Я – борец! 2 Назад в СССР (СИ) - Гудвин Макс
— Очень ценю, — ответил я, уже собираясь уходить.
— А раз ценишь, то мы в твоих словах что-то особого порицания воров не увидели. Вместо этого у тебя из предложений только простить их и дать второй шанс, да ещё и сам за них ручаешься!
«О, второй период!» — мелькнуло у меня, и я машинально вернулся за трибуну.
— Я прошу прощения перед всеми собравшимися, если кому-то показалось, что я оправдываю воровство как таковое. Я мало того что не оправдываю — я и сам недавно немного поучаствовал в борьбе с преступностью. И знаете что? Я видел настоящий облик преступника. Вы посмотрите на них, товарищи! И решите для себя — кто они: дураки, попавшиеся на краже свежего мяса, или закоренелые преступники? Товарищ младший лейтенант не даст соврать — разве так выглядят воры? Стоят, — я показал ладонью на двух дураков, — красные, что Сеньёр Помидор из Чиполлино, глаза в пол. Как вы думаете, им стыдно? Да они готовы сейчас сквозь пол провалиться! Разве так бы стоял тут вор? Вор бы смотрел и ухмылялся, руки в карманах, а во взгляде бы читалось: «И чё вы мне тут сделаете⁈»
Я выдержал паузу. Для Бориса я уже был следующим кандидатом на отчисление из комсомола. Но Света правильно подметила — это для меня не было чем-то важным и шибко значимым. Хочет комсомольская организация, чтобы я в ней был — буду. А не хочет — ну и их право.
— Где же рождаются воры? И из кого? Из тех, кому не дали второй шанс. Из тех, кто оступился чуть сильнее, чем на два килограмма курицы, и попал в тюрьму. Друзья, тюрьма никого не исправляет — иначе бы не было такого понятия, как рецидивист. Тюрьма — это даже не техникум преступного мира, тюрьма — институт! — закончил я.
— Что тогда техникум? — раздался смешок из зала.
— Начальная школа преступников — это улица, где на неокрепшие умы влияют бывшие зэки. Техникум — это так называемые пацанские банды, формирующиеся по месту жительства, — ответил я, снова указывая на курокрадов и иногда поворачиваясь к заседающим. Меня с интересом слушали все: и младший лейтенант, и Борис, и Света, и Фёдор Кузьмич… — Отчислите из техникума — получите уже не Егора Жилина и Олега Караськова, а воров Жилу и Карася.
На заседании были и представители техникума, сидели в первых рядах — почти все те же лица, что смотрели на мою справку о задержании преступника.
Я сошёл с трибуны под множественное шептание, но не ушёл далеко, а, встав среди остальных, повернулся к постаменту.
— Товарищ младший лейтенант, вам слово, — покачав головой, произнёс Борис.
— Я в целом, — младший лейтенант кашлянул, закрыв рот кулаком, — в целом согласен с предыдущим оратором. Воровство — это плохо, но оступившихся надо перевоспитывать в дружном коллективе, чтоб рецидива не было.
«А ещё заканчивайте это всё уже, и можно я пойду? А в отделе скажу, что собрание шло до конца рабочего дня!» — читалось на его лице.
— Ладно. Егор, Олег, может, вы что-нибудь скажете? Хоть вас тут так защищали, что хоть крылья вам за спину вешай, — спросил у курокрадов Борис.
— Простите нас!
— Мы больше не будем! — проскулили миньоны добра.
«Не, вы не миньоны, вы чисто мыши из „Кота Леопольда“!»
— Так, ладно. У кого-нибудь будет ещё что сказать? — обратился Борис к залу, но молчание было ему ответом. Молчали и преподаватели техникума. — Тогда на повестке дня: предложение по ходатайству на отчисление Егора и Олега из техникума. Кто за? Светлана, посчитайте. Голосуют все присутствующие. Кто против?
По итогам за отчисление проголосовало 76, против — 78.
— Свет, запишите: большинством голосов ходатайство на отчисление отклонено. Далее: кто за отчисление их из комсомола? Голосуют только комсомольцы.
По итогам за отчисление из комсомола проголосовало 89, против — 43.
К слову, за отчисление из комсомола проголосовал и я. Не должно быть шантажистов в комсомоле.
— Свет, запишите: большинством голосов принято решение отчислить Егора Жилина и Олега Караськова из комсомола! Далее: кто за назначение Медведева Александра нравственным наставником Егора Жилина и Олега Караськова и в случае рецидива, порочащего моральный облик советского студента, принять его заявление на добровольное убытие из комсомола? Голосуют только комсомольцы.
И 82 человека, включая меня, проголосовало «за».
— Свет, запишите: большинством голосов принято решение закрепить за студентами Караськовым и Жилиным в качестве морального куратора и ориентира Медведева Александра.
Олег и Егор стояли, разинув рты. Видимо, ожидали куда более сурового приговора.
— Спасибо, товарищеский суд! — буркнул Олег.
— Да, спасибо… — поддакнул Егор.
— Это ещё не всё, — строго сказал Бычков. — Завтра на общем собрании завода вы публично извинитесь перед коллективом. А сейчас можете идти. Всем спасибо, товарищеский суд окончен!
— Товарищи, — окликнула всех Света, — кто живёт в общежитии — не расходитесь!
Люди и правда начали растекаться — «утекать», если быть точным, — и первыми встали преподаватели.
Я же поспешил к своей сумке, чтобы её не затоптали в проходе. Первым ко мне подошёл уходящий с собрания Фёдор Кузьмич.
— Ещё раз поздравляю тебя с третьим юношеским! — произнёс он, приобняв меня за плечо.
— Спасибо, Фёдор Кузьмич. Я после недельки на тренировки вернусь, чтобы никого не травмировать пока.
— Это из твоей методики?
— Частично, да. Я заметил, что спортсмены после турнира все хотят в зал, но ещё неделю как минимум «жестят» на спаррингах, а потом через месяц перегорают и не хотят тренироваться вообще. И наоборот — если дать им отдохнуть с недельку, то они вернутся в строй и смогут снова работать в долгую, — произнёс я, умолчав про эффект гормональных качелей после турнира.
— Занятно, — погладил свои седые усы Кузьмич.
— Повспоминайте своих спортсменов. Турнир — это стресс, после которого должен быть недельный отдых. Ну, я до этого дошёл. И, Фёдор Кузьмич, мне тут красный пояс подогнали — разрешите носить в своём зале с не красной курткой?
— Понял. А по поясу — носи, конечно. Мне так хоть чёрный носи.
— Чёрный рано. Союз выиграем сначала давайте. — улыбнулся я.
— Ну, давай выиграем! — улыбнулся и он. — И, Саш, те, за кого ты поручился, они мне сказали, что ты тоже куриц воровал. Я им, конечно же, не поверил. Поэтому я их в цех не возьму назад — мне стукачи не нужны там. Даже если и воровал… Советский человек — это не про материю, это про единство с коллективом.
— Спасибо за доверие, Фёдор Кузьмич, — мы пожали друг другу руки.
«А миньоны-то у меня гниловатые. Ну что ж, как там у Гайдая в „Операции "Ы“» было: «Шурик, вы комсомолец? Это же не наш метод! Шурик, может, не надо?» Так вот: «Надо, Медведев, надо! Надо бить таких оболтусов — сильно, но аккуратно!» — смешались у меня в голове сразу две цитаты из двух хороших картин.
— Товарищи! Ну что вы так? Сначала на второй этаж телевизор поставим, потом и до всех доберёмся! — уламывала коллектив на общественную инициативу Света.
— Свет, нам бы второй холодильник поставить на четвёртый!
— А да ладно второй — нам бы сделать, чтоб из первого продукты не воровали!
— У нас на этаже стиральная машинка сломалась — мы вниз ходим чинить, а завхоз на больничном снова, — отвечал ей разноголосый коллектив.
«Блин, что-то мне подсказывает, что мои воры не только мою курицу в тот раз подрезали. Надо уточнить», — подумал я и подошёл поближе к толпе у трибуны.
— Товарищи, где машинка сломалась? — спросил я.
— На пятом… — ответили мне.
— Мне тут двух воришек поручили перевоспитывать — давайте я их силами её в технарь принесу, и наши лаборанты починят. Они у нас рукастые! — предложил я, на что встретил одобрительный гул обитателей пятого этажа. — А телевизор на каждый этаж — это очень хорошо. А то набиваемся в Ленинской комнате, словно сельдь в банке, и каждый раз голосуем, что смотреть будем. А проблему с ворами я постараюсь решить!
Похожие книги на "Я – борец! 2 Назад в СССР (СИ)", Гудвин Макс
Гудвин Макс читать все книги автора по порядку
Гудвин Макс - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки mir-knigi.info.