Красавчик. Часть 3 (СИ) - Федин Андрей

Варвара Юрьевна вздохнула.

— Мы с папой хотели, как лучше, Серёжа, — сказала она. — Потому что переживаем за тебя. Что бы ты о нас ни думал. Лебедева нам нравится. Как актриса и как человек. Но мы её пока плохо знаем. Поэтому и решили, что проверим её на деле. К тому же, пусть проникнется мыслью о том, что избавилась от опухоли не по взмаху волшебной палочки. Пусть проникнется мыслью о том…

Бабушка посмотрела мне в глаза.

— … Что плата может быть слишком большой. В будущем это поможет охладить желания. Особенно если она почувствует себя соучастницей подобного волшебства. Пусть на себе ощутит… последствия чудес. Алёнина реакция на такое волшебство и тебе, внук, о многом расскажет. Я так думаю. Разве я не права? Или ты не согласен с нашим решением?

Я хмыкнул и сказал:

— Вы бы ей ещё и о моей поездке из будущего рассказали.

Варвара Юрьевна покачала головой.

— А вот это уже лишнее, — сказала она. — Так единогласно решили папа и Сан Саныч. С пояснением Алёниного и папиного выздоровления так и так нужно было решать. Вопросы на эту тему у Лебедевой уже возникли. Алёна бы искала на них ответы в любом случае. Разве не так? А вот о твоей поездке из будущего ей знать совсем не обязательно. Даже наоборот: знать не нужно.

— Почему? — спросил я.

Заметил промелькнувшее в глазах бабушки Вари удивление и добавил:

— Не спорю с вашим решением. Согласен с ним. Без вариантов. Но всё же. Почему вы так решили?

Я придвинул к себе чашку.

Варвара Юрьевна улыбнулась.

— Потому что мы уже повидали жизнь, Серёжа, — сказала она. — Поняли, что не всякую информацию можно озвучить даже близким людям. Иногда имеет смысл промолчать. Твоё происхождение — как раз такой случай. Информация о нём не прибавит доверия к тебе со стороны Алёны. Точно тебе говорю. Но лишнюю ответственность на её плечи взвалит. А зачем?

Бабушка Варя развела руками.

— Достаточно и того, что Лебедева теперь знает: лечение обошлось недёшево. Теперь Алёна либо отдалится от тебя, либо проникнется дополнительной благодарностью. В любом случае, её реакция нужна здесь и сейчас — не потом. Там, за пределами СССР, твоё происхождение будет неоспоримо. А что о нём подумают тут — это не имеет значения… для тебя.

Варвара Юрьевна улыбнулась.

— Я совсем не расстроюсь, если останусь для Алёны твоей сестрой, а не бабушкой. Хотя уже скоро всем заявлю, что ты, Сергей, самозванец. Как только ты от нас уедешь. На этом настояли папа и Сан Саныч. Я поддержала их решение. Потому что тебя оно не расстроит. Ведь ты не наивный мальчик и понимаешь: родство с невозвращенцем нам совсем некстати.

— Понимаю, — сказал я.

— Вот и прекрасно, внук, — заявила Варвара Юрьевна. — Кем тебя в итоге признают, я не представляю. Станешь ты либо очередным сыном лейтенанта Шмидта, либо иностранным шпионом, либо вообще нашей выдумкой и несуществующим в реальности человеком. Лишь бы ты оказался подальше от Москвы, когда папа возьмётся за выполнение своей задумки. Это будет лучше для тебя, Сергей.

Бабушка Варя указала на меня рукой.

— Потому что всё папино окружение неминуемо привлечёт к себе внимание, сам знаешь кого, — сказала она. — Твои нынешние документы такого внимания не выдержат. Так решил Сан Саныч. Он в этом разбирается. Да и ты это понимаешь. Всё же считаешь, внучок, что Лебедева поедет с тобой? После сегодняшнего разговора ты не станешь для неё новым Йозефом Менгелем?

— Поедет, — сказал я.

Сделал осторожный глоток из чашки, одобрительно кивнул: кофе у бабушки получился крепким, чуть сладковатым — таким его обычно варил и Юрий Григорьевич.

— Сергей, ты так в ней уверен? — спросила бабушка Варя. — Почему?

— Я уверен в себе, ба. Никуда она не денется с подводной лодки. Без вариантов.

Варвара Юрьевна хмыкнула.

— Вижу, внучок, ты от комплекса неполноценности не страдаешь, — сказала она.

В её глазах я заметил озорной блеск.

— Я просто уверен в себе, ба.

— Молодец, Сергей, — сказала Варвара Юрьевна. — Видна в тебе наша порода. На папу моего похож. Тот тоже никогда не жевал сопли и не сомневался в своих силах. Это прекрасно, внук. Женщинам нравятся уверенные в себе мужчины. А что Лебедева поедет — это хорошо. За границей тебя лучше встретят вместе с Еленой Лебедевой, чем одного. Уверена, что ты и сам это понимаешь.

Я хмыкнул, дёрнул головой и спросил:

— Ты поэтому её так опекала?

— Для тебя же стараюсь, внук. Елена Лебедева знаменитость. О её побеге за границу все газеты напишут. Как о Рудольфе Нурееве. А кому из газетчиков интересен Сергей Красавчик? Пока никому. Так что пусть Алёна поедет. Поначалу она тебе там, за границей, точно понадобится. А после… разберёшься, не маленький. Но я уверена, что всё у вас будет хорошо. Справитесь.

— Справлюсь, — согласился я. — Без вариантов.

Я снова пригубил чашку с кофе.

Варвара Юрьевна кивнула и тоже подняла со стола чашку.

— Вот и молодец, внук, — сказала она. — Будь смелым и решительным. Везде и всегда. Внешность — не то, что нас, женщин, привлекает в мужчинах в первую очередь. Нам нравятся герои. Помни об этом, и тогда ты навсегда останешься красавчиком. Я рада, Серёжа, что ещё немного побуду в твоём обществе. Кстати, не покажешь мне те газетные статьи, которые ты привёз из будущего?

Вечер мы с бабушкой провели в гостиной. Разговаривали о будущем и о настоящем. Перебирали разложенные на столике журнальные и газетные вырезки. Уже затемно к нам присоединился Сан Саныч. Он отчитался перед нами в том, что довёз Алёну до дома на улице Большая Дорогомиловская. Озвучил вопросы, которые ему по пути задала Лебедева. Сообщил, что он Лебедевой ответил. Заявил, что во вторник снова поедет в командировку («если с Григорьичем всё нормально»). Сан Саныч среагировал на возмущённый взгляд своей невесты: протянул ей найденную на журнальном столике газетную статью.

— Вот за этим поеду, — сообщил он. — Самое время сейчас. Да и Григорьичу скоро понадобится платок.

Варвара Юрьевна ознакомилась с содержанием статьи.

Сан Саныч и я в это время помалкивали (Александров рассматривал лицо своей невесты — я поглаживал подушечкой большого пальца поверхность привезённой с моря ракушки).

Бабушка Варя вздохнула.

— М-да, — сказала она. — Откуда только берутся такие…

Она не договорила, покачала головой.

— Оттуда, откуда и все, — ответил Александров. — Не это важно, Варенька. Важно, чтобы они поскорее закончились.

Варвара Юрьевна подняла на Сан Саныча глаза и сказала:

— Ладно. Поезжай. Найди этого мерзавца.

Она снова посмотрела на газетную вырезку.

— Иногда я жалею, — сказала Варвара Юрьевна, — что не умею так же, как папа…

Своё место на диване я сегодня вечером уступил бабушке.

Сан Саныч уехал.

Я поставил посреди гостиной раскладушку. Полночи скрипел её пружинами (вертелся с боку на бок), но так и не уснул. То и дело ловил себя ночью на мысли, что должен вернуться в кресло и взять в руки пропитанные кровью платки. Будто не верил, что завершил тренировки. Ещё я не спал, потому не слышал уже ставший привычным храп прадеда. Этот факт меня тревожил — я трижды наведывался ночью в маленькую комнату и прислушивался там к монотонным звукам дыхания Юрия Григорьевича.

Утром после пробежки бабушка накормила меня сырниками — их запах я почувствовал, едва только переступил порог квартиры.

Перед завтраком спросил:

— Как он там?

Варвара Юрьевна ответила:

— Всё хорошо, Сергей. Не переживай. Твой прадед выздоравливает. На это нужно время. К обеду папа точно не проснётся.

Утром я уснул на диване. Слушал сквозь сон, как чирикали за окном птицы, и как сидевшая в кресле Варвара Юрьевна шуршала газетными вырезками. Проснулся от запаха котлет.

Пообедали мы с бабушкой вдвоём.