Оракул с Уолл-стрит 4 (СИ) - Тыналин Алим

— Бюджет исследовательского отдела?

— Триста тысяч на первый год, с возможностью увеличения при хороших результатах.

Прескотт присвистнул:

— Целое состояние на сомнительные исследования.

— Не сомнительные, а опережающие время, — поправил я его. — Эти три отдела лишь видимая часть изменений. Я также заказал установку новейшей телефонной системы с выделенными линиями для каждого отдела, увеличил штат аналитиков на сорок процентов и арендовал дополнительный этаж для расширения.

— Все это требует огромных затрат, — заметил Хендерсон. — Оправданны ли они в текущей рыночной ситуации?

— Более чем, — я посмотрел каждому в глаза. — Следующий год будет исключительным для финансового рынка. И мы должны быть готовы использовать каждую его особенность. Завтра в девять утра жду от каждого из вас подробный план по вашему направлению. А сейчас попрошу мисс Левински задержаться, остальные свободны.

Когда все вышли, я жестом пригласил Сару присесть напротив.

— Мисс Левински, ваше назначение вызовет резонанс. Женщина во главе аналитического отдела крупной брокерской фирмы это революция для Уолл-стрит.

Она прямо встретила мой взгляд:

— Я осознаю ответственность и готова к трудностям.

— Отлично. Потому что трудностей будет множество, от явного недоверия до скрытого саботажа. Вот почему важно, чтобы у вас была безусловная поддержка, — я достал из портфеля тонкую папку. — Здесь методология, которую я хочу внедрить. Ознакомьтесь сегодня.

Левински открыла папку и пробежала глазами первую страницу. Ее глаза расширились:

— Это совершенно новый подход к отраслевому анализу. Матричное моделирование взаимозависимостей между секторами, квантификация качественных факторов…

— Именно. И никто, кроме нас, не использует подобные методы. По крайней мере, пока. Ваша задача — собрать команду, которая сможет развить эту методологию и применить ее к текущей рыночной ситуации.

— А как насчет… — она замялась, — той информации об «особом состоянии рынка» в следующем году?

Я внимательно посмотрел на нее. Левински умна и наблюдательна. Она наверняка заметила мои осторожные комментарии о необходимости подготовки к возможным рыночным колебаниям.

— Официально мы готовимся к возможной коррекции, обычной для растущего рынка. Неофициально, — я понизил голос, — существуют определенные факторы, указывающие на потенциально более серьезные изменения. Ваш отдел должен подготовить модели поведения различных секторов при разных сценариях. От небольшой коррекции до более существенных событий.

Левински медленно кивнула:

— Понимаю. Конфиденциальность этих моделей, полагаю, абсолютна?

— Безусловно. Некоторые результаты будут известны только вам и мне.

После ухода Левински я остался один в конференц-зале. Подойдя к окну, я смотрел на деловой Нью-Йорк внизу.

Финансовый район кипел активностью. Курьеры спешили с документами, клерки сновали между зданиями, богатые инвесторы прибывали на встречи в роскошных автомобилях.

Стук в дверь прервал мои наблюдения. Джонатан Прескотт вошел без приглашения, его обычно безупречные манеры изменили ему. По нахмуренным бровям и напряженной линии рта я сразу понял: он недоволен.

— Нам нужно поговорить, Уильям, — произнес он, плотно закрывая за собой дверь.

— Конечно, Джонатан, — я указал на кресло напротив. — Что-то не так с новой структурой?

Прескотт не сел, вместо этого принялся мерить шагами конференц-зал.

— Не так? Ты полностью перекраиваешь фирму, которую мы с тобой создали, даже не обсудив это со мной заранее, — в его голосе звучала сдержанная горечь. — Я привел тебя в эту фирму, представил своим клиентам, доверил свою репутацию, и вот как ты отвечаешь? Отстраняешь меня от повседневных операций, переводя на декоративную должность?

Строго говоря, создал фирму я сам, а после объединения с фирмой Харрисона доля Прескотта и вовсе сильно уменьшилась. Но все равно, он пришел ко мне в момент отделения, так что не стоило обижать союзника.

Я поднялся, подошел к нему и положил руку на плечо.

— Джонатан, я действительно должен был обсудить это с тобой раньше. Это моя ошибка, — признал я с расчетливой искренностью. — Но должность директора по работе с особо важными клиентами далеко не декоративная. Она ключевая в новой структуре.

— Не пытайся смягчить удар, Уильям, — он сбросил мою руку. — Я прекрасно понимаю, что происходит. Новая метла метет по-новому, как говорится.

Я отошел к окну, давая ему пространство.

— Позволь мне объяснить, что я действительно планирую, — сказал я. — В новой холдинговой структуре ты станешь не просто директором по работе с клиентами. Ты получишь пять процентов от общей прибыли фирмы вместо текущих трех. Плюс опцион на дополнительные три процента с трехлетним вестингом.

Он замедлил шаг, его внимание явно привлекли цифры.

— Это значительное улучшение финансовых условий, но дело не только в деньгах…

— Разумеется, — я обернулся к нему. — Дело в полномочиях и влиянии. Как директор по работе с особо важными клиентами, ты будешь иметь право вето на любые инвестиционные стратегии для клиентов с капиталом свыше десяти миллионов. Без твоего одобрения не состоится ни одна крупная сделка.

Прескотт остановился, обдумывая сказанное.

— То есть фактически я буду контролировать отношения с восьмьюдесятью процентами активов под нашим управлением.

— Именно, — я подошел к столу и достал из портфеля папку, которую планировал показать ему позже. — Здесь полное описание должности и полномочий. Как видишь, это далеко не церемониальная роль. Это стратегическая позиция, требующая опыта и связей, которыми обладаешь только ты.

Он взял папку, бегло просмотрел первую страницу. Я видел, как постепенно смягчаются его черты.

— К тому же, — продолжил я, — в качестве старшего партнера ты будешь единственным, кроме меня, кто имеет доступ к полной финансовой информации холдинга. Включая все дочерние структуры.

— И операции с офшорными счетами? — испытующе взглянул на меня Прескотт.

— Полная прозрачность для тебя, Джонатан, — солгал я, зная, что некоторые операции все равно останутся скрытыми. — Ты будешь знать обо всем, что делает фирма. Просто не все будет проходить через твой стол напрямую.

Прескотт задумчиво погладил подбородок, затем опустился в кресло.

— Должен признать, это звучит уже не так катастрофично, как показалось вначале.

— Это не отстранение, Джонатан, — я сел напротив него. — Это освобождение тебя от рутины ради сосредоточения на стратегических отношениях, которые по-настоящему важны. Маркус может управлять портфелями, Сара заниматься исследованиями. Но никто, кроме тебя, не способен поддерживать отношения с Вандербильтами, Кромвелями, Роквудом, промышленными магнатами Среднего Запада.

Лесть работала, я видел, как в глазах Прескотта разгорается интерес.

— А как насчет офиса? — спросил он после паузы.

— Угловой кабинет на двадцать первом этаже, с видом на реку и парк. Отдельная приемная, две секретарши, персональный помощник, — я улыбнулся. — Думаю, это достойно статуса человека, который встречается с самыми влиятельными людьми Америки.

Прескотт медленно кивнул, явно представляя свой новый кабинет.

— И что ты планируешь делать с этой новой структурой в долгосрочной перспективе? — спросил он, возвращаясь к деловому тону.

— Строить самую влиятельную финансовую компанию на Восточном побережье, — ответил я просто. — А для этого мне нужны лучшие люди на ключевых позициях. Ты один из них.

Прескотт снова кивнул, встал и протянул мне руку:

— В таком случае, я поддерживаю твой план. Хотя в следующий раз предпочел бы обсудить столь серьезные изменения заранее.

— Безусловно, — я крепко пожал его руку. — Это больше не повторится.

Когда Прескотт ушел, я позволил себе улыбнуться. Кризис успешно разрешен, а новая структура фирмы даст мне больше свободы для настоящих операций, тех, которые должны значительно увеличить мой капитал к осени следующего года.