Кровавая весна 91-го продолжается (СИ) - Шу Алекс

— Мы как раз кассету принесли, чтобы вы посмотрели, — сообщил Вернер. — Нужно ваше экспертное мнение и совет.

— Я уже понял, — хмыкнул инструктор. — По форме пакета. Ставь свою кассету. Пульт там, где обычно, под полкой.

Пока Смирнов возился на кухне, Рудик достал кассету, включил видеомагнитофон, настроил, перемотал на начало спаррингов.

Когда Петр Ефимович вернулся, держа поднос, на котором стояли четыре блюдца с чашками, сахарница, тарелочки с печеньем и заварными пирожными, дымящийся кофейник, Максимов с Лерой и Рудик уже ждали хозяина. Вернер — на кресле, А Андрей и Лера, рядышком на диване.

Смирнов неторопливо расставил приборы на столике, показал ладонью:

— Угощайтесь.

— Мы поговорить пришли, — напомнил Рудик.

— Поговорим, — кивнул хозяин. — Наливайте кофе, попробуйте пирожные. Супруга сама пекла, очень вкусные получились. Думала, дети приедут, а пришлось самой к ним в Москву мчаться — занятые они оказались, студенты, ни на день оторваться от учёбы не могут, всё грызут гранит науки.

Некоторое время все молчали, разливая кофе, раскладывая по тарелочкам печенье и пирожные. Максимов даже глаза зажмурил, вдыхая аромат настоящего кофе. Наблюдавший за ним Петр Ефимович улыбнулся, отпил со своей чашечки и довольно крякнул.

Пирожные оказались выше всех похвал, свежие со сливочным кремом, рассыпчатое печенье таяло во рту.

А кофе…

После первого глотка Андрей сидел неподвижно, ощущая, как горячий напиток бодрящей волной разливается по телу.

— Вот теперь можно и поговорить, — улыбнулся Смирнов, когда все отведали кофе и сладостей. — Так что там у вас произошло? Какой совет требуется?

— Помощь ваша нужна, — первой ответила Лера. — Ребята, я сама Петру Ефимовичу всё расскажу, чтобы мы не перебивали друг друга, ладно?

— Ладно, — усмехнулся Рудик. — Ты у нас самая красноречивая. Рассказывай.

Максимов молча кивнул.

Лера кратко, но, не упуская подробностей, поведала о московских мажорах, предложении Андрею провести с ними бои. Петр Ефимович перестал улыбаться, посерьезнел и даже подобрался, внимательно слушая девушку.

— Понятно, — кивнул он. — А что, отказаться было никак нельзя?

— Я пробовал, — сразу ответил Максимов. — Сказали в покое не оставят — будут давить морально, на трусость и ещё найдут за что. Формально, вроде бы приставать не будут, но издевательства и насмешки организуют. Это коснется не только меня, Леру, Рудика и других моих друзей — тоже. Формально им предъявить в таком случае ничего нельзя — насмешки и поддевки к уголовному делу не пришьешь, но жизнь гарантированно испортят.

— Какие ушлые молодые люди, — в глазах инструктора мелькнул злой огонек. — Ну что, о твоем уровне я представление имею, сам тестировал. Давайте посмотрим, что москвичи умеют.

Рудик щелкнул пультом, запуская воспроизведение.

Выступления и спарринги Артура и Никиты, смотрели молча. Несколько раз Петр Ефимович просил остановить и снова показать заинтересовавшие его моменты.

Через час, когда закончился последний спарринг Никиты, Смирнов откинулся на кресло, и жестом показал — можно выключать.

— Да, ребята хороши, — признал инструктор. — Если бы я дрался по их спортивным правилам, вполне возможно, мог бы проиграть. Отказаться от поединка и попробовать с ними договориться, никак не получится?

— Никак, — подтвердил Максимов. — Я слово дал.

— Петр Ефимович, так понимаю, у Андрея шансов на победу нет? — забеспокоилась Лера. — Раз говорите, они и у вас могли бы выиграть.

— Ну почему же, — усмехнулся Смирнов. — Шанс всегда есть. Даже в самых безнадежных ситуациях. Насколько я узнал Андрея, он никогда не принимает необдуманных решений даже под сильным давлением. Значит, у него был план, как выиграть. Правда, Андрей?

— Правда, — невозмутимо подтвердил Максимов.

— Так поделись, расскажи нам, как планировал победить, — попросил майор. — Послушаю, возможно, что-то подскажу.

— Тут всё очень просто, — пожал плечами политтехнолог. — В спортивном бою по их правилам, мне ничего не светит. Ребята правильно подметили: они физически сильнее, техника лучше отточена и более разнообразна. Уровень подготовки и опыт спаррингов, скажем честно, гораздо выше. Но есть несколько факторов, которые можно использовать и победить.

— Очень интересно, — Петр Ефимович поднялся со спинки дивана и придвинулся. — Что за факторы? Выкладывай.

— Первый, они не воспринимают меня всерьез, считают зеленым пацаном, которого с легкостью победят под камеры, показательно несильно побьют и поставят на место. Соответственно, будут расслаблены. Этот момент можно использовать. Второй: надо ломать их игру, работать по принципу, что не запрещено, то разрешено. Если драться строго по каратэшным правилам, я, однозначно, проиграю. Значит, нужно использовать фактор неожиданности, фишки и приемы, которые они не ожидают, ошеломить, заставить на мгновение растеряться, переместить их из комфортной и привычной обстановки спортивного поединка в другую ситуацию, к которой они не будут готовы, при этом формально не нарушая обозначенные ими правила.

— Удивительно, — Петр Ефимович прищурился, внимательно изучая спокойное лицо Максимова. — Речь не мальчика и дилетанта, а зрелого мужчины и профессионала. Сразу ухватил свой единственный шанс. Очень грамотно. Сам хотел нечто подобное предложить. Я начинаю тебя опасаться, Андрей. Тебе точно семнадцать?

— Точно, — улыбнулся Максимов.

— С трудом верится, — недоверчиво покосился майор. — Уж больно зрелые суждения, не характерные для семнадцатилетнего парня.

— А может я гений? — Андрей весело глянул на Смирнова. — Не допускаете?

— Все может быть, — хмыкнул Петр Ефимович. — Я однажды в джунглях Африки одного необычного человека встретил. Впрочем, не будем об этом, дела давно минувших дней, и подозреваю, гриф секретности с тех событий ещё не сняли. Поэтому, считай, я тебе поверил, и давай перейдем к делам. Пару интересных ударов и фишек, которые меня научил мастер Куен Чонг, тренировавший бойцов Дак Конг, покажу. Если попадешь, так как надо, гарантированно, выиграешь. Но нужно ещё донести свои удары в цель, это не так просто.

— А может, больше покажете, не парочку приемов и ударов, а допустим штук пять-шесть? — с загоревшимися глазами уточнил Рудик.

— Смысла нет, — усмехнулся майор. — Во-первых, за две недели он ничего толком не выучит. Если поймет, и научится делать, хотя бы парочку моих фишек, уже прогресс будет. Во-вторых, я всё-таки подписку давал, поэтому ничему секретному из наших систем учить не буду. Другое дело, личные наработки мастеров, которые они мне демонстрировали. Это, считаю, можно, тем более ничего смертоносного или серьезно калечащего там не будет.

Петр Ефимович помолчал и добавил:

— Ещё, Андрей, тебе в любом случае, надо подтянуть функционалку. Даже если бой продлится две-три минуты, ты должен быть готов драться на пределе десять-пятнадцать. Тогда при краткосрочном столкновении ты сможешь навязать такой высокий темп, что они выдохнутся, даже больше от стрессовой ситуации и нагрузки на нервную систему, а ты — нет. В этом я тебе могу помочь. Времени мало, но немного улучшить функционалку и лучше подготовить тебя к бою, всё-таки можно. Работаем?

— Конечно, работаем, Петр Ефимович, — воодушевленно откликнулся Максимов. — Я — только за.

— Вот и отлично, — кивнул майор. — Только одно условие — слушаться меня беспрекословно. Я сказал — ты сделал. Договорились?

— Да.

— А можно я с вами? — загорелся Рудик. — Тоже побегаю и позанимаюсь.

— Можно, — усмехнулся Смирнов. — Так даже лучше будет. Потом можете отрабатывать то, что я продемонстрирую. Тогда завтра в шесть утра встречаемся на спортивной площадке возле дома, будем бегать кросс. Поэтому советую лечь пораньше. Да, Рудольф возьми для себя рюкзак, я знаю, у тебя есть, набей его книгами, чтобы килограмм двадцать было, не меньше.

* * *