Экс на миллион (СИ) - "Greko"

Глава 16

Руки вверх во имя революции!

Я лежал у слухового чердачного окна в дома на Варварке. Под рукой шикарное заграничное охотничье ружье, бьющее, по словам товарища Володи, на две тысячи шагов. Эту винтовку его дружинники забрали из оружейного магазина Торбек, когда его разгромили и сожгли в декабре. Оптический прицел в наличии, но я в него не смотрел. На всякий случай берег глаза. Мне и без оптики все прекрасно видно. Хотя из-за особенностей местного рельефа над Варваркой возвышались лишь два из четырех этажей выбранного мною дома, с чердака Рыбный переулок как на ладони, просматривался от начала и до конца. Двести шестьдесят метров не столь уж большое расстояние. Вон, на Биржевой городовой с берданкой стоит. Полицию после декабрьских событий хоть и поздновато, но вооружили посерьёзнее.

Занять позицию мне помог лично Пузан. Очень главвор впечатлился предстоящим эксом. Слюной изошел. Все навязывал нам своего «кассира», спеца по сейфам, работавшего с так называемой трайножкой.[1] Получив отказ, все ж таки выбил из Володи обещание доли в пять процентов. «За будущие хлопоты», как он мотивировал свою нахальную просьбу. Оказалось, и у блатных, а не только в политике, действует старое правило: ранее оказанная услуга ничего не стоит. Хотя… Мог и на большее претендовать, не убери Володя главного московского сыскаря Войлошникова.

— Что ж ты дорогу ко мне позабыл? — пристал ко мне Пузан при встрече. — Не надоело куклимом-то жить?[2]

— Ну вот он я — перед тобой. Паспорт мой готов?

— Конечно, готов. Давно лежит, тебя поджидает. А ты все не идешь и не идешь, — чесал языком Пузан, будто ничего и не было, а шулера, им подосланные, мне приснились.

— Раз готов — отдавай!

— Вот дельце справьте, мотю мне занесите — и получите-распишитесь. Документик чистый. Сам бы с такой линкой бегал, да ростом не вышел.

Так и хотелось сделать зарядьевскому Мамке интенсивный массаж печени, но пришлось смолчать. Он нам нужен больше, чем мы ему. Вот когда все выгорит, тогда роли поменяются.

Между Татьяниным днем и сегодняшним 7-м марта, вроде, и не мало времени прошло, да только пулей пронеслось оно, это время. Пока все согласовали, пока я натренировал дружинников, как действовать в той или иной ситуации… Сейчас кажется, будто только вчера познакомился и обо всем договорился с товарищами Володей и Анатолием. Столько часов ушло на то, чтобы их ребята научились выхватывать из кармана маузер, не зацепившись им за подкладку. Столько раз я матерился на неучей, не способных спеленать четыре чучела, изображающих жандармов, или не перекрывать в процессе пеленания линию огня. Да одна только тренировка подхода трех групп к воображаемому банку в условиях, приближенных к реальном месту, сожгла мне миллион нервных клеток. Кто мне объяснит, ну что сложного переместиться точно по часам из пункта А в пункт Б? Хрен там плавал! Раз пять пришлось гонять команды к полному обалдению жильцов дома, который я выбрал для имитации банка Московского купеческого общества взаимного кредита. Смотрели себе в окошко и репу чесали: с какого перепуга толпа юнцов туда-сюда бегает в квартиру на втором этаже, да еще по парадной и черной лестницам?

И ведь чуть не сорвалось всё еще на стадии подготовки. Большевички свинью подложили. Большого такого и жирного хряка. Приспичило им, видите ли, нас опередить и самим банк бомбануть. Не взорвать, а именно обчистить. В Гельсингфорсе. В Великом княжестве Финляндском, где жизнь течет спокойнейшая, неторопливая. Но где существовала, как неожиданно выяснилось, мощная группировка красногвардейцев, часть из которых по приказу Центра и лично товарища Красина обеспечила прикрытие банде рижских гастролеров из числа террористов. 13 февраля они ворвались в филиал Государственного банка в столице княжества и похитили 175 000 рублей. Генерал-губернатор отправил следующее сообщение премьер-министру, которое попало в газеты: «Сегодня 15 вооруженных человек вошли в отделение Государственного банка и, направив пистолеты на служащих, заставили их удалиться в отдаленную комнату; затем, заметив непослушание со стороны сторожа и одного чиновника, дали несколько выстрелов; сторож убит, чиновник ранен легко».

Грязно сработали. Из-за убийства сторожа на них ополчилась вся Финляндия. И принялась их активно разыскивать. В итоге, всех переловили, причем задержания сопровождались перестрелками и гибелью констеблей-финнов. Из денег, если верить газетам, нашли только треть.

Я перепугался, что это нападение побудит московских банкиров усилить меры безопасности. Ну, сигнализацию там провести или жандармов прибавить. Месяц почти прошел — тишина! Ничему дураков жизнь не учит!

А умные — в чем-чем, а в уме товарищам Медведю и Володе не откажешь — делают нужные выводы. Они, например, поняли, что самая большая глупость — это светить после экса туго набитым бумажником (так попалась четверка уроженцев Лифляндии на железнодорожной станции). Что нужно прислушаться к моим советам в отношении тщательной подготовки отхода и легализации полученных средств. И, главное, они признали, что крови нужно избежать любыми способами.

Какими? А для чего, спрашивается, я бока себе отлеживал на чердаке дома на Варварке? Конечно, не каждому дано осознать, как человек с оптической винтовкой в руках способен предотвратить кровопролитие. Большинство же мыслит примитивно: раз ружье заряжено, оно непременно выстрелит и кого-нибудь убьет. Непременно насмерть. Ага-ага. Вообще-то, смотря, кто стреляет. Я, к примеру, никого расстреливать не намерен. А вот отогнать полицию, если примчится, прицельным огнем — самое то. Когда у тебя пули начнут над самой головой летать, кем нужно быть, чтобы не укрыться, а? Робокопов пока в Российскую империю не завезли.

И, как я сказал товарищу Володе, позиция у меня — самая уязвимая. Поймают с винтовкой в руках — виселица обеспечена. Еще и Пузан где-то отирался поблизости, заставляя мои волосы на затылке непроизвольно шевелиться. Я, ясен пень, очень культурно попросил его удалиться в свою нору и не отсвечивать. Но воры есть воры. Никогда не знаешь, что им в голову взбредет.

Все! Понеслась Маруся за кефиром! По Рыбному с обеих его концов двинулись две группы навстречу друг другу. Все, как один, в приличных темных полупальто с приметными каракулевыми воротниками и серых папахах. Большая группа задержалась у подъезда, прикрывая меньшую из пяти человек, уже входящих в банк. В ней должны быть Володя, Беленцов (или товарищ Саша, как его звали в дружине) и еще трое самых крепких и толковых парней, которых я отобрал лично. Отсюда мне не видно, но я знал, что в этот момент Изя должен отмычкой вскрыть черный ход. Ровно через пять минут он с Осей и еще одним боевиком поднимутся наверх.

Самый ответственный и чреватый сложностями этап! Разоружение и обезвреживание жандармов. Если прозвучат выстрелы, значит, все пошло вопреки плану. Я припал к прицелу, наведясь на дальний конец переулка. Секунды скалывались в минуты. Внутрь пошла вторая группа. Выдохнул и перестал пялиться в оптику. И наконец-то сделал, о чем мечтал все томительные минуты: от души смачно прочихался. В нос постоянно лез мелкий голубиный пух, которого здесь навалом.

Еще пять минут. От Биржевой площади по Рыбному спускался какой-то конторский служащий. Вот он дошел до здания банка. Поднял голову. Что-то принялся высматривать в окнах банка взаимного кредита, не двигаясь с места.

Что он там разглядел? Я почувствовал, как вспотели ладони. Почихал на свою голову! Снова плотно прижал к плечу приклад винтовки. Если прохожий поднимет тревогу, придется стрелять. Городовой на площади непременно бросится к банку. Но я его к дверям не подпущу.

Зевака неожиданно повернулся и продолжил неспешно двигаться в сторону Варварки. Ничего не понятно. Но здорово! Обошлось без стрельбы.