Адвокат Империи 8 (СИ) - Фабер Ник

Почти.

Но тихий голос в самом тёмном закутке его разума продолжал доводить барона своим ярким шёпотом. Что его обманывают. Что его разводят. Что сейчас стоящий перед ним мужчина поломается и наконец согласится на сделку, приняв его условия и…

— Нет, Артур. Я не приму вашу часть в портах Владивостока, — наконец проговорил Лазарев.

— Но…

— Я не сказал, что отказываюсь помочь тебе. — Граф поджал губы и покачал головой, будто отказывая собственным мыслям. — Нет. Это слишком похоже на взятку. А если я сделаю то, о чём ты меня просишь, это будет слишком подозрительно. Я не могу пойти на такое.

— Значит, твой ответ нет, — проговорил упавшим голосом барон, окончательно поняв, что все его фантазии были не более чем глупыми страхами.

— Я не говорил, что откажусь, — в предостерегающим жесте поднял Павел указательный палец. — И поступить так с тобой означало бы предать те отношения, что сложились между нашими семьями.

— Я не понимаю…

— Мы выкупим твою долю. Сделаем это через посредников, которые не имеют ко мне никакого отношения. Ты назначишь стоимость. Реальную стоимость, Артур, а не завышенную. Я не собираюсь обирать тебя, но и себя грабить не позволю!

— А дело Меркулова…

— Я постараюсь что-нибудь придумать, — недовольным и задумчивым тоном ответил Павел. — Возможно, что действительно есть какие-то процессуальные заморочки, которые позволят если не остановить и замять это дело, то как-то ещё не позволить ему повредить твой репутации.

— Спасибо! Спасибо тебе, Павел! — Облегчение в голосе барона было трудно передать словами. — Я…

— Не стоит, Артур. — Павел улыбнулся старому другу. — Эта попытка — меньшее, что я мог бы тебе обещать.

Глава 16

Такси свернуло за угол и остановилась рядом с тротуаром. Поблагодарив водителя, я выбрался наружу и не торопясь направился к входу в ресторан.

В «Параграфе», как всегда, было людно. Нет, конечно же, это даже не близко тот аншлаг, который творился тут во время выступления Евы. С тем днём мало что сможет сравниться, но всё равно. Занята большая часть столиков. Да и у барной стойки не то чтобы места много было. Едва я зашёл внутрь, как практически сразу же окунулся в густую и цепляющую атмосферу этого места.

Вот нравилось мне тут. Сложно объяснить почему, но даже тот дорогущий и помпезный ресторан, куда мы ходили с Настей, не вызывал у меня такого приятного чувства, как это место. Здесь, как бы смешно это ни прозвучало, было уютно.

А ещё, на мой непритязательный взгляд, «Параграфъ» достаточно подходил под определение безопасной и нейтральной территории, где я мог бы провести подобного рода разговор. Да и здесь довольно людно, чтобы не ожидать подвоха.

Девушка на входе мило улыбнулась, увидев меня. Удивительно, но, похоже, меня тут уже начали узнавать. И, что забавно, я даже не знаю, хорошо это или плохо.

Как оказалось, Меркулов уже ждал, сидя за столиком в дальней части зала. Как раз рядом со стеной, где вывешены портреты известных юристов прошлого.

Заметив моё приближение, он встал и просто кивнул мне.

— Добрый вечер, Александр.

— И вам того же, — стараясь сдерживать эмоции, произнёс я. — Не обессудьте, но пожимать вам руку не стану.

— Ничего страшного, Александр, — кивнул он. — Вероятно, этот разговор может быть вам неприятен. Я это понимаю. Тем не менее я хотел бы поговорить и рад, что вы приняли моё предложение. Но, как я и сказал, понимаю, что вы, должно быть, думаете.

«Да это уж вряд ли», — хмыкнул я мысленно.

Я собирался максимально избежать любых двусмысленных действий, которые можно бы было потом истолковать, скажем так, двояко. Более того, ещё даже не зайдя в ресторан, я включил диктофон на телефоне. Так что весь разговор будет записан. В суде от такой записи толку не будет. Как улику её не примут, но как страховка на всякий случай — подойдёт.

— Итак, думаю, что нам нет смысла рассуждать о погоде и прочей чуши. Так о чём вы хотели поговорить? — спросил я, присаживаясь за столик.

— О вашем деле, Александр, — спокойно проговорил Меркулов, сев передо мной и сложив руки на столе.

— Вы хотели сказать, о вашем деле, — поправил я его. — Сергей Даниилович, мы оба знаем, что…

— Подождите, — перебил он меня, подняв ладонь. — Александр, прежде чем вы начнете меня обвинять, я хотел бы объясниться.

— А не поздновато ли? — уточнил на всякий случай. — Да и давайте будем честны. Не передо мной вам надо объясняться. Хотя не думаю, что обычными объяснениями тут можно отделаться.

— К сожалению, вряд ли Елизавета захочет выслушать мои слова, не то что прислушаться к ним.

— Даже удивительно, как так вышло, — не удержался я от сарказма. — Скажите спасибо, что после того, что вы с ней сделали, она вас не убила.

Меркулов поморщился и опустил глаза в стол. Так, это что сейчас за выражение у него на лице? Ему что? Стыдно? Что за бред⁈

— Мне очень жаль, что так вышло. Лиза и её подруга… это действительно моя ошибка.

— Что?

Я даже не сразу понял, что сказал это вслух. Настолько странным и нереалистичным выглядело это признание.

— Вы слышали меня, Александр. Это моя ошибка, и я не собираюсь отмахиваться от своей вины. Я тогда только смог получить эту… эту силу, инструмент, называйте, как хотите. Тогда я ещё не знал, что скрытые психологические травмы могут оказать такое влияние на периоде после реабилитации и…

— Это всё? — спросил я не столько ради самого вопроса, сколько для того, чтобы его перебить. Слушать эту исповедь у меня не было ни сил, ни желания.

— Александр, послушайте меня…

— Нет, Меркулов, это вы меня послушайте, — резко сказал я. — Вы мучали её кошмарами!

— Это было лечение! — вскинулся он.

Услышав его, я едва не расхохотался.

— Лечение? Вы издеваетесь? Я видел эти кошмары! Я видел то, что создавало их. Это не лечение. Это шизофрения и сумасшествие в одном флаконе…

— Вы не понимаете, Александр, — сбиваясь пробормотал Меркулов. — Вы просто не можете понять. У вас нет ни опыта, ни навыков в моей профессии! Я пытался помочь… нет! Я помогал этим детям! Поймите меня. Это именно лечение! Терапия! Управляемая реконструкция памяти. Это буквально новый метод в психологии! Почти что революция! Моя… эта сила давала мне возможность помогать пациенту переживать… да! Да, я знаю, что эти воспоминания, какими бы лживыми они ни были, кошмарны. Я создавал контролируемые ситуации. Чтобы дети могли пережить травмирующий опыт и справиться с ним. Обрести уверенность в себе! Посмотрите на наших выпускников. Они сильны! Уверены в себе. Я помогал им обрести эту уверенность! В максимально мягкой форме. Тщательно следил за происходящим, чтобы не причинить больше вреда, а после того как работа была выполнена, все искусственные элементы удалялись из памяти. Оставался лишь здоровый опыт преодоления. Я понимаю, что это может звучать жестоко, но это необходимость! Жертва, если хотите.

— Жертва? — повторил я его слова. — Интересно, чем же жертвовали вы, пока эти ребята переживали весь тот ужас, что вы скидывали им в головы⁈

— Я ПРОХОДИЛ С НИМИ ВСЁ! — рявкнул Меркулов, на эмоциях вскочив со своего стула. — Каждое воспоминание! Я БЫЛ С НИМИ КАЖДУЮ СЕКУНДУ!

Я сидел на стуле. Он стоял передо мной. Его стул лежал позади него, опрокинутый.

А окружающие люди смотрели на нас. Похоже, что разговор оказался более… острым, нежели я рассчитывал.

— Господа, у вас проблемы?

Повернувшись, я увидел позади себя Молотова. Хозяин ресторана стоял там, убрав руки за спину, и с интересом наблюдал за нами. Хотя, пожалуй, сталь в его взгляде обещала нечто более нехорошее, нежели простой интерес.

— Нет, — покачал я головой. — Никаких проблем. Мы уже закончили.

С этими словами я встал и направился в сторону выхода. Меркулов попытался что-то сказать, но я пропустил его слова мимо ушей.

Мда-а-а… разговор, конечно, так себе получился. Всё хорошее настроение, которое оставалось под вечер, окончательно улетучилось.