Дрим-каст (СИ) - Прягин Владимир

Теоретически можно было бы сразу сесть за сценарий, но я решил не пороть горячку. Подумал — надо добрать местных впечатлений, ещё разок обдумать концепцию, а заодно прояснить вопрос насчёт пишущей машинки. Мой «ундервуд», громоздкий и почти антикварный, остался в Питере, я не стал тащить его через океан.

Спустившись в вестибюль, я переговорил с консьержем. Тот подсказал, что в паре километров от дома есть большой магазин, где торгуют техническими штуковинами. Поблагодарив, я зашагал в ту сторону — на восток, по широкой улице, которая шла перпендикулярно меридиану.

Полуденное солнце лучилось, температура поднялась почти до нуля. Я вертел головой и пытался вникнуть в характер города.

Жилые кварталы выглядели скорее на американский манер, чем на азиатский — кирпичные многоквартирные здания, вывески на английском, штатовские седаны-фулсайз на проезжей части.

И всё же чувствовалось, что я не в Америке.

Слишком кучно и разноцветно лепились вывески на фасадах, а пространство на тротуарах съедали столики для выносной торговли, груды журналов и газет на лотках, миниатюрные будочки с корейской, китайской, филиппинской, японской, вьетнамской, индонезийской едой. Их ценники иногда дублировались-таки иероглифами, а навстречу мне то и дело попадались прохожие с характерным разрезом глаз.

В этой пестроте я едва не пропустил магазин, но вовремя спохватился. Вывеска обещала широкий ассортимент электротоваров и прочей техники.

Нужный мне отдел разместился в дальнем конце. Я миновал прилавок с радиодеталями, которые имели загадочные буквенно-цифровые обозначения. Для меня всё это смотрелось как шумерская клинопись. На вид я узнал разве что регулятор громкости. Ну и, пожалуй, лампочку для подсветки шкалы настройки.

Пишущие машинки соседствовали с настольными лампами и были в основном электрическими. Цены, однако, не вдохновляли — за новую модель мне пришлось бы выложить почти полтораста долларов. К подобным широким жестам я был пока не готов. Зато у меня теперь имелся ценовой ориентир на случай, если решу купить подержанный аппарат. Или обращусь к какой-нибудь машинистке, дав ей заказ на перепечатку.

В общем, зашёл не зря.

Я двинулся к выходу, но увидел любопытную сцену.

С продавцом радиотоваров общался тип чуть старше меня, в пальто нараспашку, взъерошенный и с двухдневной щетиной. Он, раздражённо хмурясь, втолковывал с американским акцентом:

— Слушайте, мистер, я у вас не впервые. Товара набрал сейчас на полсотни, но поздно сообразил, что налички при себе мало. Паршивых трёх долларов не хватает! А ехать в банк за ними мне сейчас не с руки. Запишите в долг, неужели трудно?

— Простите, мистер, — индифферентно отвечал продавец, — у нас так не принято.

— Да поймите же, мне этот конденсатор нужен сегодня, срочно. Деньги в следующий раз отдам, как заеду…

— Сожалею, ничем помочь не могу.

Американец поморщился и, тяжело вздохнув, стал перебирать детали, разложенные перед ним на прилавке. Прикидывал, очевидно, что можно вычеркнуть из списка покупок, но не мог выбрать.

Взгляд у него был умный, а вид усталый. Несмотря на всю свою раздражённость, он казался парнем вменяемым, а не сумасшедшим учёным из дешёвой кинокомедии. И вообще, человек, разбирающийся в транзисторах и диодах, вызывал у меня почтение априори.

Так и не сделав выбор, он поднял голову и встретился со мной взглядом. Чуть усмехнувшись, поинтересовался:

— Мистер, не одолжите три доллара? Три с полтиной, если точнее. Сразу верну, отправлю вам чек по почте, если скажете адрес.

Положительного ответа он явно не ожидал, а спрашивал в шутку. Однако я, тоже хмыкнув, полез в карман и выложил на прилавок пятидолларовую купюру. Американец посмотрел недоверчиво:

— Вы серьёзно?

— Ага. Надеюсь, сконструируете что-нибудь сногсшибательное.

Обогнув его, я неторопливо вышел на улицу. Сощурился на солнце и присмотрелся к ближайшей будке с азиатской стряпнёй — аппетит разыгрался снова.

— Эй, погоди!

Радиолюбитель, выйдя из магазина следом за мной, придержал меня за рукав:

— Спасибо, приятель, выручил. Я Джеф, будем знакомы.

Он протянул мне руку, и я пожал её:

— Дмитрий.

— Сам-то ты хоть купил, что надо?

— Только приценивался. Пишущая машинка нужна, смотрю варианты.

— Машинку ищешь? Писатель?

— Типа того.

— Гм…

На несколько секунд Джеф задумался. Впечатление было, что он производит в уме сложную калькуляцию. Наконец он принял решение:

— Слушай, Дмитрий, а если я предложу тебе что-то поинтереснее?

— В каком смысле?

— Ну, более технологичное, я имею в виду, для работы с текстом.

— Не потяну по деньгам, — сказал я. — Да мне и не надо ничего заковыристого, у меня задача — всего лишь сценарий перепечатать.

— Платить ничего не будешь. Поможешь мне проверить одну гипотезу, а с распечаткой я тебе помогу.

— Ну, в принципе, можно. Звучит заманчиво. Но сначала я должен текст на английский перевести и отредактировать.

Он снова что-то обдумал:

— А сможешь пару абзацев для меня написать вот прямо сейчас? Ну, чтобы было художественное повествование?

— Да, — пожал я плечами. — Только учти, английский у меня не родной.

— Это не помеха, я думаю. Поехали тогда? Вон моя машина.

У него был двухдверный «форд» с вытянутым носом и компактным багажником, баклажаново-синий. Мы влезли на сиденья, и Джеф погнал машину на юг. Он молча рулил, а я разглядывал шумный город.

Ближе в южной окраине он повернул на запад, и вскоре мы оказались вновь на сто восьмидесятом меридиане — я это понял, прочтя название улицы: Date Line Avenue. Такой красивый топоним местные жители упустить не могли, хотя дата тут не менялась.

Джеф затормозил у скромного бунгало в калифорнийском стиле с покатой крышей и двумя лохматыми кипарисами у крыльца. Мы вошли в прихожую, а оттуда, к моему удивлению, спустились по деревянной лестнице в подвальное помещение.

Выключатель щёлкнул негромко, и подвал наполнился светом. Слева и справа на столах громоздились полуразобранные приборы — ящики непонятного назначения с электронными внутренностями и телевизор с открученной задней крышкой.

Ещё один стол стоял у дальней стены. На нём помещался металлический короб с продолговатым экраном на передней панели. Экран этот, зеленовато-серый, был величиной с книжку, а перед ним на столе крепилась пластмассовая клавиатура.

— Ого, — удивился я, — это у тебя маленький компьютер? Для личного пользования?

— Программируемый терминал, говоря точнее. А основной блок — рядом.

Джеф указал на массивный шкаф, размещённый в углу справа от стола, а габаритами похожий на сдвоенный холодильник. От терминала туда тянулись толстые кабели.

— Впечатляет, — сказал я. — Ты это сам собрал?

— Терминал пришлось покупать, там сложная электроника.

— Я даже не знал, что в продаже такое есть.

— Пока только пробные партии, очень дорого. Основная машина — проще в техническом отношении, компоненты дешевле. Вот её уже собрал сам. Теперь погоди, там надо заменить кое-что. Я быстро.

Он снял боковую крышку со шкафа и, вооружившись миниатюрной отвёрткой, вытащил изнутри какую-то большую деталь, а на её место вставил другую, купленную только что в магазине.

Затем он сел к терминалу, надавил кнопку рядом с экраном, и тот слабо замерцал. Открылся список каких-то названий в столбик. Джеф выбрал одно из них, используя клавишу со стрелкой, и нажал «enter».

Встав, он сделал приглашающий жест. Я занял его место и обратил внимание, что стена позади компьютера обшита стеклом, только не обычным, а тёмным, матовым. Зачем это сделано, я не понял, но не стал ломать себе голову.

Шкаф справа от меня загудел негромко, и Джеф сказал:

— Приготовься.

— К чему?

— Увидишь.

В следующий миг произошло нечто поразительное.

Глава 3

Тёмное стекло, закрывшее стену, стало прозрачным.