Последний Герой. Том 2 (СИ) - Дамиров Рафаэль

— Вон там, правее бери! — Валет ткнул пальцем в боковое стекло. — Там поляна, дальше не проедем, придётся топать пешком.

Через минуту кортеж резко затормозил на небольшой поляне. Валет тяжело выпрыгнул из джипа, огляделся вокруг, потёр переносицу.

— Оружие проверить, фонари включить! Быстро и тихо, — скомандовал он. — И шаг в шаг за мной. Заблудитесь тут ещё, черти!

Гриша молча махнул остальным охранникам, те быстро распределились, проверили автоматы, коротко и отточено, как учили. Валет глянул на них искоса и с раздражением проворчал себе под нос:

— Сопляки тепличные. Раньше таких щелчком в лоб валил. Теперь вот с ними приходится дела решать… Эх, Артурчик, с кем ты меня оставил?..

Он первым шагнул в темноту, кивком указал на планшет Грише:

— Ну, где сигнал? Веди уже, специалист хренов.

Гриша молча двинулся вперёд, всматриваясь в планшет. Валет, хмурясь, пошёл рядом, взгляд жёсткий и напряжённый. Оба понимали — впереди их ждёт нечто нехорошее, отчего холодело в груди. Просто так Савченко не мог сгинуть. Если это случилось, значит, противник очень серьезный.

Ночь обступила людей в черной униформе плотно, лес тревожно покачивал макушками деревьев, будто предупреждая об опасности.

Рассыпались по лесу веером. Лучи фонарей заметались среди зарослей, цепляясь за ветки, стволы и валежник. Тьма вокруг глухая — хоть ножом режь. Все затаилось и притихло, будто чувствуя надвигающуюся опасность. Даже птицы умолкли, только под ногами хрустели сухие ветки и сучья.

Валет шёл в центре, с автоматом на ремне, в руках он держал его так крепко и привычно, словно и не было этих тридцати лет, а он до сих пор молодой и злой. Тот самый туз и решала из девяностых. Он хмыкнул про себя даже с некоторым удовлетворением. Как же ему не хватало все эти годы такого ощущения.

Глубоко вдохнул холодный ночной воздух, будто пробуждая внутри давно спавшего хищника из девяностых.

— Ищите, мать вашу! — рычал он. — Каждый куст, каждую кочку проверьте! Из-под земли мне Савченко достаньте!

Охранники в темноте заметались активнее, торопливо осматривая овраги и густые заросли. Гриша, шедший справа от Валета, вдруг замер, вглядываясь в планшет. Поднял голову, растерянно произнёс:

— Герман Сильвестрович, сигнал… пропал совсем. Нет его на карте больше.

Валет резко повернулся к нему, зло скалясь.

— Сигнал у него пропал! Если мозгов нет, то и сигнал ловить нечем! — голос Валета прошёлся по лесу с металлическим отзвуком. — Рассыпались шире! Перерыть тут всё, бляха-муха!

Он шагнул вперёд, с силой передёрнул затвор автомата. Щелчок эхом отозвался среди деревьев. Охранники застыли, невольно замерев от этого звука.

— Если не найдёте, — негромко, но так, что у всех по коже мороз пошёл, сказал Валет, — сами здесь и ляжете. Всех в один ряд уложу.

Он медленно, тяжело зашагал вперёд, светя фонарём себе под ноги, и охранники, молча переглянувшись, поспешили углубиться в заросли.

Лес прочёсывали цепью, осторожно ступая по влажной от росы траве. Валет шёл впереди, направляя фонарь вниз. Свет выхватывал из темноты сырую землю, гнилые пни, ошметки мха. Вдруг он замер, поднял руку:

— Стоп… Смотрите сюда.

На влажной траве чётко виднелась колея от шин. Впереди были раздавленные молоденькие берёзки — кто-то недавно прошёл здесь на машине, буквально вдавив их в землю.

Валет нахмурился, медленно огляделся, втянул носом холодный ночной воздух.

— Что-то тут нечисто, хлопцы… — пробормотал он негромко, сплюнув противную паутину, которая внезапно прилипла к лицу. — Ищите, мать вашу. Только тихо. Какого дьявола сюда на машине заехали? Через бурелом…

Он хотел ещё что-то добавить, но в этот миг слева раздался резкий, нечеловеческий крик. Короткий, хриплый, полный боли и ужаса. Валет инстинктивно вскинул автомат, резко развернулся на звук и услышал вслед за криком глухой, мерзкий хруст и сдавленное бульканье.

— Туда! Быстро! — рявкнул он, махнув автоматом в сторону звука.

Бойцы, будто подгоняемые его командой, метнулись к кустам. Свет фонарей заметался по веткам и стволам деревьев, пытаясь выхватить хоть что-нибудь из вязкой темноты.

Валет в два прыжка оказался впереди и замер, направив свет фонаря в густые заросли кустарника. В свете появился лежащий навзничь боец. В горле его торчал толстый обломок ветки, заострённый, как копьё. Ветку вонзили в шею с такой силой, что остриё пробило гортань. Он ещё был жив, хрипел, выпучив глаза, судорожно хватая воздух. Из раны толчками бил фонтанчик тёмной крови, обильно заливая грудь и траву вокруг.

— Ё* твою мать… — зло выдохнул Валет, побледнев. — Что за херня творится?

Он резко опустился на корточки рядом с бойцом. Тот протянул к нему дрожащую, окровавленную руку, хватая воздух слабеющими пальцами, и что-то хрипло забулькал, пытаясь говорить, но вместо слов на губах пузырилась пена с кровью.

— Кто это сделал? Куда он ушёл⁈ — резко спросил Валет, но боец лишь мотал головой, хрипел и с каждым мгновением слабел всё сильнее.

— Чёрт, — процедил Валет, выпрямляясь и оглядываясь по сторонам. — Всем быть начеку! Здесь кто-то есть…

Охранники, настороженно поводя стволами, обступили его кольцом. Лес вокруг застыл в угрожающей тишине, и лишь редкие капли крови с мягким стуком падали на сырую траву, словно отсчитывая последние секунды чужой жизни.

— Что за нахер⁈ — зло оторопел Валет, лихорадочно водя стволом автомата по кустам, выхватывая из черноты поодаль силуэт человека, но в следующую секунду он исчез. — Эй, Рэмбо, мать твою! Выходи, бл*дь, поговорим!

Охранники рядом замерли, вцепились в автоматы, глаза от страха широко раскрыты.

— Вперёд, мать вашу! — заорал он, ткнув стволом в сторону тёмных зарослей, куда вела неясная кровавая дорожка. — Чего встали-то⁈ Пошли, пошли!

Бойцы нехотя зашевелились, неуверенно переставляя ноги. Фонари нервно метались по кустам, деревьям, следы крови блестели в свете лучей, уходя в непроглядную чащу.

И вдруг оттуда, из темноты, раздалась короткая очередь — тра-та-та! — затем сдавленный, хриплый крик и сразу же испуганный возглас бойца:

— Сюда! Быстрее!

Валет сорвался вперёд, напролом через кусты, позабыв о всяком страхе. Сердце долбило молотом, ладони вспотели, скользя на рукоятке автомата. Продираясь сквозь ветки, он резко остановился, вглядываясь в лучи фонарей, которые упёрлись в странную фигуру, будто вылезшую прямиком из могилы.

Перед ним стоял человек. Весь чёрный, в мокрой, прилипшей земле. Одежда в грязи, лицо покрыто кровью, вместо одного глаза — кровавое месиво. Второй глаз сверкал безумным огнём. В руке зажат обломок острой палки, как самодельное копьё, и человек молча, тяжело дышал, покачиваясь.

— Не стрелять, дебилы! — взревел Валет, увидев, как один из бойцов нервно поднимает ствол. Он в секунду оказался рядом и ударом кулака в висок отбросил автоматчика в сторону.

Остальные охранники замерли, оружие опустили. В полной тишине Валет медленно шагнул вперёд, подняв руки и стараясь говорить спокойно, ласково, как с больным ребёнком:

— Артурчик! Родной мой, дорогой… Живой! Жив ведь, чертяка! Ты чего, Артур? Это же я, Герман… Герман я, узнал? Опусти зубочистку свою, брось…

Человек напротив что-то хрипло, непонятно промычал в ответ, лицо его исказилось, глаз блеснул зло и тут же помутнел, словно сознание резко погасло. Дирижёр пошатнулся, обмяк и рухнул мешком в грязь и траву, потеряв сознание.

Валет резко развернулся к охране, а те, растерянные, замерли столбами:

— Чего стоите, придурки⁈ Грузите его в машину! И чтоб бережно, мать вашу, на руках донесли! Если по дороге загнётся — лично башку оторву! Быстро!

Бойцы вмиг бросились выполнять приказ, торопливо подхватывая тело. Валет же тяжело дышал, глядя на неподвижного Дирижёра и чувствуя, как внутри поднимается ледяная тревога.

В голове стучала лишь одна мысль: теперь только бы выжил, а там разберёмся.