Бокс-офис (СИ) - Прягин Владимир

— Я рада за девочку, — сказала Анастасия, когда мы с ней остались наедине. — Всё-таки кино — это не только съёмки как таковые, но и сопутствующая атмосфера. А в этом смысле большие студии дадут нам сотню очков вперёд.

— Это да, — согласился я. — А ещё они коварно достали из рукава кино про любовь. Такой козырь я не перешибу. И да, Розанна в первый же день знакомства признавалась нам с Джессикой, что хочет в костюмированную драму. Посмотрим, что у неё получится.

Отредактировав эпизод, мы перешли в павильон.

Сначала сняли короткую сцену-вставку про шпионов Концерна.

В кадре появилась городская окраина, небогатый район с малоэтажной застройкой. Редкие жилые дома здесь перемежались со складами, мастерскими и гаражами. Смотрелось всё довольно уныло, прохожих в кадре не наблюдалось.

Очкарик и блондинка вылезли из скромного глайдера (тоже угнанного, надо полагать), осмотрелись и подошли к бетонному ангару без окон. Тот совершенно не выделялся на фоне остальных сооружений в окрестностях.

Сняв навесной замок, очкарик распахнул железные створки.

Войдя, шпионы включили свет. В центре помещения стояла конструкция высотой чуть больше двух метров, укрытая брезентом.

Приблизившись к ней, очкарик сдёрнул покрывало. Что под ним было скрыто, мы пока не увидели — ракурс был выбран так, что сдёрнутый брезент как бы лёг на камеру, затемнив обзор и поставив визуальную точку в сцене.

Стоп-кадр.

И тут же мы сняли следующую сцену про Ребекку и Сьюзи.

В кадре появился железнодорожный путь. Он плавно огибал небольшую сопку, поросшую бурьяном и кустарником. Пейзаж был по-осеннему блёкл, на небе темнели тучи с бледно-голубыми просветами.

Товарный поезд на дуговом участке замедлил ход, и этим воспользовались беглянки. Ребекка отодвинула дверь и, почти насильно выпихнув Сьюзи, последовала за ней.

Они оказались на диком поле. Поезд уполз за сопку, а Ребекка, убедившись, что Сьюзи не пострадала, взмахом руки задала маршрут:

— Шагаем туда.

Местность понижалась едва заметно, и в паре километров виднелось море.

Сменился кадр, но сцена продолжилась.

Ребекка и Сьюзи вышли к асфальтированной дороге и двинулись по обочине, чтобы обойти пожухлую рощу.

Рядом с ними затормозил обшарпанный глайдер.

Приостановившись, Ребекка правой рукой взяла Сьюзи за плечо, а левой сделала почти незаметный жест, активируя свой имплант. Замерцали линии на ладони.

Из глайдера выбралась полноватая женщина лет пятидесяти в сером дождевике. Спросила сочувственно:

— Вы в посёлок, наверное? Залезайте, я подвезу.

— Спасибо, — вежливо сказала Ребекка, — мы доберёмся сами. Нам тут недалеко.

— Ой, ладно вам. Видно же — вы устали, а дочка ваша коленку, вон, рассадила. А мне нетрудно, я не спешу.

В глайдере больше никого не было. Внимательно присмотревшись к женщине, Ребекка кивнула:

— Ну, если до магазина подбросите, будем вам благодарны.

— Вот, другой разговор.

Водительница улыбнулась, села за руль. Ребекка и Сьюзи влезли назад.

— А вы городские ведь? — поинтересовалась тётка. — На электричке приехали? До станции-то далековато…

— Да, городские, — подтвердила Ребекка. — У нас тут пляжный домик. Сейчас, естественно, не сезон, но нам надо вещи кое-какие забрать оттуда.

— Ох, да, сейчас тут тоска зелёная. Как похолодало, курортники все разъехались, а мы вот кукуем. Я-то сама чуть дальше живу, в соседнем посёлке, а сейчас просто в город еду, внуков понянчить. Соскучилась по ним жутко…

Они обогнули рощу, и Ребекка сказала:

— Вон к тому магазинчику, если можно.

Выбравшись из машины с Сюзанной, Ребекка нагнулась и заглянула в салон:

— Огромное вам спасибо.

— Да не за что, ерунда. Вы, главное, отдохните нормально, перекусите. А дочка у вас красивая, похожа на вас.

Сюзанна фыркнула недовольно за спиной у Ребекки. Та захлопнула дверцу, и глайдер заскользил прочь.

— Тётя совсем ку-ку, — заметила Сьюзи, сплюнув. — Какая дочка? И каким местом я на тебя похожа? Аж интересно…

— Милым и деликатным характером, вероятно, — ответила Ребекка, не моргнув глазом. — А если пофантазировать… Перед тем, как я во всё это влезла, был у меня один ухажёр, который звал замуж. Лет двадцать назад примерно. И если бы я тогда повелась, то, может, сейчас и вправду была бы у меня вот такая, вроде тебя. Смешно…

В её взгляде не было и намёка на смех.

Покосившись на неё, Сьюзи промолчала.

Они приблизились к неприметному домику, стоящему на отшибе.

Стоп-кадр.

За терминал сел Йенс и вновь принялся за обработку погони. Те эпизоды, где Ребекка орудовала плетью, а шпионы Концерна стреляли иглами, тоже требовали внимания — приходилось чередовать замедленную съёмку с обычной, выхватывать что-либо крупным планом, имитировать движение камеры вокруг персонажей.

Короче говоря, чем меньше работы оставалось у меня, тем больше её становилось у Йенса. Но он не жаловался.

После обеда пришла машина с «Праймери Пикчерз», чтобы забрать Розанну на кинопробы. Мы же, оставшись в офисе, продолжали заниматься рутиной. В комнате, где сидели Мей-Лин и Джессика, стрекотала пишущая машинка. Я в черновике подступился к завершающим сценам фильма. Джеф, слоняясь по студии, маялся от безделья.

Вечером дома я снова взялся за черновик, но дело шло медленно. Я подыскивал оптимальную манеру подачи для финала. Хотелось преподнести его ярко и в то же время внятно, без лишней аффектации. Не то чтобы это были взаимоисключающие параграфы, но требовалось подумать.

Поэтому утром в среду мы не спешили с возобновлением съёмок. Я решил написать сразу две-три сцены, чтобы понять, насколько правильный тон я выбрал.

Рабочий процесс на студии из-за этого, впрочем, не буксовал. Технику в павильоне по-прежнему эксплуатировал Йенс.

А ближе к обеду я, взглянув на календарь, вспомнил, что пора снова навестить стриженую рокершу, обещавшую сочинить нам песни для фильма. Миновала как раз неделя с нашего разговора.

Я позвонил по номеру, который она оставила.

— Заезжай, — сказала мне Полли. — Не в гараж, а в квартиру. Запиши адрес.

Жила она, как выяснилось, в блочной многоэтажке неподалёку от гаражей. Поднявшись на лифте, я надавил на кнопку звонка. Мне открыл чувак с мутноватым взглядом. Он без интереса уставился на меня через порог.

— Привет, — сказал я. — Полли на месте?

Он молча ткнул большим пальцем через плечо, куда-то вглубь квартиры, а сам ушёл на кухню. За продолговатым кухонным столом сидели ещё два парня с двумя девицами. Они пили пиво, а над их головами висело облако сигаретного дыма, сизое и густое.

Полли я обнаружил в дальней комнатёнке. Она сидела на потёртом диване, отрешённо пощипывая струны электрогитары.

— А, это ты, капиталист, — произнесла она, подняв взгляд. — Ну, раз пришёл, то включи, послушай.

Она кивнула на катушечный магнитофон, стоящий на тумбочке.

— Значит, нашла-таки гитаристов, который не лажают? — полюбопытствовал я.

— Нашла двух более или менее. Понимают хотя бы, с какой стороны хвататься за гриф. Но буду ещё присматриваться.

Я нажал на кнопку, включая запись.

Первая песня представляла собой гитарный запил в ураганном темпе, почти без пауз. Мелодия скорее угадывалась, чем слышалась явно. Голос солистки перекрикивал всё это на звеняще-высокой ноте: «Город раздвинет челюсти с хрустом, вспыхнет в глазницах электрический свет…»

Дослушав, я почесал в затылке. Полли смотрела на меня с любопытством, чуть склонив голову.

— Ну, допустим, — сказал я. — Мы обговаривали, что первая песня может быть несколько утрированной. Давай глянем дальше.

Вторая композиция звучала чуть медленнее и более ритмично. Электрогитары по-прежнему были на первом плане, но уже не визжали, как сумасшедшие. Голос Полли звучал теперь несколько отстранённо: «Скоро проникнет дождь во дворы-колодцы. Глядя в окно, ты ждёшь, когда он начнётся…» Упоминался телевизор, покрытый в комнате пылью из-за того, что его давно не включали, и офисный квартал, куда надо ехать каждое утро, полчаса на автобусе. А в припеве лирическая героиня надеялась, что дождь размоет рутину.