— Ну что? Вот и пригодилось твое чревовещание. Давай диктуй все что я тебе говорю и интонацию голоса соблюдай, — бросаю ему мыслезапись.
Тигр удивлённо смотрит, потом приоткрывает пасть — и из его глотки доносится голос Аруна. Немного искажённый, но вполне узнаваемый. Индусский акцент — в наличии.
— Русский! Ничтожество! Верни моё лицо!
Байкеры застывают.
А тигр уже издает вторую волну, уже из той самой передачи Аруна, которую я краем уха слышал:
— Наша индийская культура выше любой примитивной европейской! В том числе русской! Мы — наследники великой традиции, а не дикари!
Байкеры, которые только что обсуждали что-то про сцепление и ритейл на углу, резко оборачиваются. Один поигрывает цепочкой на запястье, другой покачивает бутылкой в руке. Кто-то глянул на тигра и на меня. Но почти все недружелюбно уставились на Аруна.
Они двигаются к нам, не отрывая взгляда от индуса.
— Чё ты там вякнул про нашу культуру, смуглявый? — раздалось из гущи байкеров, мощный бас. Вперед выдвигается мощный детина
Арун дёрнулся, как ужаленный. Замахал руками, закивал, замотал головой резко.
— Ничего не было! Это не я! Я не говорил!— сипит он, глаза бегают, паника лезет изо всех щелей.
Из-за моей спины Шерхан снова чревовещает:
— Русская слишком молодая нация, чтобы понять индийскую культуру… — произносит он голосом Аруна из эфира.
Байкеры хмурятся. Один — здоровяк с бородой до груди — свирепо смотрит на индуса, глаза у него прищуренные, холодные.
— Ты, значит, нашу культуру засираешь? — уточняет он.
— Это всё тигр! — визжит Арун, тыча мне за спину. — Это не я! Я — аристократ!
— Мы слышали твой голос, — хрустит костяшками бородатый байкер.
— Это тигр, я вам говорю! Я аристократ Раджвирани! Мое слово — истина! Это тигр! Он говорит моим голосом!
Не придавая его оправданию значению, байкеры быстро взглянули на Шархана, а тот, смекнув, сделал тупую морду. Бородатый байкер посмотрел на меня.
— Ты с ним? С этим индусом?
Мое лицо принимает удивленное выражение.
— Да не. Я просто гулял с тигром неподалеку.
— Тогда отойди от него.
— С радостью, — отвечаю, кивнув, и делаю шаг в сторону. Даже два. Для надёжности.
А вот дальше — всё будто по хореографии. Байкеры, как по команде, запрыгивают на свои мотоциклы. Клацают замки, гремят крышки кофров. Изнутри достают цепи — тяжелые, с ржавыми звеньями и самодельными грузами на концах. Следом — арматуру, кастеты, монтировку с шипами, обмотанную изолентой.
Один накидывает очки, другой — банданку.
Моторы ревут — хрипло, с оглушающим рокотом, будто каждый байк вот-вот развалится… но перед этим кого-нибудь точно прихватит.
Между тем Арун отчаянно пытается разбудить Шиву-лингам. Да только я заблокировал кристалл — в нем теперь есть и моя кровь, и потому могу управлять им через Дар крови Егора. Индус не сразу понял это, а когда понял, посмотрел со страхом и ненавистью на меня.
— Ну всё, тебе хана! — бросает бородатый Аруну.
И — в атаку. Рёв. Колёса визжат, железо гремит. Байки несутся на Аруна как голодная стая.
— ААААА! — завизжал он, петляя между мусорками, сбивая урну, мотыляя руками и судорожно пытаясь активировать кристалл. Я вижу, как тот вспыхивает в ладони, уже почти пошёл отклик…
Щёлк.
Лёгкое касание мысли, и кристалл тухнет, как будто выдернули штекер. А без кристалла индус сам и ни на что не годен, Воин только на словах. Зря он сунулся ко мне в одиночку, целиком положившись на кровь предков-магов в кристальной оболочке.
Арун спотыкается, кричит, несётся за угол. За ним — колонна на байках. Вскоре доносится истошный крик, будто индуса придавили, а может так и есть, и тишина. Я же специально не сканирую подворотню и не наблюдаю угасание его сознания — чтобы не быть свидетелем его смерти. Если меня спросят, скажу честно, что не знаю да и всё.
С меня взятки гладки — телепатию против Раджвирани я не использовал, хотя тот и заслужил, ну а тигр просто повторил то, что сам Арун и говорил. Кто же виноват, что он говорит в эфир такие вещи, которые очень не понравились местным мотолюбителям? Это конечно всего лишь формальности, но никто не просил индуса нарываться на меня. Что до байкеров — ребята те ещё бандюганы. Если попадут за решётку — что ж, значит, сами туда и доехали.
Я разворачиваюсь, Шерхан рядом топает, фыркает громко, отплевываясь от индийского акцента. Мы идём к машине, припаркованной у парка.
Скоро стоит ждать совместного расследования Охранки и Раджвирани.
А что же Шива-лингам? Кристалл уже у меня в кармане. Тёплый, ещё чуть пульсирует. Ломтик сработал как всегда — аккуратно, точно, в нужный момент. Когда Арун метнулся в панике за угол, он выронил его. Ну а чтобы не валялся на земле, я прихватил. Опять же это уже боевой трофей. Арун пытался им меня убить, так что никакие Раджвирани его у меня не отберут. Пусть только попробуют.
Я подкидываю лингам на ладони. Красивый. Алый, влажно-блестящий, цвета тягучей кровью. Значит, впитал целую династию? Ну, пригодится.
Что ж, едем домой. Пора готовиться к Кремлёвскому балу. Там я пообщаюсь с лягушатником Франсуа, который должен ответить за Дантеса. Может, еще и Ангел заглянет. Ему я тоже могу сказать пару ласковых.
* * *
Молодильный сад, Примолодье
Гюрза сидела на высоком табурете и наблюдала за готовкой двух девушек.
Красивая сосредоточенно вела бой за идеальную прожарку: неуверенными движениями поворачивала стейк лопаткой. Настя управлялась с другой сковородой: мясо шипело, жир трещал, аромат был таким, что воздух в кухне уже звенел от обещания победы.
Гюрза смотрела–смотрела да не выдержала. Тем более что мясо еще было много.
Леди-дроу прошла к полке, где стояли банки, коробочки, стеклянные тубусы с надписями «дым паприки», «сахарный перец», «сушёный базилик трижды вымученный». Рука легла на нужное уверенно, будто знала, что именно пора.
Приправ было достаточно. А значит, хватит просто смотреть.
Гюрза достала чистую сковородку. Щёлк — огонь, треск масла, рукав закатан — она решительно заняла третью плиту. Настя, уловив движение, обернулась. С лёгким удивлением, даже с уважением в голосе:
— Но кто же теперь будет наши стейки пробовать?
И тут — хлопок двери. На кухню заглядывает Лакомка, весёлая, с бутылкой минералки в руках, волосы чуть растрёпаны, в глазах — безмятежное довольство жизнью. Она замирает, увидев троицу у плиты.
— Что происходит?
Гюрза молчит, сыплет приправу двумя пальцами, взгляд в сковороду.
Красивая хмыкает, не отвлекаясь от мяса.
Настя отвечает, весело:
— Конкурс. Кто лучше приготовит стейк для Дани. Да только судьи у нас нет.
Лакомка фыркает, пожимает плечами:
— Так спросите у него самого. Перенеситесь через портал, на пару минут, и всё. Пусть сам выберет.
Настя бросает взгляд на остальных и кивает:
— И правда! Почему бы и не да!
* * *
Возвращаюсь домой. Пора готовиться к кремлёвскому балу. В усадьбе кипиш — готовят Камилу к балу. Только аромат духов тянется по всему коридору.
Заглядываю в комнату, откуда доносится женский смех. Брюнетка уселась у зеркала, и служанки крутятся вокруг неё, подводят глаза, делают укладку, а Светка сидит на пуфике и травит армейские анекдоты на пару с женскими сплетнями. Бывшая Соколова умеет сочетать несочетаемое. Зато Камила чуть ли не плачет от смеха и изо всех сил сдерживается, чтобы не испортить макияж.
Я — на цыпочках назад, пока не спалили. Гепара, кстати, остаётся дома вместе со Светой — её решение. Усевшись за стол, она разложила пазлы и собирает вулкан, сосредоточившись. Она поднимает глаза. Показываю девушке большой палец.
Правильно: решение ребусов и прочих интеллектуальных задач улучшает гибкость ума.
Так, у женской половины свой дедлайн, а мне переодеваться пока рано. Сначала — надо глянуть, как там парни в Легионе. А то Егор-кровник так загорелся рейдом, что мне стало интересно.
