Я – борец! 2 Назад в СССР (СИ) - Гудвин Макс

— Как ты её решишь?.. У холодильника что ли будешь караулить на каждом этаже? — ответили мне.

— Я с милицией чуть-чуть пообщался — есть способы, как найти вора. Так что до нового года искореним, тем более в сентябре первокурсники заедут, — улыбнулся я.

— Фиг с ним, с телевизором — у нас снова тараканы появились!

— Как это «фиг» с телевизором⁈ Телевизор нужен!

— Да никто не говорит, что не нужен. Я говорю, что у нас тараканы. Благо, в том году клопов победили, но какой ценой — я до сих пор чешусь!

— А ты мойся чаще!

— А ты меня не учи, как мыться!

— Друзья, давайте по существу! — крикнул я, перекрикивая гул. — Есть кто против телевизора в ботанический уголок на втором этаже? Так, двое. Кто за? Отлично, значит, решили. Свет, ну, со стипендии скинемся, да?..

Наблюдая за хаосом собрания, Борис медленно обошёл толпу и, подойдя ко мне, проговорил почти на ухо:

— Саш, а тебе я хочу предложить кое-что интересное. После таких выступлений мне кажется, у тебя есть задатки общественного деятеля. Как насчёт того, чтобы войти в состав студоргов техникума?

— Борис Инокентьевич, спасибо за оказанное доверие… — начал я.

— Да ладно, ты не на трибуне — скажи, как думаешь, без «красоты».

— Я не уверен, что справлюсь. У меня тренировки, работа, учёба…

— Подумай, — улыбнулся он. — Заседания всего раз в неделю. Да и вообще — ты же сам сказал, что если берёшься за дело, то делаешь его хорошо.

— Погодите, Борис Инокентьевич, меня может на следующем собрании из-за очередной шалости моих подопечных, из комсомола попрут, — улыбнулся я.

— У кого нет замечаний, тот, Саша, ничего не делает! Тебе сейчас главное, чтобы твои куролюбы ещё чего не отчудачили.

— Если вам нужен студорг в вечных тренировках и разъездах, то это я. Я к тому, что успевать не буду, — произнёс я последний аргумент перед банальным «не хочу».

— Света теперь одна всё тянет. Николай и Жанна выпустились, и Света становится старшей, и ей нужно двое помощников.

— У меня есть двое на примете, но мы их сегодняшним протоколом из комсомола убрали, — пошутил я.

— Шутка смешная. Подумай, Саш.

— Я со Светой ещё поговорю — нужен ли ей такой помощник, — кивнул я, а у самого были планы, как и Свете помочь, и самому не потерять в ценных часах на тренировки и личную жизнь. Хотя, какая там личная жизнь — фитнес-ходьба одна. Я к своим 18 годам при таком гормональном воздержании смогу в пляжном бодибилдинге выступать — жира не то что лишнего не будет, нужный уйдёт.

Вспомнилась табличка о том, что норма у девушек — это 16% жира, а у парней — 11.

Попрощавшись со всеми, я вышел из техникума, а на улице меня ждала Аня. На ней не было лица…

— Привет, что стряслось? — спросил я сходу, обнимая девушку.

— Саш, зачем ты к нему ходил?..

— К кому? — уточнил я.

— К Вове, он тебя по всей общаге ищет с братом и его друзьями. Они в форме прямо пришли, вахту напугали. У Вовы пол-лица синее, у его брата на шее шина.

— Не беспокойся за них, я всё решу. Пошли в общагу, — улыбнулся как можно теплее я.

— Я уже жалею, что тебе сказала, — спрятала она взгляд.

— Смотри, если мы вместе, то ты правильно сделала, что сказала, или как ты себе это представляешь? Подкатывает к тебе Вова и такой говорит: «Ты теперь моя тёлка!» А ты такая: «Ну нет, мы с Сашей же». А он тебе: «А мне похер! Моей будешь!» Давай, Ань, продолжай диалог, может, я реально не прав, и твой скрипт получше кулака в морду получится?

— Зачем ты так⁈ — отстранилась она от меня.

— Как? Не даю всяким уродам нарушать твои личные границы? А дальше что? Они тебя за зад будут лапать начнут, а ты им только и говорить, что ты с Сашей⁈ Или эти границы только для хороших ребят? А плохим можно больше⁈

Я не защищался — её пощёчина левой прилетела почти туда, куда должна была, только слегка повернул лицо, чтоб не задело нос. Она застыла напротив меня, глаза раскраснелись, по щекам текут слёзы, а сама смотрела на меня испуганно.

— Потенциал есть, импульса нужно добавить, плечо вставить и пятку докрутить. А так — хороший удар. По второй щеке бить будешь?

Аня так бы и стояла, но я слегка развёл руками, приглашая её в объятия. И рыжей молнией она прильнула к моей груди, мне оставалось лишь обнять её.

— Прости, Рыжик, с границами для «плохих» я, пожалуй, чуть перегнул, — произнёс я.

— Пацаны не извиняются, — прошептала она, — я слышала от девчонок…

— Я в первую очередь борец, во вторую — комсомолец. Мне не стыдно вину свою признать, если она есть. А те, о ком девчонки твои говорят, — это бычьё отбитое, телята недоразвитые. Меня в их «пацанском» мире нет и не будет. Хотя вру — там я уже есть, «Медведем» кличут. Я для них, Ань, даже не человек, а зверь, и пока они во мне зверя видят, ты в полной безопасности будешь!

— Я боюсь за тебя! Тебя же могут сильно побить!

Могу сильно побить, могут слегка покалечить или даже совсем чуть-чуть убить. Но это не повод не ставить их на место.

Рёв двигателя и скрип тормозов ворвался в переулок, по которому мы шли в общагу. Я обернулся — белая «копейка» вывернула из-за угла пятиэтажки, чуть не налетев на высаженные вдоль окон молодые деревца. Жёлтый свет фар был нацелен строго на нас. За рулём был кто-то в песочной форме и тельняшке, на переднем пассажирском — тоже, а с задних сидений через проём в сиденье выглядывали уже знакомые Пётр и Владимир.

— Ань, беги в общагу! Без разговоров! — произнёс я, когда машина снова начала набирать ход в нашем направлении, — Я тоже, очень скоро приду!

Глава 20

Афганский кинжал

Сделав несколько шагов навстречу приближающейся машине, я вдруг понял, что останавливаться она не собирается. Эти долбодятлы решили меня давить. А что? Жигули — машина прочная, был бы «Москвич» или «Запорожец» — даже бы следов не осталось на железе. Как вы меня все задрали, любители реваншей! И, отбросив сумку в сторону, я рванул на авто, для себя решив, что больше людям, которые с первого раза не понимают, шанса давать не буду.

Я бежал навстречу машине, а она ревела, набирая ход. А когда люди в салоне поняли, что что-то идёт не по плану, было уже поздно. И в самый последний момент перед столкновением я прыгнул, вынося обе ноги вперёд. Лобовое стекло показалось не прочнее картона, когда две моих стопы влетели в грудину водителя. Звуки крошащегося стекла, маты из салона, скрип тормозов и хруст костей водителя — всё это наполнило собой этот мирный переулок.

Машина затормозила, потащив меня на капоте ещё с полдесятка метров, и я кувыркнулся назад, вставая на ноги, спеша к пассажиру справа от водителя. Однако человек уже вскочил из авто. На нём был бело-голубой тельник, песочные штаны, кеды, и на левой руке была набита гора с кружащим над ней вертолётом, с надписью ниже: «Кабул, 1981». А в правой мужчина держал нож, больше похожий на короткий тонкий меч, с длиной лезвия как локтевая кость.

Может, меня резать и не хотели, но я устал их всех убеждать. Встреться я в другом состоянии духа с вооружённым человеком — я бы предпочёл сбежать, но то ли мне не повезло, то ли афганцу. Лезвие просвистело рядом с моим лицом в одну сторону и сразу же в другую, причём второй раз — с подбором дистанции. То есть ребята всё-таки пришли резать мишку на кожаные ремни?.. А если просто хотели напугать — то сюрприз — сюрприз, у вас, сучки, получилось! Но где ваши рогатины, где ружья и собаки? Сейчас вы, ребята, узнаете, хватает ли кинжала и перегара для охоты на крупного косолапого хищника, семидесяти четырёх килограммов.

Голова думала быстрее обычного — так бывает, когда адреналина больше, чем положено, а движения парня в тельняшке замедлились, словно он двигался в прозрачном киселе. Бороть вооружённого — верная смерть. Тем более рука лишена одежды, а клинок слишком большой. Выбивать нож, как делают в фильмах, тоже не вариант. Остаётся одно — точечный удар из слепой зоны, совсем по-каратистски. И вот его рука снова замахнулась для очередного рассекающего удара, а другая уже тянулась к моему новенькому костюму, возможно уже не такому и новенькому после пробития стекла авто.