Японская война 1905. Книга седьмая (СИ) - Емельянов Антон Дмитриевич

Старый князь еще раз посмотрел на девушку: надо будет кое-что организовать и напомнить ей, что на самом деле должно стоять для нее на первом месте. Макаров… Русский генерал, который опасен даже не своими талантами, а теми идеями, что невольно собираются вокруг него. Впрочем, а сможет ли он выжить, когда свои же соратники осознают, что именно он несет в этот мир?

Русская Маньчжурия, Инкоу

Гуляю по порту, слушаю маты борющихся с ветром чаек и крики рабочих.

— Май лорд! — где-то рядом помянул бога английский капитан, когда его корабль качнулся после не очень удачной погрузки очередного контейнера.

В последнее время, кстати, англичан стало довольно много. Кто-то наверняка шпионил, кто-то с интересом следил за ростом нового русского города, а кто-то просто приплывал за деньгами. Заводы вокруг Инкоу с каждым месяцем производили все больше товаров, я следил, чтобы цены не ломили, и желающих подзаработать становилось все больше и больше.

Вот мимо в специальном грузовом контейнере провезли частично разобранный трактор. Не броневик, а действительно трактор. Их в последнее время распробовали и начали покупать: причем, как показало небольшое расследование, не куда-нибудь, а в Индию. Азиатские землевладельцы предпочитали, как и раньше, делать ставку на ручной труд, а эти посчитали плюсы, оценили, что теперь можно будет уменьшить количество мельтешащих вокруг бедняков, и пошли продажи. Так сказать, во имя эстетики и красоты.

В рамках денег, что мы выручали за военные заказы, тракторы приносили сущую мелочь, но я смотрел в будущее и искренне радовался, что сумел застолбить за собой еще один рынок. Также сама идея, что в мире станет больше еды и меньше голода, грела душу. Ну и, наконец… Чем больше тракторов покупали, тем дешевле их было собирать, и тем больше я мог заложить их под собственные стройки. Инкоу продолжал расти, и в голову приходили все более дерзкие идеи, которые хотелось поскорее воплотить в жизнь.

— Я слышал, кто-то сказал «мой лорд», — меня нагнал Огинский. — Это Казуэ вернулась раньше времени?

— Нет, просто кто-то из англичан ругается, — покачал я головой и мысленно вздохнул.

Не знаю, где и зачем Казуэ подхватила эту идею, но с тех пор, как я предложил нашим сацумским союзникам идею высадки в Америке, девушка только и называла меня, что «мой лорд». Я пытался выяснить, что она имеет в виду, но Казуэ только улыбалась и ничего не объясняла. Спрашивал у своих — те тоже ничего не понимали, но искренне веселились, смотря, как я от этого злюсь.

Мимо прокатил еще один контейнер — японский, и теперь уже в нашу сторону. Причем не факт, что там были английские или американские товары, которые мы чаще всего и заказывали через Сацуму. Как оказалось, довольно много они могли производить и сами: те же медные провода для приемников, передатчиков и любых других электроприборов, которые нам были нужны в любом количестве, тянули для нас именно японские заводы.

Чем-то это напомнило мне ситуацию в Германии после Первой Мировой. Страшное, обидное поражение. Унизительный мир, который хотелось поскорее забыть. И в то же время большая часть заводов и фабрик не пострадала. Наоборот, вернувшиеся после войны солдаты стали теми рабочими руками, которых до этого так не хватало, и германские товары снова начали покорять Европу. Тогда на экономику смотрели еще по меркам 19 века, и никто не увидел в этом опасности.

Сейчас… Япония, как мне кажется, тоже не видела этого шанса и поэтому согласилась на предложенную мной авантюру.

— Сколько мы уже тратим на японские товары? — спросил я Огинского, который отслеживал наши внешние контакты.

— Пока нисколько, — широко улыбнулся тот.

— Нашей доли хватает, чтобы все покрыть? — я только головой покачал.

— И скоро мы еще получим первый миллион сверху.

Когда мы все это начинали, одним из принципиальных пунктов моей позиции было то, что Россия и я лично не будем давать на это деньги. Продать оружие, технику, помочь спланировать операцию и даже отправить своих добровольцев — это да. Но вот деньги Сацуме нужно было заработать самим. Мы разве что опять же согласились помочь.

Как сказал один мудрый человек, чтобы купить что-нибудь нужное, нужно продать что-нибудь ненужное. Собственно, исходя из этой идеи я и предложил Японии продавать уникальную косметику. Себестоимость сырья из местных водорослей стремится к нулю, аудитория — богатые женщины, которые сейчас совсем не избалованы средствами ухода, способ привлечь внимание — пара программ через наши радиостанции.

Если честно, я не сомневался, что это может помочь — все-таки первая реклама не на бумаге. Мы даже джингл записали: «Водоросли из Японии, даешь молодости и гармонии». Но приемников было еще немного, и будущие успехи оценивалось довольно скромно… Однако я не учел, что радио привлекало не случайных людей, а самых активных. Первые же трансляции запустили обсуждения в салонах, газетах и даже на улицах, а через месяц сацумская косметика стала известна по всему миру.

Наша доля — двадцать процентов от оборота, довольно скромно по нынешним меркам. Но даже так с учетом японских товаров уже успела накопиться пара миллионов. Значит, сами сацумцы смогли получить восемь. Минус затраты — будет раза в два меньше, но под новые товары им готовы были давать новые кредиты. И, что гораздо важнее, с радостью разрешали фрахтовать транспорты и закупать для них уголь, что в иных обстоятельствах могло бы вызывать очень много вопросов.

Начало двадцатого века. Главная проблема даже не найти деньги, чтобы купить, а найти того, кто сможет продать то, что нужно и в достаточном количестве. Но если мы с этим справились, то… С еще большим интересом я жду грядущей встречи. Через час начнется собрание в штабе, и мои офицеры будут представлять свои планы будущей высадки. Две главных идеи, у каждой свои плюсы и минусы. Свои бюджеты, свои прогнозы потерь…

Будем считать, будем думать, но… Уже сейчас понятно, что только за мной будет последнее слово, и только на мне будет ответственность за тысячи жизней, что уже сейчас закручиваются в водоворот самой большой десантной операции за всю историю.

Глава 2

Гуляю, смотрю, сравниваю… Все-таки то, что рождается у нас в голове, и то, что получается из этого в реальности, часто очень сильно отличается. Поэтому, вместо того чтобы поселиться рядом со штабом и не тратить зря ни единой минуты, я выбрал место для своего дома в самом обычном квартале. Отсюда можно было выйти и напрямую на Николаевскую, откуда до работы меньше десяти минут. Или даже прогуляться вкруг дальней дорогой, через порт и полигоны — в зависимости от того, что именно я сегодня хотел посмотреть.

И вот порт остался позади, меня с Огинским подхватила служебная машина, бодро разгоняясь по специальной выделенной полосе, и уже скоро до слуха долетел грохот моторов и перестук выстрелов. Я приказал остановиться на одной из наблюдательных позиций и первым делом сверился с висящим на стене расписанием.

— Значит, штурмовики из 2-го Сацумского корпуса, — я снова повернулся к полосе препятствий, где разбившаяся на небольшие группы рота японцев отрабатывала штурм укреплений.

— Слаженно работают, — Огинский оценил, как прибывшие на обучение солдаты прикрывают друг друга выстрелами и гранатами, не забывая при этом использовать и все доступные им складки местности.

И это не потому, что они успели зазубрить, что и где их будет ждать, как было бы, не меняй мы полосы препятствий каждую неделю. Да, так выходило сложнее, и пришлось выделить на работы целый вспомогательный батальон, но оно того стоило. И штурмовики учились не только стрелять или повторять одни и те же маневры, но еще и думать. А проходящие свое обучение офицеры набивали руку на подготовке и продумывании встречающих их укреплений.

Дело шло не очень быстро. Народ все равно раз за разом сбивался на хоть однажды сработавшие схемы и пытался повторять их с минимальными изменениями. Вот и сейчас, только взглянув на линию обороны, я сразу узнал работу капитана Сомова, из мелеховских, с которой уже две недели никто не мог справиться. А казалось бы: всего-то спящие пулеметные точки и подведенная на переднюю линию горная пушка, чтобы выбивать приданную штурмовикам технику.