Только вперед! (СИ) - Старый Денис

Она сдержалась… Ну или почти. Та реакция Юли вполне даже здоровая. Хуже было бы, если промолчала, все впитала в себе.

— Пусть я буду соперницей с самой великой княжной, но сделаю так, что ты будешь возвращаться всегда домой, — зло сказала Юлиана.

С таким выражением лица, с таким металлом в голосе, люди порой решаются на убийство. Слава Богу, что моя жена не стала убийцей. Она решилась на другое…

Судорожно Юля стала раздевать меня. Сама супруга была в халате и после ванны. Так что тут достаточно было развязать тесемки, чтобы оставить жену без одежды. И это сделал не я. Юлиана в миг предъявила мне свои несомненные прелести. Несколько ошарашенный от напора, я не сразу стал помогать жене и снимать с себя мундир.

Промелькнула в голове мысль, что нужно срочно отправиться к датчанину-портному. Я обещал ему предложить какой-то бизнес, который сделает этого талантливого умельца очень богатым человеком. Видимо, пришло то время. Как минимум пара прядильных станков должны быть готовы.

Вот… Путь забирает и начинает бизнес. Не выйдет у этого датчанина, найдем другого. И не обязательно немца. Как бы поспрашивать среди старообрядцев. В иной истории они себя, пусть и несколько позже, но проявляли, как дельные купцы и промышленники. Хотя… тут нужно бы чуть уменьшить атаки на них.

Юлиана с силой ударила меня в грудь. Болезненные ощущения мало уступали тому, как если бы меня сейчас лупасил боксёр. Если бы удар последовал от мужика, то я бы дал сдачи. Но когда такие прелестные ручки, между тем наполненные силой и злостью, ударяют — я не без удовольствия падаю на кровать.

А потом… мне доказывали, кто на самом деле лучшая женщина. Доказательства были приняты с превеликим удовольствием. Но… ох уж эти «но».

— Доказала? — запыхавшись, спрашивала Юлиана.

И что там в данном случае отвечать женщине? Вариантов не много. По сути, так и вовсе единственный.

— Доказала. И была очень убедительной, — сказал я, но тут же стал серьёзным. — Юля, тебе придётся делить меня с другими женщинами.

— Знаю, — сказала Юлиана, тут же слезла с меня, быстро накинула халат, скрывая от взгляда свои несравненно изящные прелести.

Ну, по крайней мере, стадии отрицания нет. Случится и стадия принятия. А там посмотрим. Чего загадывать так сильно наперёд. Очевидно одно — Юлю я не оставлю. И не только потому, что она будущая мать моего ребёнка. Да и потому, что в России запрещены разводы. Самого такого понятия не существует.

Настала пора и мне умыться. В моём питерском доме, к сожалению, не было бани или нормального душа, о котором я тоскую из своей прошлой жизни. А чтобы набрать ванную и приготовить её — нужно время. Так что обмывался я через обливание, причём прохладной водой.

К ужину Юлиана вышла уже весёлой, задорной. Я, конечно, разглядел лёгкую грустинку в её глазах. Но не подал вида. Не сказать, что радовалась моя жена сильно наигранно.

— Я тут связалась с господином Байером…

— С кем? — удивился я.

— С академиком Зигфридом Готлибом Байером. Если ты не против, то он прибудет к нам на обед на неделе, — сообщала мне супруга.

А молодец. Когда только успела. Хотя я знал, что она посылала одного из моих гвардейцев, когда мы еще были в двух днях пути от Петербурга.

Байер… Признаться, так и не помню об этом русском академике-немце. Вот про Шумахера, да. Тут мне был в помощь фильм про Ломоносова. Значит, познакомимся. Ну и посмотрим, поможет ли. Мне нужна определенная протекция в Академии наук, чтобы издаваться. Ведь есть исторические труды, географические по европейской части России. Стихи, наконец, которые издать так же можно с помощью Академии.

— В Петербурге должен находиться один юноша… Ломоносов Михаил Васильевич. Приглашу и его на тот обед, — принял решение я.

Глава 17

Петербург

2 сентября 1735 года

Плов был необычайно вкусным. Это тот случай, когда в кулинарии мне больше нечего дать нового. Если повар из ресторана умеет готовить такой шикарный плов, да ещё с бараниной, то мне остаётся лишь наслаждаться вкусом. Да, не было тут куркумы, но зира была! Так что я остался довольным.

И не только мне понравилось кушание. Его светлость герцог Бирон также забыл о манерах, наслаждаясь вкусом необычного, но очень ароматного блюда. Правда, когда я сказал ему, что плов и вовсе едят руками и чтобы жир стекал по рукавам халата, герцог вспомнил о манерах.

— Никогда не думал, что в Крыму так вкусно едят, — сказал герцог, насилу отвлекаясь от тарелки с пловом.

— Смею заметить, ваша светлость, что мы вкушаем, скорее, плов хивинский. У крымских татар таких специй не бывает, — сказал я.

На самом деле, не знал, может и в Крыму есть куркума, зира, и другие обязательные специи для плова.

— Пусть так, господин Норов, — тон герцога стал серьёзным. — Вы догадываетесь, что я предпочёл бы самым вкусным блюдам мира?

Ещё бы я не понимал. Герцог у меня дома, прежде всего, потому, что рассчитывает, что ещё будут и другие кони, не сильно хуже того, что я подарил. И, безусловно, я готовился к тому, чтобы презентовать двадцать две лошади.

Всего-то у меня тридцать один конь. Вот только я хотел оставить при себе некоторых скакунов, чтобы иметь возможность ещё кому-то подарить. Ну и для себя, наконец. Весьма полезно иметь десяток-другой добрых коней. У меня же до сих пор нет даже хорошего выезда.

Подмигнув супруге, я встал из-за стола и пригласил герцога на прогулку. Конюшни располагались за домом в конце небольшого сада. Предполагалось, что там будут стоять кони моего батальона. Теперь же я даже не знаю, где мне располагаться. Коней привели столько, что даже с теми, что оставлены в моем поместье, нам девать некуда животных.

— Непорядок, господин Норов! — сразу же дал свою нелестную характеристику нашим конюшням герцог. — Нельзя так с конями. Хворать будут, да и вовсе, как же обихажевать их?

Да, из-за того, что коней было очень много, частью их пришлось ставить в спешно сбитые вольеры и укрывать лишь только навесом. Причём работы ещё в этом направлении шли. И только на сегодняшний вечер я отозвал строительную артель. Потому герцог увидел и доски и недостроенные конструкции.

Очень много строить придётся. Я даже не знаю, с чего начать: то ли строить всё, что нужно для дивизии, то ли обустраивать собственное жильё.

Конечно, я бы выбрал строительство военное. Но тут были надежды, что государство мне поможет или вовсе возьмёт на себя эту функцию. Нисколько не прельщало возводить казармы, конюшни, плац и учебные площадки за свой счёт. А дом, что я выкупил у государства, бывший Долгоруких, придется ремонтировать и обустраивать за свой счет. Мебели нужно купить, аж жуть сколько. А она очень дорога.

И тут герцог зашёл в самую устроенную, кирпичную конюшню. Там и расположились все благородные животные, которых я намеревался показывать.

Мне оставалось только стоять и наблюдать за тем, как фаворит с широко раскрытыми глазами общается с лошадьми. Лишь иногда я делал пару шагов в сторону, чтобы проследовать за Бироном, который переходил из одного вольера в другой. Словно бы коту предоставили сразу двадцать две симпатичных кошечки и котяра растерялся. Наверное, нехорошо так думать о фаворите, но выкинуть образ из головы оказалось сложным.

— Не скажу, что эти лошади лучше того, что вы мне подарили, но они весьма добрые. Не хуже моих лучших скакунов, — Бирон остановился и посмотрел на меня сверкающими глазами. — Сколько вы хотите за всех?

Вопрос был предсказуемым. Я даже на досуге обдумывал, какую бы сумму хотел выручить за коней. Самая максимальная, что я мог бы попросить у Бирона, — это тридцать тысяч рублей. Сумма, конечно, очень большая. Вот только она не решает всех моих задач. И даже их часть.