. Потом не выдерживаю, издаю смешок. И, больше не заморачиваясь, откровенно ржу.
Батя великолепен.
Даже после смерти повеселил.
Это даже почище видеокассеты, подвальной таинственности и экоактивистов, штурмующих мою усадьбу. Особенно радует набор на фоне секретности и элитарности камеры хранения.
В коробке пять предметов.
Бумажка с длинным рядом цифр. Что это вообще? Номер телефона, географические координаты, счёт в банке, шифр, расстояние в километрах до какой-нибудь планеты? Пояснениями бывший глава Рода меня не балует.
Игральная кость. Грёбаный, мать его, кубик! Шесть граней, точки. И это «интересная приблуда»? Возможно, мне намекают на казино. Или судьбу. Мойры? Володкевичи были связаны с Кормчими? Ну, если и так, вряд ли нашёлся бы психопат, осмелившийся перейти нам дорогу.
А вот это вот что? Похоже на старинную монету. Ощущения подсказывают, что таки да, монета. Полновесное серебро. Издалека похоже на талер, но стоит присмотреться, и у тебя едет крыша. На реверсе цифра «9». И никаких намёков на название валюты. Девять чего? Рублей, фунтов стерлингов, динаров, монгольских тугриков? Аверс — это не герб и не монарх, как следовало бы ожидать. Просто спираль. Гурт — цепочка Знаков.
