Мечников. Свет разума (СИ) - Алмазов Игорь

— А если поступят новые вызовы? — спросил Александр Иванович.

— Ничего. Запасного кучера ведь наняли. Да и я надолго в лечебнице не задержусь. Осмотрю буквально двух-трёх пациентов, дам указания Филатову — и сразу же помчусь назад.

Вот мы и зацепились за слабое место ордена. Осталось только придумать, как воспользоваться им в своих целях. По крайней мере, теперь я смогу закончить начатую с Ярославом научную работу на тему психических болезней.

До утра Антон Швецов так и не появился. Видимо, здорово ему досталось от Лазарева за ложный вызов подмоги. Теперь он вряд ли с такой же охотой станет вызывать лекарей из Самары. Хочет он того или нет, а ему придётся обращаться за помощью ко мне или к Александру Ивановичу. Тогда наши фамилии будут мелькать в документах чаще, и Лазарев сам поймёт, что его человек без толку занимает должность.

Прямо перед приходом Швецова я переговорил с Константином. Как я и думал, он охотно согласился помочь нам с Разумовским.

— Терять мне нечего. На этой работе мне теперь платят гроши! Если вдруг я стану не мил нынешнему главному лекарю, то уволюсь и пойду трудиться на частной карете. Либо снова стану сотрудничать с торговцами. Так что даже не мучайте себя сомнениями — я вас обязательно поддержу!

— Отлично, Костя, приятно видеть такую ярую преданность, — произнёс я. — В таком случае, отбываем сейчас же. Если что, держи список адресов, — я передал ему записку. — Запомни. Если будут спрашивать — мы были там.

— А на самом деле куда мы едем? — шёпотом спросил он.

— В лечебницу для душевнобольных, — ответил я. — Знаю, тебе это место не нравится.

— Ох ё-ё-ё…

Через пять минут мы отправились в дорогу. Предварительно заглянули ко мне домой и забрали все необходимые инструменты, лекарственные средства и оборудование, которое понадобится мне для осмотра пациентов.

На работу я возвращаться больше не планировал. Договор остался прежним. Я отрабатываю определённое количество часов, а распределять их по неделе могу так, как захочу.

Когда мы оказались в лесу, нас нагнал почтовый ворон и скинул мне на колени письмо. Его выслала Анна Елина.

Моя невеста сообщила, что с бароном Дергачёвым разобрались. Но судить его планируют не в Самарской и даже не в Саратовской губернии, а в столице. Вскрылось, что он своим артефактом обманул сотни людей, многие из которых занимали очень важные должности. Теперь решать его дальнейшую судьбу будут в главном суде Санкт-Петербурга. И судя по всему, отнесутся к нему как к изменнику.

Также Анна сообщила, что приедет обследоваться уже завтра, как мы и договаривались. Этот день нужно будет полностью освободить. Война войной, а позаботиться о будущей супруге тоже надо. Всё остальное успеется. Мы и так не часто видимся.

Жаль только, что я до сих пор не получил ответ от императора. Уже отправил второе письмо, решил передать ему сообщение другим путём. Пригласил братьев и отца на свою свадьбу, а заодно упомянул о том, что моя связь с императором утеряна.

Но по какой-то причине отец так до сих пор и не ответил. Странно. Неужто кто-то перехватывает мою почту? Если это так, то делают это шпионы крайне избирательно. Общаться внутри Саратовской губернии не мешают, но сообщения в столицу отправить не дают.

Мы прибыли к лечебнице, и я попросил Костю отогнать карету к обочине. Тут люди редко проезжают, но лучше перестраховаться. Нельзя, чтобы кто-то нас узнал.

Тимофей Андреевич Филатов выглядел совсем не так, каким я его запомнил. Некогда полный ухоженный мужчина исхудал, осунулся всего за несколько дней. На лице уже начала появляться борода.

— Алексей Александрович, надеюсь, вы с хорошими новостями, — вздохнул он. — Мы ведь больше так не продержимся. Может, сообщим уже ордену о том, что мы, вообще-то, существуем?

— Этого мы сделать не можем, — помотал головой я. — Но у меня есть к вам встречное предложение. Я обеспечу вашу лечебницу всем необходимым для дальнейшего функционирования. А взамен вы выступите на моей стороне против Дмитрия Николаевича Лазарева, когда придёт час.

— Да я готов выступить против него хоть сейчас! — воскликнул Филатов. — Если придётся, я на него всех своих психов спущу! Господин Разумовский в своём письме рассказал мне про этого ублюдка. Я его лично не знаю, но уже горю желанием поскорее избавиться от него.

— Похоже, вы не совсем понимаете, что происходит на самом деле, Тимофей Андреевич, — помотал головой я. — Лазареву принадлежит весь орден. Помощи ждать неоткуда. Единственное, что мы можем сделать — подготовиться обернуть его же тактику против него самого. А затем свергнуть, показав столичному ордену, что мы — лекари, а не сборище живодёров, которым плевать на судьбы пациентов.

— Хорошо сказано, Алексей Александрович, — согласился со мной Филатов. — Тогда озвучьте свой план действий.

Я подробно объяснил, что потребуется от лечебницы, и что взамен предоставлю я. Было принято решение организовать поставку провизии уже завтра. Для этого придётся арендовать кареты без кучеров и транспортировать закупленные продукты и медикаменты с помощью приближённых ко мне людей.

Как оказалось, работники лечебницы голодают уже несколько дней. Они приняли героическое решение экономить провизию, но не во вред пациентам. Другими словами, пайки получали психи, а не сотрудники психиатрического корпуса.

Это очень сложный выбор, особенно для людей, живущих в девятнадцатом веке. Ведь в эту эпоху психически больных пациентов толком за людей не считали. Но во время прошлого посещения лечебницы я переубедил Филатова, поэтому он, в свою очередь, смог уговорить своих сотрудников держаться до победного. До прибытия подкрепления.

И они продержались. Осталось подождать совсем немного. Уже завтра мы завезём сюда продукты.

— Прежде чем я вас покину, мне бы хотелось осмотреть нескольких пациентов, — произнёс я. — В частности, Семёна.

— Так и думал, что этот парень вас заинтересовал! Хорошо, Алексей Александрович. Делайте всё, что считаете необходимым. Теперь, можно сказать, я нахожусь у вас в подчинении. Как скажете — так и будет.

Прежде чем пройти к Семёну, я осмотрел ещё двух пациентов. Одного буйного больного и одного старика с глубокой деменцией, которого, судя по всему, привезли сюда по ошибке.

Это тоже нужно будет отметить в статье. Есть психические заболевания, которые помещения в лечебницу не требуют. А то желающих упечь сюда пожилых родственников найдётся целая куча. Нельзя, чтобы неблагодарные люди пользовались этой отвратительной стратегией.

У всех интересовавших меня больных были собраны анализы, и часть я уже поместил в оборудование. Когда вернусь домой, результаты должны будут оказаться у меня на руках.

Прежде чем покинуть лечебницу, я заглянул к Семёну. Мужчина тут же узнал меня. Ухмыльнулся и тут же заявил:

— А я ведь вас помню! Жаль только, что вы на этот раз без девушки. В следующий раз обязательно возьмите её с собой.

Так нам в тот раз не показалось, он и вправду видит Гигею.

— Поделись со мной, Семён, а бывало ли такое, чтобы ты видел кого-то, кого не видят другие? — спросил я.

— Бывало, как же! — пожал плечами он. — Сейчас уже редко. Поэтому мне очень одиноко. Но в первое время я часто видел других людей! Только почему-то мои родственники их игнорировали. Не замечали как будто.

Он снова ухмыльнулся. Похоже, чувствует он себя хорошо. Есть такой тип психически больных, которые постоянно наблюдают исключительно позитивные галлюцинации. Эти люди всё время счастливы. Как правило, именно они, даже страдая от тяжёлой формы шизофрении, остаются спокойными.

С теми, кто бросается на людей, ситуация совершенно иная. Им приходится видеть омерзительные картины и постоянно пребывать в состоянии повышенного стресса.

— Скажи, Семён, а ты можешь вспомнить, когда всё это началось? — поинтересовался я. — С какого момента ты научился видеть то, чего не видят другие?

— А я этого никогда и не забывал, — заявил он. — Это случилось, когда я прочитал книжку своего господина. Тогда-то всё и перевернулось. Но я ни о чём не жалею. Только хочется почаще на воле бывать.