Лекарь-палач (СИ) - Браулер М.

Приехали мы примерно к десяти утра, да, рано здесь все вставали.

«Интересно, кто утром обнаружил труп? – пронеслось в голове. – Нужно спросить у старосты, как вообще происходит обнаружение».

Высокая трава не знала о страшных деяниях и приветливо колыхалась под осенним солнцем. Дул слабый ветерок, золотые лучи прыгали по высоким стеблям. Картина была завораживающей. Сразу за полем виднелись деревянные избы. Понятно, убийства совершались за пределами села.

На окраине села Красного стояло невысокое здание. Недалеко виднелась небольшая река. Здание было бревенчатым, высотой примерно три метра. Виднелась низкая дверь, небольшое окошко. На дом непохоже.

– Что это за здание? – спросил я, стараясь как можно дольше не приступать к своим прямым обязанностям и не исследовать труп.

– Баня черная, – сказал староста. – Топили по-черному, дымника, видишь, нет. Раньше все сельские на помывку сюда ходили.

– Почему раньше? – спросил я.

– Так опосля другую, просторную баню поставили, – вступил десятский. – Посреди села прямо, в избе Феофана, двудворника.

«Название «двудворник» означало, что зажиточный крестьянин разбогател и мог владеть двумя дворами», – быстро проскочила мысль.

Спасибо новой памяти. Помнил то, чего даже не знал.

– Понятно, все перешли в новую баню, и эту забросили, – проговорил я, внимательно рассматривая невысокое здание с маленьким окошком.

Вначале я был уверен, что зацепился за старую избу, чтобы только не поворачиваться и не идти по направлению к самому страшному зрелищу, которое я вообще видел за всю свою жизнь. Так надо собраться наконец.

Стоп! Каждый раз недалеко от трупа всегда было здание! В пешей доступности. В двадцать первом веке я не обратил на это внимание, зданий везде было много. В этом времени тенденция стала более заметной. Он не может везти с собой окровавленные органы. Рядом должно было быть здание.

Вот еще почему в том времени рядом с девушками был или университет или общежитие. Где-то были скрытые комнаты с нужным оборудованием и препаратами. Блин, не догадался сказать майору, что нужно было искать остатки. Жидкости дистиллировались из органов, и самое страшное, я прекрасно знал каким образом. Остатки органов должны были выбрасываться.

Хотя, где такое найдешь? Тоже нереально.

Ладно, остатки тканей я не найду, очевидно. Но вот здания меня сильно заинтересовали. Про первые три убийства я слышал, но не видел.

Но уже четвертое убийство было рядом с заброшенной аптекой, которая, как позже выяснилось по словам Агафьи, вовсе не была заброшенной.

Здесь же также в пешей доступности стояла изба. Старая баня, которой никто не пользовался. Значит там можно было делать, что угодно. Например, поставить нужное оборудование для дистилляции и кристаллизации жидкостей, прости, Господи, из извлеченного стекловидного тела и из печени.

«Надо обязательно осмотреть избу», – молнией пронеслось в голове.

– Девку нашли поодаль, пройти версту надобно, – оторвал меня от размышлений губной староста.

Я огляделся. Повозка остановилась на сельской дороге, понятно, прямо по полю телега не пройдет. Километр в любом времени можно было пройти минут за пятнадцать. Мы вчетвером пошли прямо по высокой траве.

Хотелось восхититься необычной ситуацией. Где в том своем времени я мог так свободно идти по полю с волнующейся травой? Запах свежего поля, утреннее осеннее солнце, первозданность природы. Все было идеально.

Если бы точно не знал, что сейчас увижу. Вдох, выдох.

«Как он расчищал траву и делал круг ночью? – старался я не думать о том, что видел. – Или заранее готовил место, потом приносил девушку?»

То, что девушки были без сознания, в этом я был уверен.

– Каким чаровством он девок в таку даль заманивает? – буквально прочитал мои мысли староста. – Али сами с ним идут?

– Нет, не сами, – удивился я проницательности старосты.

Который раз ловил себя на мысли, что в незнакомой мне простой речи легко можно было распознать цепкий, аналитически ум следователя.

– В круг на поле убийца несет уже неподвижную девушку, – сказал я профессиональным тоном. – Предварительно напоив дурманом. Вопрос только, где и когда жертва пьет вино с отравой? Где встречается с убийцей?

– Тогда каким обычаем он девиц приваживает? – посмотрел прямо на меня староста. – Девки знали супостата и сами с ним пошли?

– Получается, что так, – вздохнул я. – Конечно, девушки не могли знать, что убийца подмешает в напиток дурман и потом сделает то, что сделает.

– Значится, он ведал девок прежде убивства, – размеренно сказал староста, буквально прочитав мои мысли.

В убийствах в двадцать первом веке в крови девушек был найден дурман. Здесь такого анализа провести я не мог, но по всем симптомам был уверен, что жертвы приносились в круг в бессознательном состоянии.

Вопрос старосты повторил мой изначальный интерес. При каких обстоятельствах молодые девушки могли спокойно сидеть и пить вино с убийцей? Должно было быть долгое знакомство. Что же такого делал убийца, что жертвы соглашались на сомнительное мероприятие?

– Значит, девушки доверяли убийце, – невольно вырвалось. – Спокойно садились в повозку и ехали с убийцей на заброшенные поля и пустыри.

– Видно дело, – кивнул староста. – Искати надобно среди мужиков, с коими девки водились задолго до нынешнего дня.

Потрясающе! Я с восхищением посмотрел на представителя закона. Русский мозг всегда был уникальным явлением. Под простотой и обычными оборотами речи скрывался довольно сильный и отточенный ум.

– Все верно, – закивал я.

– Надобно тебе все же осмотреть жертву, лекарь, – в голосе старосты прозвучало нечто, похожее на сожаление.

«Ну хоть кто-то мне посочувствовал», – промелькнула мысль.

Чего тут исследовать? Непроизвольно услышал скрип собственных зубов. Я стоял на границе круга примятой травы, диаметром примерно двадцать метров. Зачем убийце интересно такое расстояние? По кругу что ли ходит? Хотя, возможно так и есть. Ритуал же, заклинания читает, наверное.

Выдохнув, я пошел к лежащей на земле жертве.

Только сейчас подумал, что лучше бы я разные убийства встречал. Мозг хотя бы отвлекался на различия. Убийца был до тошноты точен, даже в мелких деталях. Деревянные колышки, к которым были привязаны руки и ноги жертвы, были одинаковой длины и выступали сантиметров на двадцать.

Ровно разрезанный живот, от грудины до лобковой кости. Разумеется, извлеченная печень. Все то же самое. Смотреть на пустые окровавленные глазницы я уже не мог. Но моя роль, роль, как эксперта обязывала.

– Воистину обряд колдовской, лекарь? – проговорил староста. – Мог ведь прямо зарезать, да органы вынуть. Тут же привязана девка посреди круга, да печать поганая яко огнем приложенная. Не иначе, колдун.

Я снова вздрогнул. Проницательность местного служителя закона поражала. Другими словами, но выразил он все очень точно.

Внутри все сжималось, и я решил рассказать хотя бы часть старосте.

– Конечно, ритуал, – выдохнул я. – Ты прав, если нужны были просто глаза и печень, это делать лучше внутри, в избе или еще где. Расположение жертвы явно имеет ритуальное значение. Символ также выполняет какую-то цель для убийцы. Применение ртути, «живого серебра», для таких целей очень опасный метод. Сделать такое могли алхимики или тайные общества.

– Как слышал я в Голландии, слухи разные ходили, – поспешно добавил я, чтобы не было лишних вопросов, откуда я все это знаю.

– В басурманских землях всякое зло, видать, творится, – грозно сказал староста. – На Руси испокон веков такого зла не водилось. Пришлый значит, какой колдун, из других стран пожаловал. Зверства всякие свершать.

Я предусмотрительно промолчал. Сбрасывать все на Европу было заманчиво. Только согласно грамоте, я сам прибыли из Голландии, и поэтому стоял первым в очереди на подозрение в страшных убийствах.

– В толк не возьму, чего ради он творит такое? – спросил староста. – Зеницы да печень на кое дело из девок вынимает? Яко безумие какое?