Кровавая ассамблея (СИ) - Иванников Николай Павлович

— Минуту, господа, минуту! — заголосил он. — Я требую прервать поединок, чтобы осмотреть рану!

Возражать я не стал. Казалось, что Завадский даже больше моего недоволен вынужденной паузой. Опустив шпагу, он позволил секунданту осмотреть свою рану, при этом глядя на меня со смутной улыбкой. Я отсалютовал ему шпагой.

— Уверяю вас, господа, рана эта совсем пустяковая, — сообщил я. — По сути это просто царапина. Однако сорочку вам придется покупать новую, молодой человек.

— Я непременно последую вашему совету! — крикнул мне в ответ Кристоф.

Секундант покинул место поединка, и мы снова подняли шпаги.

— К бою! — сказал Кристоф.

Похоже, ему очень нравился этот ритуал. Пусть позабавится, не стану отнимать этого маленького удовольствия.

Он сразу бросился в атаку. Я отразил ее и указал шпагой ему на горло.

— Вы очень глупо открылись, юноша. Не будь я таким покладистым, вы были бы уже мертвы. Мой вам совет: никогда не подставляйте противнику свое горло. Это очень нехороший удар. Даже неглубокая рана доставит вам массу неприятностей.

Кристоф непроизвольно потер себе горло. Должно быть представил себе этот удар.

— Спасибо, — отозвался он. — Я учту ваши рекомендации!

Я снова атаковал. Он отступил, запнулся о какую-то кочку и упал в траву. Секунданты заголосили, но я и не думал продолжать атаку.

— Вы упустили замечательный шанс нанести мне удар в плечо, Кристоф, — заметил я. — А такая возможность у вас была.

— Я заметил, — тяжело дыша, сказал Завадский и поднялся на ноги.

— Вам следует соображать быстрее. Фехтование — это не только быстрое движение, но и быстрая мысль. Вы должны разгадать ход моих мыслей и постоянно использовать это знание во время поединка.

Кристоф кивнул и атаковал. На этот раз мне с трудом удалось отразить его напор, и я решил вести себя осторожнее. Излишняя расслабленность может дорого мне обойтись. Между тем Кристоф заметил, что его атака возымела эффект, и усилил натиск, открыв тем самым мне большое поле для деятельности.

Аккуратно контролируя его действия, я то и дело указывал ему на его ошибки. Шлепнул шпагой по одному плечу, затем шлепнул по другому. Потом указал на открытый бок.

— Я мог бы ранить вас трижды за время вашей атаки, — сообщил я. — И по меньшей мере одна из этих ран была бы смертельной. Я уже не говорю о том, что вы все время открываете мне свой живот. Поверьте, юноша: мало приятного в том, чтобы словить шпагу в живот. Сначала вам покажется, что рана не так уж и страшна, но скоро поймете, что с вами все кончено. От этого умирают долго и мучительно. Так что, ради бога, юноша: не открывайтесь столь неумело!

— Спасибо, я обязательно учту ваши советы, — ответил Завадский.

Вид у него был уже не столь бодрый. Наш поединок длился уже продолжительное время, и мы оба порядком запыхались. Тем не менее Кристоф в очередной раз кинулся в атаку, я в очередной раз отразил ее, и остановил свою шпагу всего в одном вершке от его правого глаза.

Завадский замер, как завороженный, и не отрываясь глядя на острие клинка перед своим лицом.

— Сделай я свой выпад чуть больше, и наш поединок был бы закончен, — сообщил я. — Без глаза сложно продолжать бой, уверяю вас.

— Как вы это сделали? — с удивлением спросил Кристоф. — Я даже не заметил ваших движений!

— Тренировка, — коротко пояснил я. И видя, что он не особо удовлетворен таким ответом, добавил: — Будет странно выглядеть, молодой человек, если я сейчас примусь обучать вас премудростям фехтования… Кстати, напомните мне, из-за чего у нас с вами случилась дуэль?

— Э-э-э… Кажется, вы позволили себе назвать меня невежей. А потом еще и наглецом.

Припомнив эти моменты, я покачал головой и опустил шпагу. Жестом показал ему встать в стойку. Завадский отошел на пару шагов и поднял шпагу. Сталь снова зазвенела. Я коротко атаковал, затем позволил ему контратаковать и мощным ударом выбил шпагу у него из руки.

На этот раз его секунданты даже кричать не стали, чтобы остановить бой. Они видели, что я не собираюсь нападать на безоружного.

— Шпагу следует держать крепко, юноша. Всегда! Если вы позволите себе расслабиться во время боя — вам конец. Конечно, дуэль могут остановить секунданты, но в настоящем бою вам пощады не будет. Каждый раз вы должны драться так, словно это ваш последний бой. Вы поняли меня?

— Понял… — Кристоф принял шпагу, поднятую секундантом, и снова встал в позицию. — Как в последний раз.

Мы сошлись, клинки звякнули.

— Однако вернемся к причине нашей дуэли, — предложил я. — Вы предложили барышне, с которой я явился на ассамблею к князю Бахметьеву, составить ей пару в серсо. При этом вы позабыли спросить у меня на то дозволение, и даже не были ей представлены. Если вы это не считаете невежеством, то я даже боюсь представить, до каких низостей вы готовы дойти в вашем поведении!

Я коротко атаковал, он отбил атаку и тоже атаковал. Я увернулся, и мы вернулись в начальную позицию.

— Хорошо, не буду спорить, что это было не очень вежливо с моей стороны, — согласился Кристоф. — Но я не имел намерений как-то обидеть вашу спутницу. Пусть мое предложение было излишне импульсивным, но оскорбить кого-то я вовсе не желал.

После этих слов мы сошлись в короткой схватке, в результате которой острие моего клинка прижалось к его ребрам напротив сердца. На белой ткани снова проступило пятнышко крови.

— Вы должны были отвести мой удар, пока он не стал столь опасным! — сказал я недовольно. — У вас было на это время и возможность! Вам следует усерднее тренироваться с вашим наставником, прежде, чем разбрасываться вызовами.

— Учту, — коротко ответил Кристоф, глядя на мою шпагу.

Я отвел ее в сторону.

— Хорошо. Значит вы признаете, что невежей я назвал вас не напрасно?

— Признаю, — не стал спорить Кристоф. — Но я поступил так лишь потому, что мне очень приглянулась ваша спутница. Я говорил с дворецким, и он сообщил мне, что это была ваша кузина. И я предполагал, что вы не станете препятствовать нашему с ней знакомству.

— Не всегда следует верить дворецким, — нравоучительным тоном произнес я, и шпагой указал Кристофу занять позицию. — Зачастую они знают лишь то, что им позволено знать. Но правда чаще всего кроется где-то за этими пределами.

Вновь зазвенела сталь. Я обратил внимание, что теперь Кристоф стал фехтовать более осмотрительно и все чаще блокировал мои удары. Похоже, это весьма талантливый юноша. Схватывает на лету.

— Что вы хотите этим сказать? — поинтересовался Кристоф, дважды к ряду пытаясь прорвать мою защиту. Безуспешно, впрочем.

— Открою вам секрет, Кристоф: эта девушка мне не кузина.

Дзынь-дзынь! Я даже не стал использовать для атаки удачный момент, когда Завадский в удивлении опустил шпагу.

— Вот как? В самом деле? То есть, она ваша…

— Нет, юноша, вы ошибаетесь! Но я бы не хотел, чтобы кто-то предлагал ей сыграть в серсо, или же в любую другую забаву, без моего на то разрешения.

Понимающе кивая, Кристоф вновь поднял шпагу.

— Да, я вас понимаю… — Дзынь-дзынь — мы обменялись ленивыми ударами. — На вашем месте я бы тоже был возмущен! — Дзынь-дзынь. — Мне даже кажется, что вы не напрасно назвали меня наглецом. В подобных обстоятельствах я поступил бы точно так же.

— Рад, что мы пришли к единому мнению… Кстати, только что вы еще дважды были убиты. И один раз серьезно ранены в бедро. Я однажды видел, как после такой раны человек потерял столько крови, что просто тонул в ней. И все это происходило в считанные минуты… Так что берегите свои ноги, юноша!

— Понял, — тут же кивнул Кристоф. — Беречь ноги. Беречь горло. Беречь глаза…

Но я облегчил ему задачу.

— Просто берегите себя всего, юноша! — перебил я его. — Вам еще жить и жить, а на каждую рану заплатку не наложишь.

Сделав финт, я вновь остановил шпагу в одном вершке от его глаза. Так же, как и в прошлый раз при подобном выпаде, он замер, почти не дыша, и неотрывно следил за острием у своего лица.