Оракул с Уолл-стрит 4 (СИ) - Тыналин Алим

Я понял намек.

— Я не планировал полное погружение в этот проект, — ответил я осторожно. — У меня множество других обязательств.

— Но без вашего участия… — начал Вандервуд.

— Я мог бы стать консультантом и миноритарным партнером, — предложил я. — Тридцать процентов в новой компании, которая будет создана специально для реализации этой концепции. Мой финансовый вклад составит триста тысяч долларов, остальные инвестиции на вас. При этом я берусь подобрать команду для внедрения и буду лично контролировать ключевые этапы.

Наступило молчание. Вандервуд негромко обсуждал что-то с Колфилдом.

— Двадцать процентов, — наконец произнес он. — И мы хотим полный контроль над операционной деятельностью.

— Двадцать пять процентов, — парировал я. — С правом вето по стратегическим решениям и гарантированным местом в совете директоров. Операционный контроль остается за вами.

Вандервуд снова переглянулся с коллегами. Колфилд едва заметно кивнул.

— По рукам, — Вандервуд протянул мне руку. — «American Hotel Corporation». Как вам такое название?

— Звучит многообещающе, — я пожал его руку, скрывая удовлетворение. Еще один источник стабильного дохода и влияния обеспечен.

Когда мы выходили из конференц-зала, Вандервуд приотстал и негромко поинтересовался:

— Скажите честно, Стерлинг, где вы берете эти идеи? Системы централизованного бронирования, программы лояльности… Я никогда не слышал о подобном в нашей индустрии.

Я улыбнулся:

— Просто умение смотреть на бизнес глазами клиента, мистер Вандервуд. И чуть больше воображения, чем у большинства.

Выйдя на улицу, я увидел О’Мэлли, ожидающего у Packard. По моему лицу он сразу все понял.

— Выгорело, босс?

— Да, еще один кирпичик в нашей крепости, — я сел в машину, раскладывая в уме новые возможности. — Где-то двести пятьдесят тысяч прибыли в год после полного развертывания сети, с минимальными рисками.

К моему офису на Уолл-стрит мы прибыли незадолго до полудня. Недавнее поглощение фирмы «Харрисон и Партнеры» позволило нам занять весь этаж внушительного здания из гранита и стекла. Медная табличка у входа все еще блестела новизной: «Стерлинг, Харрисон и Партнеры».

Харрисон получил почетную должность без реальных полномочий, малая цена за мое восхождение к вершинам финансового мира. Он и не появлялся в офисе.

Стеклянные двери распахнулись, пропуская меня в просторный вестибюль с мраморными полами и дубовыми панелями. Сотрудники почтительно кивали при моем появлении. Я направился прямо в конференц-зал, где уже собрались ключевые фигуры для обсуждения реструктуризации фирмы.

Прескотт изучал развешанные на стене диаграммы новой организационной структуры. Сара Левински, молодая женщина-аналитик с проницательным взглядом, делала заметки в блокноте. Маркус Хендерсон, седовласый эксперт по облигациям, тихо беседовал с юристом Сэмюэлем Розенбергом.

— Доброе утро, — я поставил портфель на стол. — Благодарю всех за пунктуальность. Время главный дефицитный ресурс следующего года, и нам нельзя его терять.

— Встреча с Вандервудом увенчалась успехом? — поинтересовался Прескотт.

— Полностью. «American Hotel Corporation» создана и начнет работу с января. Двадцать пять процентов в ней принадлежат нам, — я кивнул секретарше, мисс Элеоноре Говард, моей двадцати девятилетлетней секретарше.

Это высокая, стройная женщина с темными волосами, собранными в строгую прическу. Выпускница колледжа Вассар, обладала незаурядным умом и феноменальной памятью. Она вела мой график с безупречной точностью и пока что казалась полностью преданной.

В офисе на нее глазели все парни и даже О’Мэлли попал под ее обаяние, но мисс Говард поддерживала со всеми исключительно профессиональные отношения.

Сейчас она немедленно разлила кофе по чашкам и удалилась, плотно закрыв за собой двери.

Вынув из портфеля стопку документов, я разложил их перед собой.

— Перейдем к делу. Перед нами стоит задача трансформировать фирму, чтобы не просто пережить любые рыночные колебания, но и извлечь из них максимальную выгоду. Для этого нам нужна радикально новая структура.

Я указал на схему на стене:

— Три новых отдела: исследований, управления крупным капиталом и инноваций. Каждый с отдельным руководителем, бюджетом и четкими задачами.

— Исследовательский отдел? — Прескотт приподнял бровь. — Звучит как академическое подразделение, а не часть брокерской фирмы.

— Именно в этом наше преимущество, Джонатан. Традиционные фирмы полагаются на случайную информацию и слухи. Мы будем использовать систематический анализ и математические модели.

Я подошел к стене и постучал пальцем по диаграмме.

— Мисс Левински, вы возглавите исследовательский отдел. Ваша аналитическая статья о влиянии цен на нефть на автомобильную промышленность произвела на меня впечатление.

Сара Левински выпрямилась, в ее глазах мелькнуло удивление. В финансовом мире 1928 года женщина-руководитель почти немыслима.

— Благодарю за доверие, мистер Стерлинг. У меня уже есть некоторые идеи о методологии секторального анализа.

— Превосходно. Набираете штат из пяти человек. Ищите математиков, инженеров-статистиков, экономистов с нестандартным мышлением. Я подготовил список выпускников Колумбийского и Принстонского университетов, с которыми вам стоит побеседовать.

Я повернулся к Хендерсону:

— Маркус, вы возьмете на себя отдел управления крупным капиталом. Ваш тридцатилетний опыт и безупречная репутация — именно то, что привлекает состоятельных клиентов.

Хендерсон коротко кивнул:

— Каковы критерии отбора клиентов?

— Минимальный порог инвестиций один миллион долларов. Никаких исключений. Фокус на долгосрочных стратегиях, консервативное управление основным капиталом с выделением десяти-пятнадцати процентов на более агрессивные инструменты.

— А отдел инноваций? — спросил Розенберг. — Название интригующее, но функция неясна.

— Этот отдел займется разработкой и внедрением новых финансовых инструментов и методов управления капиталом. Тщательно защищенных юридически, — я выразительно посмотрел на него. — Думайте о нем как о лаборатории, где мы будем создавать эксклюзивные инвестиционные продукты, недоступные другим фирмам.

Прескотт покачал головой:

— Никогда не видел такой структуры. Ты уверен, что рынок готов к этому?

— Рынок всегда готов к эффективности, Джонатан. А мы станем самой эффективной фирмой на Уолл-стрит, — я раздал папки с детальными планами каждого отдела. — И кстати, я хочу, чтобы ты занял пост директора по работе с особо важными клиентами. Твои связи с промышленной элитой бесценны.

В глазах Прескотта мелькнуло удивление. Мы оба понимали, что новая должность фактически выводила его из операционного управления и переводила в область представительских функций, но с существенным повышением жалованья и престижа.

— Интересное предложение, — медленно произнес он. — Кто займется текущими клиентами?

— Распределим между новыми отделами в зависимости от размера капитала и аппетита к риску, — я разложил на столе три списка. — Вот предварительное распределение. Хочу услышать ваши комментарии до конца дня.

Я перевел взгляд на Розенберга:

— Сэмюэль, для новой структуры нам потребуется новая юридическая архитектура. Подготовьте трансформацию «Стерлинг, Харрисон и Партнеры» в холдинговую компанию с отдельными дочерними структурами для каждого направления.

— Это потребует значительных изменений в документации и…

— Не экономьте на юристах, — прервал я его. — Структура должна быть безупречной и способной выдержать любые проверки. У вас две недели.

Левински просматривала список потенциальных сотрудников:

— Большинство из этих кандидатов сейчас в академической среде. Что побудит их перейти в частный сектор?

— Деньги, мисс Левински. Предложите им вдвое больше их нынешних окладов. И свободу исследований, — я сделал паузу. — Но самое главное — это интеллектуальный вызов. Скажите, что мы разрабатываем принципиально новые методы финансового анализа, которые изменят рынок. Это правда.