Японская война 1905. Книга седьмая (СИ) - Емельянов Антон Дмитриевич

Японцы как раз попались на незамеченную разведкой огневую точку. Пулемет: естественно, стрелял он холостыми, но по правилам такой огонь стоил отряду от десяти бойцов в минуту. В данном случае за счет внезапности — в два раза больше. И японский офицер не выдержал давления — все-таки грохот и эффекты сейчас были почти как в настоящем бою. Повел сразу всю роту вперед, чтобы вывести из-под обстрела в так и манящую низину на правом фланге, и тут же налетел на пристрелянные именно на этот квадрат еще несколько орудий.

Рота мгновенно потеряла четверть состава, и пусть кто-то еще оставался условно боеспособен, было очевидно, что защищающиеся снова побеждают. На соседней наблюдательной позиции тоже это поняли, и через мгновение до нас долетел радостный крик Сомова, радующегося удержавшемуся рекорду. Будет не очень хорошо, если он решит, что придумал абсолютную стратегию, но… Вмешиваться еще месяц я точно не собирался: пусть и японцы, и наши сами бросают вызов удачливому капитану, им полезно.

В этот момент внизу раздался шорох ног, и я увидел, как мимо спешат фельдшеры и носильщики из 2-го Сацумского. Выносят условных раненых. Тех, что оказались так быстро выведены из строя из-за глупой спешки.

— Такие молодые, — невольно вырвалось у меня, когда я разглядел их лица.

До этого как-то больше смотрел отчеты, изучал имена в списках, даже обращал краешком сознания внимание на даты рождения, но только сейчас, увидев вживую, я на самом деле осознал, кого именно уже скоро мы бросим в кровавую мясорубку на другом конце света. Новобранцы, почти каждому меньше 20 лет — и я сразу вспомнил, как сам был на их месте. Как это бывает… Рядом лежит товарищ в крови, теряет сознание и зовет маму, а вместо мамы приходится быть тебе.

— Меня тоже сначала удивил их возраст, — согласился Огинский, — но все оказалось просто. Те, кто постарше, слишком тяжело переживали свои поражения. Неудачи ломают волю, а еще сложно сражаться рядом с теми, кого еще недавно пытался убить. Молодые же просто не успели ничего понять. Они все еще думают, что война проще работы в поле и на заводе. Даже в очередях стоят, чтобы только записаться в новые корпуса и попасть к нам на обучение.

— Значит, просто глупость и неопытность?

— А еще вера в нас, — тихо добавил Огинский. — Я, конечно, не общался с рядовыми, но почти все офицеры прошли через службу безопасности. И мы много говорили… Они все верят, что мы обязательно придумаем тактику, которая поможет им победить. Сражаться ведь гораздо проще, когда знаешь, что все не зря, что даже если умрешь, то не из-за глупости и разгильдяйства, а ради дела.

Я кивнул. Знакомое чувство. Когда я переписывался с генералом Иноуэ и князем Ито, то думал, что придется потратить немало времени, чтобы убедить тех принять нашу помощь в составлении стратегии. Но японцы даже для вида возражать не стали — действительно верят. И тем больше ответственность, которая ложится на наши плечи… Оставив полигон, я вернулся в машину, и еще через десять минут мы доехали до штаба, где уже собрались авторы каждого из двух основных планов.

Одна группа — это мои штабисты во главе со Лосьевым, вторая — полевые офицеры, и даже издалека было видно, как машет и что-то говорит немного растерянный от навалившейся ответственности Буденный.

— Что хотели, то и получили. Чем удобряли, то и выросло… — долетел до меня конец его пламенной речи, и я невольно улыбнулся. Что ж, настрой у народа точно боевой, так что можно не терять время и сразу начинать.

Я занял свое место, и вперед тут же вышел Лосьев. Два помощника развернули за его спиной карту западного побережья САСШ, и штабист начал с самого начала, выделяя все наши возможные цели.

— Давайте первым делом рассмотрим каждую из целей, что может представлять для нас интерес, — он повел пальцем от границы с Мексикой к Канаде. — Итак, самый южный город на побережье — это Сан-Диего. Официально постоянных частей или фортов тут нет, оборона осуществляется силами национальной гвардии — это всего пара сотен человек. Однако буквально пару месяцев назад туда прибыла 28-я рота береговой артиллерии, это 192 солдата и 5 офицеров. Также даже без фортов в Сан-Диего имеется несколько береговых батарей. Четыре 10-дюймовые пушки стоят на Пойнт-Лома, а вот на Балласт-Пойнт и Норт Айленде уже только 3-х и 5-дюймовые…

— Откуда такие точные данные? — спросил я, когда Лосьев замолчал, восстанавливая дыхание.

— От наших мексиканских контактов, а еще много информации поступило от китайцев в Сан-Франциско, там у них целый свой Чайнатаун. Но про политическую обстановку лучше потом отдельно расскажет Алексей Алексеевич.

Я кивнул, соглашаясь. Действительно, нашей резидентурой и работой с местным населением занимался именно Огинский. Но были у меня и другие вопросы.

— Что насчет минирования бухты? И есть ли флот?

— Текущее состояние неизвестно, но… Есть документы по 1898 году, и тогда в бухте Сан-Диего стояло 15 мин, — Лосьев не удержался и обвел всех взглядом, видимо, предлагая вспомнить и сравнить с тем, что мы сами делали рядом с Инкоу. — Что же касается кораблей, то Тихоокеанская эскадра Штатов туда почти не заглядывает, изредка заходит канонерка-другая, но на постоянной основе кораблей нет.

Штабист сделал паузу, проверяя, нет ли у кого вопросов, и перешел к следующему городу.

— Севернее, буквально в 200 километрах, находится Лос-Анджелес, — продолжил он. — Населения там будет в четыре раза больше, но вот укреплений со стороны моря тоже пока нет. Как нет и отдельных батарей. Для обороны города стоит полк Национальной гвардии, и считается, что в случае опасности сюда же быстро подойдет гарнизон из Сан-Франциско, самого крупного города западного побережья и морской базы, где заодно дежурят и основные корабли Тихоокеанской эскадры.

— В двух словах, чего нам стоит ждать на море? — уточнил я.

— Два броненосца, старые и медленные, поэтому их обычно держат на севере. Чтобы могли и верфи Сиэтла прикрыть в случае чего, и сами на ремонт встать. А тут, на месте, главная угроза — это шесть броненосных крейсеров.

— Как показал опыт наших сражений, линейный бой против полноценных броненосцев они не тянут, — добавил с места Кондратенко. — Во время сражения наших с японцами в Желтом море стоило бронепалубным «Аскольду», «Палладе», «Диане» или «Новику» попасть под огонь сразу нескольких вражеских кораблей, и им не оставалось ничего другого, как отворачивать. А тот же «Цесаревич» держался и вел эскадру несколько часов даже на 20 кабельтовых. И даже потом смог вырваться и своим ходом добраться до порта!

Я кивнул, соглашаясь. В том, что японцы, если вывести их на удар, смогут обеспечить нам преимущество на море хотя бы на первом этапе, я не сомневался. А вот что будет дальше, кто знает… До Великого Белого похода, когда Рузвельт отправит в кругосветное путешествие 16 новых линкоров, выкрашенных в белое и золотое, осталась всего пара лет. Уже скоро САСШ смогут стать неодолимой силой на море, но… Именно что через пару лет! А пока у нас было окно возможностей, и надо было им пользоваться.

— Шестьсот километров на север от Лос-Анджелеса, — продолжил Лосьев. — Именно такое расстояние до Сан-Франциско, который по населению стоит на четвертом месте во всех Штатах. Целых 400 тысяч, — тут он сделал паузу и обвел всех взглядом. — Почему я уделяю такое внимание количеству людей? Потому что в Америке нет централизованной системы мобилизации, и, скорее всего, нас будет ждать то же, что было во время войны с Испанией. Президент объявляет чрезвычайное положение, Конгресс его утверждает — начинается набор добровольцев и мобилизация Национальной гвардии. Первые новые дивизии развернутся где-то за 11 дней, за две недели они займут позиции, перекрывая ключевые объекты и дороги, а потом постараются окружить нас и сбросить в море.

— Давайте сперва разберемся с тем, что встретит нас в первый день, — я остановил штабиста и вернул к началу. Было видно, что Лосьев проникся опасностями, которые нас будут ждать, и это хорошо, но всему свое время.