Мечников. Свет разума (СИ) - Алмазов Игорь

Александр Иванович кивнул и поспешно удалился в другой конец госпиталя.

Я же прислушался к тому, что происходило за стеной. Язык у лекарей из Самары заплетался, как и у самого Лазарева. Всё ясно. Господа спокойно употребляли горячительные напитки, когда Швецов их прервал.

— Да нет, я себя прекрасно чувствую, господа, — послышался голос графа Фадеева. — Думаю, вы зря подняли такой шум вокруг меня. Голова уже прошла — никаких проблем нет. Наверное, даже домой вернуться смогу.

— Как это понимать, господин Швецов? — прогремел голос Лазарева.

— Погодите! Как же так? — растерялся Антон Степанович. — Господин Фадеев, вы же только что были абсолютно невменяемым. Насекомых каких-то ловили…

— Ну конечно, ловил, — ответил тот. — Окно ведь открыто. Смотрите, сколько комаров налетело. Жуть!

— Всё с ним в порядке, — заключил один из самарских лекарей. — Ложная тревога.

— Я вас за эту ложную тревогу, Швецов… — прорычал Лазарев.

— Да бросьте, Дмитрий Николаевич! — попытался разрядить обстановку другой лекарь. — Все мы прекрасно понимаем. Лекарь ещё молодой, неопытный. Научится ещё! Может, когда-нибудь и до главного лекаря дослужится!

Это Лазарев ещё им даже не объяснил, что Швецов — главный лекарь! Эх, красота… Значит, Антон Степанович ещё легко выкрутился.

Я дождался, когда вся делегация покинет палату Фадеева, после чего вышел наружу. Швецова из госпиталя как ветром сдуло.

Вскоре ко мне присоединился Разумовский. Александр Иванович с трудом сдерживал смех.

— А здорово вы придумали, господин Мечников! — воскликнул он. — Я даже из другого крыла слышал, как Швецова отчитывают. Крупно попал наш главный лекарь. Очень крупно.

Можно считать это первой победой. Так мы постепенно расшатаем его авторитет. Затем то же самое сделаем и со всей командой Лазарева. В итоге он останется совсем один. И тогда он станет нашей последней целью.

— Кстати, Алексей Александрович, пользуясь случаем, должен сообщить, что у Филатова проблемы, — произнёс главный лекарь. — Он вас очень ждёт.

Филатов? Заведующий лечебницей для душевнобольных?

Интересно, а у него что случилось?

— Я как раз собирался с вами о нём поговорить, — произнёс я. — Мне нужно снова попасть в лечебницу, чтобы кое-что с ним обсудить. А что там стряслось?

— Даже не знаю, как вам это лучше подать, Алексей Александрович, — прошептал Разумовский. — В общем, ни Филатова, ни его лечебницы с психами больше не существует.

Глава 19

— Как это — не существует? — оторопел я. — А куда пропала лечебница? Куда психов дели?

Звучит так, будто всю организацию Филатова сровняли с землёй. Но я уж не думаю, что в моё отсутствие Лазарев успел вызвать геомантов, чтобы снести всю лечебницу для душевнобольных! Это же бред какой-то!

Разумовский отвёл меня к концу коридора. Видимо, этот разговор не должен слышать никто, даже пациенты. А когда бывало иначе? У меня в последнее время все разговоры тайные!

— Алексей Александрович, с лечебницей беда, — заключил Разумовский. — И я понятия не имею, что нам теперь делать. Сижу, как на пороховой бочке. В общем, так вышло, что официально этой организации больше нет. То есть в документации нет никаких упоминаний о существовании лечебницы. Но по факту она есть.

— Ничего не понимаю, — замотал головой я. — Только не говорите, что Лазарев с Вебером теперь используют её как плацдарм для каких-то экспериментов!

— В том то и дело, что они вообще ничего о ней не знают, — заявил Александр Иванович. — Сейчас объясню. Смотрите, господин Мечников, изначально пять лет назад в Саратовской губернии вообще не было такой организации, как лечебница для душевнобольных. Но я начал всё чаще выявлять психов, а потому попросил прошлого главу — Всеволода Валерьевича — организовать место, куда мы сможем ссылать больных. Мой коллега господин Филатов вызвался стать руководителем этой лечебницы. Вот только дело в том, что всю документацию об этом учреждении вёл я. И в устной форме отчитывался перед господином Угловым. Это был экспериментальный проект, и вывести его в подчинение ордена лекарей мы так и не успели.

— То есть вы хотите сказать, что о лечебнице новое руководство ордена вообще ничего не знает? — уточнил я.

— Именно. Вся документация проходила только через меня. Сейчас Тимофей Андреевич и его подчинённые сидят в лесу без зарплаты, без поставок, и работают на чистом энтузиазме. Только это, как вы понимаете, продлится недолго, — произнёс Александр Иванович.

— Погодите, так этого же быть просто не может. Как Лазарев умудрился проморгать целый филиал губернского госпиталя? В Саратове ведь все должны знать, что здесь есть такая лечебница, — подметил я.

— Отнюдь не все. Тему психов народ всячески избегает. В городе, может, несколько десятков человек слышали, что эта организация есть. А все остальные думают, что душевнобольных отправляют «куда-то». Куда — никто не знает, — объяснил Разумовский. — А Лазарев с Вебером приехали к нам из Санкт-Петербурга. Они вообще не в курсе, что и как у нас тут устроено.

— Подытожим. У нас осталась одна лекарская организация, до которой до сих пор не дотянулись эти ублюдки из ордена. Филатов сейчас сидит там без помощи и не знает, что делать дальше. А вы храните документы, являющиеся единственным свидетельством существования лечебницы. Всё так?

— Да, Алексей Александрович. Вы всё правильно поняли, — кивнул Разумовский.

— Что ж, тогда это просто прекрасно! — заявил я.

Разумовский замолчал, пытаясь понять, чему я так обрадовался.

— Нет, вы всё же ничего не поняли, господин Мечников. Это не «прекрасно». Это катастрофа!

— Как раз наоборот. Платить за работу и осуществлять поставки я могу самостоятельно. Из собственного кармана, — ответил я.

Благо сейчас у нас на заводе ведётся двойная бухгалтерия, и распоряжаться своими средствами я могу так, как посчитаю нужным.

— Хотя бы одна организация будет под нашим контролем. И это уже хорошо, — заключил я. — Остаётся только один вопрос. Документы вы хорошо спрятали?

— Я всё время ношу их с собой, — ответил Разумовский.

— Плохая идея. Лучше спрятать их дома. Но, раз уж они сейчас здесь, позвольте мне взглянуть на них. Я хочу кое-что проверить, — произнёс я.

Александр Иванович проводил меня в свой кабинет и показал всю документацию, в которой описывалась передача прав на управление лечебницей.

— Вот оно! — улыбнулся я. — Здесь указано ваше имя, но не указана должность.

— И что это значит? — не понял Разумовский.

— Это значит, что, даже перестав занимать должность главного лекаря, вы всё равно официально являетесь руководителем этой лечебницы, — произнёс я. — Иначе говоря, когда я найду способ избавиться от Лазарева, никто не обвинит вас в том, что вы создали подпольную лекарскую организацию. Она всё ещё находится под вашим началом.

— Чёрт возьми, а ведь вы правы, Павел Андреевич, — закивал Разумовский. — Получается, мы можем использовать лечебницу в своих целях. Верно? У вас ведь возникла какая-то идея?

— Да, но теперь мне нужно скататься туда. И сделать это лучше завтра. Изначально я планировал посетить господина Филатова сегодня вечером, но появились другие неотложные дела. И теперь я понимаю, что это к лучшему. С новой информацией я буду действовать иначе, — произнёс я.

И самое главное — не стоит показывать лечебницу другим людям. То есть ехать туда на частной карете нельзя. Кучер может проболтаться.

Может, стоит воспользоваться услугами кучера скорой лекарской помощи? Константин точно сможет мне в этом помочь. Ему можно доверять. Я проведу с ним дополнительную беседу, чтобы убедиться в его преданности. Но, как мне показалось, его самого совершенно не порадовала смена руководства. По словам Разумовского, ему даже зарплату урезали.

— Тогда план следующий, — произнёс я. — Завтра в первой половине дня для нашего главного лекаря я буду на вызове. Введём в отчётный документ несколько ложных адресов. Оплату за вызов я сам закину. На деле же мы с Константином поедем в лечебницу.