Начальник Культуры (СИ) - Гуров Валерий Александрович

Если они пытаются давить через медиа, значит, пришло время использовать тот же инструмент, но в свою пользу.

Разговор с Таней оставил чувство, что я готовлюсь к шахматной партии на звание чемпиона, и в этой игре будет важно не только то, что мы делаем, но и как это подаётся. Но я знал, что Рубанов не ограничится газетными статьями и попытками забросать известной субстанцией только лишь концерт. Его метод — задушить бюджет, перекрыть финансирование, поставить нас в условия, в которых работать невозможно.

Я прошёлся по кабинету, подхватил зазвонивший телефон – это был Павел Аристархович, и голос у него был слегка напряжённый.

— Максим Валерьевич, ты, наверное, уже в курсе?

— О чём именно?

— Сегодня было заседание. Обсуждали бюджет на следующий квартал.

Я остановился у окна, наблюдая, как по улице медленно проезжают машины. Хотелось вдохнуть поглубже – так, чтобы кислорода хватило на всю игру. Но это было невозможно.

— И?

— И… культуру предложили урезать.

Я медленно выдохнул.

— Насколько?

Павел замялся, затем честно ответил:

— На тридцать процентов.

— А аргумент?

— «На спорт, дороги и ЖКХ нужнее». Ну, и, конечно, упомянули твой концерт.

Я усмехнулся, развернувшись к столу.

— Давят через деньги. Классика, — я прикрыл глаза на пару секунд, собираясь с мыслями. — И кто громче всех кричал?

— Замглавы по финансам и один из депутатов. Ну, и Рубанов, естественно, кивал в нужных местах.

— Решение уже приняли?

— Нет. Пока только обсуждение. Ушли на перерыв, а после вынесут на голосование.

Я снова взглянул в окно, зацепившись взглядом за людей, бредущих по тротуару. Они живут своей жизнью, даже не подозревая, какие решения прямо сейчас определяют их досуг, их культурную среду, их город.

— Я понял, значит, уже еду.

— Максим Валерьевич, — Павел задержал дыхание, будто колебался, но затем сказал: — Они хотят не просто урезать бюджет. Они хотят его передать в другое ведомство. Под контроль других людей.

Я почувствовал, как в висках пульсирует раздражение.

— Значит, приеду и посмотрю этим людям в глаза.

Я отложил телефон, взглянул на часы и понял, что Рубанов снова идёт в лобовую атаку.

Если он не смог нас взять через компромат, то теперь пытается задушить финансово.

Но если он думает, что я позволю так просто выдернуть у нас почву из-под ног — он глубоко ошибается.

Я позвонил в такси и через сорок минут уже был в нашем областном центре, в администрации. Заседание ещё не продолжилось, но в кулуарах обсуждение шло полным ходом. Собрались чиновники, представители департаментов и несколько журналистов. Люди разговаривали приглушёнными голосами, но я уловил знакомые фразы:

— Говорят, сегодня будут резать бюджет районным…

— Вчера в «Городских вестях» уже написали про этот фарс с концертом.

Я медленно прошёл через холл, прислушиваясь. Всё было ожидаемо. Они не могли ударить сразу, поэтому начали давить через бюрократическую машину.

Из этих разговоров удалось перехватить и кое-что интересное. Громче всех за урезание выступали, как и сказал Павел Аристархович, областной замглавы по финансам и один из депутатов. Ну и Рубанов, конечно, которому позарез понадобились деньги на другие направления.

Я перевёл взгляд на дверь в зал заседаний. Значит, Рубанов подготовился. У него есть союзники, есть медийная атака, есть давление через чиновников. Он решил, что этими средствами вопрос закроет.

Но я не собирался сдаваться.

— Все заходим, заседание продолжается, – объявила секретарь.

Зал заседаний встретил меня напряжённой атмосферой. Воздух был перегретым, словно накалился под влиянием долгих споров. В первых рядах сидели замы, несколько депутатов, представители разных отделов. Они просматривали документы, переговаривались между собой, но в их взглядах читалось ожидание.

Чуть в стороне занял место Рубанов. Он расположился расслабленно, скрестив руки на груди, и лениво наблюдал за происходящим. Он чувствовал себя хозяином положения.

Я устроился на свободном кресле, ловя на себе любопытные взгляды.

— Коллеги, начинаем. Сегодня на повестке перераспределение бюджета. Прошу докладчика.

Замглавы по финансам встал, поправил галстук, слегка откашлялся и, взглянув в бумаги, начал:

— Начнем с Белоярского района. В связи с дефицитом бюджета района мы вынуждены провести корректировку расходов. Существуют объективные приоритеты — сферы, требующие немедленного финансирования. ЖКХ, дороги, программы развития спорта…

Я слушал молча, внимательно отмечая, кто из присутствующих кивает в такт словам докладчика, кто сидит с равнодушным лицом, а кто уже явно задумался о чём-то своём.

Докладчик, выдержав паузу, перешёл к главному:

— В связи с этим предлагается пересмотреть финансирование отдела культуры. Мы считаем, что…

Я следил за его речью, но вдруг заметил движение у входа и невольно напрягся. В зал зашёл… наш управдом! Спокойно, не привлекая к себе лишнего внимания, он занял место на задних рядах, явно стараясь не мешать.

С чего бы это? Нет, заседание открытое, вход свободный. Но всё-таки… какая ему до этого забота? Хотя, может, просто от нечего делать – всё-таки пенсионер, времени у него хоть отбавляй.

Я бросил быстрый взгляд на Рубанова. Тот слегка подался вперёд, лениво оглядел зал, задержался на мне, но ничего не сказал.

— …средства должны быть направлены в более приоритетные сферы, – продолжал докладчик.

Я поднял руку и тут же встал:

— Одну секундочку!

В зале стихло, все взгляды устремились на меня.

— Сокращать финансирование культуры – это всё равно что отрезать себе руку, – сказал я твёрдо. – Именно через культуру люди по-настоящему меняются. А вы предлагаете просто оставить её на голодном пайке?

Заместитель по финансам, который всё это время задумчиво постукивал ручкой по столу, вдруг поднял голову и хмыкнул:

— Видели мы вашу культуру!

Гулкий ропот прокатился по залу.

— Как вас там… Максим Валерьевич? – продолжил он, глядя на меня с прищуром. – Давайте смотреть правде в глаза. Культура – это всего лишь приложение. А у нас есть более серьёзные проблемы.

Я не отвёл взгляда:

— На серьёзные проблемы и выделяются серьёзные деньги. Только вот они куда-то исчезают, а проблемы не решаются.

Зал замер. Кто-то нервно откашлялся.

Заместитель по финансам неловко поправил галстук, потянулся к стакану воды и сделал пару быстрых глотков.

— Значит, так, Максим Валерьевич, – сказал он, выпрямляясь. – Если это все ваши возражения, а других нет, то переходим к голосованию.

И тут с задних рядов раздался громкий голос:

— Я категорически против!

Я резко обернулся.

Конечно, я не ошибся – в ход заседания вмешался старик-управдом.

Он сидел в конце зала, до этого лениво опираясь локтем на переднее кресло. Но теперь он поднялся, переводя взгляд с чиновников на Рубанова.

— Я правильно понял, что хотят срезать культуру, но при этом тратят миллионы на всякие «консультационные услуги»?

В зале раздался лёгкий шум. Кто-то замер, кто-то быстро начал листать бумаги, сверяя цифры, о которых говорил старик.

— Нам тут рассказывают о приоритетах, — его голос был ровным, но в нём звучал скрытый нажим. — Но я правильно понимаю, что приоритеты — это только то, что удобно определённым людям?

Я заметил, как Рубанов напрягся, его руки сжались на подлокотниках кресла.

— Если культура «не важна», — продолжил управдом, — может, тогда и ваши «совещания» на пятьсот тысяч тоже не важны? Или «исследования общественного мнения», на которые уходят миллионы?

— Что вы такое говорите! — возмутился Рубанов.

В зале зашептались. Гул голосов становился всё громче, но я не вмешивался – начиналось что-то интересное. Похоже, управдом тут знал больше, чем я.

— Чего этому полковнику на пенсии не сидится… — донеслось откуда-то сбоку.