Адвокат Империи 8 (СИ) - Фабер Ник

Эта ситуация её раздражала. Мало того, что ей пришлось ехать сюда из города, так ещё и звонок отца застал её в тот самый момент, когда она уже подъезжала к зданию фирмы.

«Немедленно приезжай» — гласило короткое в своей лаконичности сообщение.

И ведь не поспоришь. Вот и Настя спорить не стала. Села в машину и поехала. Утром. В самый час пик. Её до сих пор бесило, что пришлось почти час с небольшим стоять в пробках, прежде чем удалось выбраться из центра.

И ведь сама виновата. Анастасия теперь специально приезжала на работу пораньше. Как раз в тот момент, когда туда приезжал брат. И каждый раз видел, как она ждёт его, стоя рядом с его любимой… точнее, уже теперь её машиной. Видеть, как он каждый раз кривится, стоило ранних подъёмов. Да, она вела себя по-детски, но ничего не могла с этим поделать.

Только сейчас она всё бы отдала за то, чтобы не стоять в пробках, сидя за рулём и будучи на нервах, а откинуться на спинку удобного кресла, пока этими проблемами занимается водитель.

Так что именно после этого утра она задумалась о том, что, вероятно, иметь собственную машину не так уж и удобно по сравнению с хорошим водителем.

Но всё эти утренние приключения ерунда по сравнению с тем раздражением, которое она испытывала сейчас, сидя в на кухне их загородного имения и… ничего не делая.

Именно так. Отец приказал ей явиться домой, а теперь, когда она приехала, заставлял ждать!

Ладно, мысленно признала Анастасия. Это не совсем справедливо. Он бы уже поговорил с ней, если бы не срочное дело, с которым к нему приехали какие-то люди. Насколько смогла понять Настя, дело касалось приобретения какой-то недвижимости или чего-то в этом духе.

В любом случае, ничего более конкретного она не услышала. Отец попросил её выйти и подождать, пока он закончит разговор.

Вот Настя и ждала. Ждала уже пятьдесят минут и…

— Спросил бы, давно ли ты тут сидишь, да не думаю, что в этом есть смысл, — сказал отец, заходя на кухню.

— Ты сказал, чтобы я подождала, вот я и ждала, — бесстрастно отозвалась Настя, помешивая серебряной ложечкой чай в чашке.

— Извини, что так получилось, — проговорил Павел Лазарев, достав чистую чашку и включив кофеварку. — Я наделся, что нам не помешают. Тем более, что разговор предстоял серьёзный.

— Настолько серьезный, что…

— Настя, — осадил её отец. — Ты прекрасно знаешь, насколько ответственно я отношусь к работе. Тем более, я не хотел, чтобы что-то помешало нашему с тобой разговору.

Она едва не пошутила, что знает кое-кого, кто относится к своей работе не менее ответственно, но вовремя прикусила язык.

— Ну теперь, когда ничего ему не мешает, может быть, наконец расскажешь, что такого важного ты хотел обсудить, что не мог сделать это по телефону?

— Да, Настя, — не торопясь произнёс Павел Лазарев, наливая себе кофе. — Я хотел обсудить твоё будущее.

Глава 17

Валерия спускалась по лестнице со второго этажа, когда до неё донеслись… Нет, не крики. Но разговор внизу шёл явно на очень повышенных тонах.

Заинтригованная тем, кто это посмел устраивать скандал, предварительно не позвав её на столь любопытное мероприятие, она направилась на звуки голосов.

Уже подходя к кухне, Валерия услышала голос дочери:

— … и ты не можешь решать за меня!

— И тем не менее я уже всё решил, — прозвучал следом спокойный голос мужа. — И решение это, как и любое другое, не будет обсуждаться.

Продолжения разговора Валерия не услышала. Вместо этого ведущая на кухню дверь распахнулась. Да так, что ударила по стене. Анастасия пронеслась мимо матери, даже не взглянув на неё.

А вот Валерия успела заметить злое и расстроенное выражение на лице своей девочки. Впрочем, слово «расстроенное» едва ли подходило к той маски ненависти, в которое превратилось её лицо.

Не став её окликать, вместо этого она направилась на кухню, уже понимая, что именно стало причиной столь эмоционального поведения.

— Что происходит? — поинтересовалась она, войдя на кухню и закрыв за собой дверь.

Её муж стоял рядом со столом и, судя по его лицу, какого-либо недовольства не испытывал.

— Учитывая, как хорошо я тебя знаю, не думаю, что мне нужно что-либо объяснять, — вздохнул он и посмотрел на валяющиеся на полу осколки разбитой чашки.

Валерия тоже на них посмотрела. Зная своих дочь и мужа, она была уверена, кто именно в гневе бросил её на пол.

— Значит, ты опять решил сыграть в эту игру, — поджав губы, сказала она.

Это был не вопрос. Просто констатация факта. Она и так очень хорошо понимала, какая именно тема могла так разозлить её дочь.

— Я не играю в игры, Валь, — отозвался Павел.

Граф оглянулся по сторонам, после чего подошёл к небольшому шкафчику и открыл дверцу.

— Павел, сейчас далеко уже не то время, когда будущее детей решалось исключительно возможностью заключения выгодных союзов, — мягким, но очень настойчивым тоном заметила она, глядя, как её муж достал из шкафа совок и небольшую щётку с длинной ручкой.

— Хотим мы того или нет, дорогая, но в нашем обществе будущее детей всегда будет решаться именно возможной выгодой, — отозвался её супруг, начав неторопливыми движениями сметать осколки в одну кучу. — Или ты забыла? Кажется, когда тебя впервые мне представили, на твоём лице тоже не было особого энтузиазма.

Валерия лишь тихо хмыкнула себе под нос. Энтузиазм, пожалуй, не самое подходящее слово. Когда ей, шестнадцатилетней девушке, родители сообщили, что подобрали для неё крайне выгодную партию… в общем, радости у неё это известие не вызвало.

Сказать, что она была зла, означало бы крайне преуменьшить ту степень ярости, какую она испытала в тот момент. Будущее! Её будущее решили без неё! Даже не спросили, хочет она того или нет! Даже не поинтересовались! Просто назвали имя будущего супруга, и всё, поставив перед фактом.

Что же, с тех пор прошло уже много времени. Она выросла. Поумнела. И, что самое важное, не только сжилась с тем фактом, что мужа ей выбрали родители, а не она сама, но даже полюбила его. Действительно полюбила.

Тем не менее она прекрасно понимала, что чувствовала Анастасия. Да, сейчас милые и красивые истории про первую, глубокую и страстную любовь были не столь… популярны у девушек её возраста. Особенно если вспомнить её пусть небольшой, но довольно неприятный опыт. И всё-таки сложно смириться с тем, что столь важную часть твоей жизни выбирают за тебя.

Валерия была мудрой женщиной. А потому она не собиралась сейчас устраивать скандал. Вместо этого просто спросила:

— Ну и? Кто это? Какого мальчика ты счёл достаточно подходящим с точки зрения будущей выгоды, чтобы отдать за него свою дочь?

Она действительно попыталась сказать это так, чтобы это не прозвучало подобно обвинению. Действительно попыталась.

Но, судя по всему, попытка оказалась не самой успешной.

— Только не нужно говорить со мной таким тоном, — холодно произнёс Павел, даже не взглянув на неё.

Оканчивающаяся длинной ручкой щётка в его руке двигалась с точностью и размеренностью остро отточенной шпаги, ловкими движениями собирая оставшиеся на полу осколки.

— Каким тоном?

— Обвиняющим, Валя. Всё, что я делаю, я делаю ради нашей семьи.

Он смахнул осколки в совок и отставил его в сторону.

— Всё, — повторил он, — ради чего я живу и работаю, направлено на то, чтобы обезопасить и сделать нашу семью крепче и сильнее…

— И потому ты открываешь путь в эту семью кому-то, даже не спросив моего мнения?

— Я и не должен его спрашивать, — заявил её муж, скрестив руки на груди. — Это решение я принимаю исходя из того…

— Как будет лучше для семьи? — не без иронии закончила она за него. — И? Кто же, по-твоему, будет лучше для нашей семьи? Как далеко ты закинул удочку в этот раз, Павел? Третий сын Меньшикова? Я видела, как он смотрел на Настю, когда мы были на приёме у императора в прошлом году. Или, может быть, старший Варуминых? Помнится, ты хотел войти вместе с ними в нефтяной бизнес. Хорошая будет сделка или…