Дрим-каст (СИ) - Прягин Владимир

Князь быстро прочёл написанное, потёр подбородок:

— Не могу сказать, что сомнения улетучились…

— Это тоже вполне понятно, — сказал я. — Но вы ведь можете прямо предупредить коллег по оргкомитету, что проект спорный. А перед саммитом посмотрите фильм в законченном виде и тогда уже вынесете вердикт.

Он медленно кивнул:

— Такой вариант приемлем — при соблюдении всех остальных условий. В оргкомитет, напомню, должны поступить официальные письма от двух экспертов, имеющих вес в киноиндустрии. Это должно произойти до восьмого числа текущего месяца. А девятого мы огласим предварительный список. То есть у вас на это — неделя.

— Постараемся уложиться, — сказал я.

— Позвольте личный вопрос, господин Свиридов. Знаю, что в Нью-Пасифик-Сити съезжаются кинематографисты со всего мира. Большие студии приглашают сюда состоявшихся режиссёров. Но я не припомню ваших работ в Империи.

— Их и не существует. Моя работа над этим фильмом — неожиданное стечение обстоятельств. Ещё в январе я не предполагал, что так сложится.

— М-да, — хмыкнул он, — я всё-таки слишком далёк от этого бизнеса. Мне трудно представить подобную ситуацию. Но не буду навязываться с расспросами. Спасибо за демонстрацию.

Он поднялся:

— Проводишь меня до автомобиля, Анастасия?

— Если желаешь.

Они покинули павильон, а мы уставились друг на друга.

— У меня было ощущение, — призналась Сон-Хи, — что всё вот-вот сорвётся. Если бы не Анастасия…

— Да, повезло нам с ней, — сказал я. — Полдела сделано, осталась сущая мелочь — доснять кино. Но сначала — найти двух мастодонтов из киномира, которые нас порекомендуют.

Глава 22

— Одна кандидатура у меня есть, — сказала Сон-Хи. — Тот преподаватель из киношколы, который к нам приходил. Ну, профессор Льюис. Он вроде настроен доброжелательно и просил рассказать подробности.

— Да, пожалуй, — кивнул я. — С ним должно получиться, почти с гарантией. Но нужен ещё один. Йенс, что насчёт твоих обширных знакомств? Напряги извилины.

— Знакомств много, — подтвердил тот. — Но это в основном профессионалы-практики. Операторы, художники и так далее. Есть пара журналистов, пишущих о кино, но на мастодонтов они всё-таки не тянут. Тут нужен кинокритик с именем.

— Ну, тогда, — сказал я, — давайте действовать в лоб. Как минимум один заслуженный критик о нас уже высказался публично. В позавчерашней статье цитировался, если вы помните. Да, говорил о нас без симпатии, но и без враждебности, в общем-то. Как там его? Мистер Уайт? Он, кстати, бурчал на тему того, что выходцам из Азии не дают развернуться на кинорынке по-настоящему. А у нас продюсер — прекрасная азиаточка, прямо как по заказу.

Сон-Хи чуть порозовела, это было заметно даже в холодном электрическим свете. После чего сказала:

— Наверное, если рекомендацию дал бы именно Уайт, это впечатлило бы тех, кто составляет программу. И мне тоже хочется утереть ему нос. Но он-то как раз может отмахнуться, даже не заехав к нам на просмотр. Настроен скептически.

— Возьми Мин-Хёка с Мей-Лин, — сказал я, — для усиления азиатского компонента. Поймайте этого Уайта и посмотрите на него с укоризной.

Она хихикнула:

— Это был бы красивый способ, как в манхве. Жаль, что в реальной жизни это вряд ли сработает. Но я и вправду попробую ему позвонить.

На том и порешили.

Когда мы вышли из павильона, «линкольн-континенталь» выруливал со двора. Графиня смотрела вслед, погружённая в свои мысли. Мы не стали мешать, разошлись по комнатам и вернулись к работе.

Анастасия пришла минут через пять. Сняв шубку, села за стол, но по-прежнему пребывала в задумчивости. Я сказал ей:

— Спасибо вам. Но не слишком ли опрометчиво вы дали князю слово? Вы же понимаете, насколько авантюрен наш план. Если он сорвётся…

— … то будет крайне досадно. Значит, сделаем всё возможное, чтобы осуществить его в срок. И давайте больше не будем поднимать эту тему.

Вскоре я вновь отправился в павильон — явились актёры, изображавшие тех, кто был на дирижабле. Все, кроме Эммы. Ей мы опять разрешили прийти чуть позже, чтобы сняться отдельно.

В кадре — равнина, поросшая бурьяном и кустарником.

Среди кустов лежала та часть гондолы, что успела отстыковаться. Возле неё топтались члены экипажа с девицами. Валялись смятые парашюты. Но всё это было на заднем плане, а на переднем принц Эллиот переговаривался с приятелем.

— Вообще не понимаю, — взбешённо говорил принц, — чего вдруг этот ублюдок слетел с катушек. И зачем таскал с собой ржавую крупу в склянке…

— Не будь наивным, — чуть поморщился Майлз. — Естественно, ему заплатили. Это было спланированное покушение на тебя. Скорее всего, он должен был незаметно рассыпать крупу где-нибудь за креслом. Тогда мы не успели бы выскочить. Хорошо, что моя нюхачка его учуяла…

— Значит, ты специально её с собой потащил? На подобный случай?

— Ну, не ради же её кислой физиономии? Недавно нашёл — и вот пригодилась. Если бы не она, то нам бы кранты.

— Надо ей деньжат подкинуть за это… Но меня-то зачем решили вдруг укокошить? Кому это вообще надо? Сам же прекрасно знаешь — я всё это политическое дерьмо обхожу за милю…

— Ну, варианты возможны разные… — пожал Майлз плечами. — Ты наследуешь трон, сам факт твоего существования для некоторых — поперёк горла. К тому же, как бы это сказать… Особой деликатностью ты не блещешь. Давай без обиняков — во дворце найдётся, подозреваю, человек двадцать, которые тебя ненавидят. Кого-то из них ты мог довести особо, подозреваю. Кого конкретно — тебе виднее…

Тут их прервали — подошёл капитан:

— Простите, ваше высочество. Мы пытались связаться с кем-нибудь, но радиосвязь здесь глохнет. Электромагнитная аномалия. До ближайшего города — больше десяти миль. Полагаю, будет разумным отправить туда нашего штурмана. Он доберётся пешком, а нам пришлют транспорт. К ночи, надеюсь, будем уже в комфорте.

— Действуйте, — буркнул Эллиот. — Ладно уж, покукуем тут пару-тройку часов…

Стоп-кадр.

Актёров отправили по домам, и пока мы с Йенсом отсматривали снятую сцену, явился новый состав — Мин-Хёк и Розанна, а также Пьер. Мы возобновили съёмки.

В кадре возникла комната на постоялом дворе, самая дешёвая. Продранные обои, топчан с грубым покрывалом, жёсткое облезлое кресло. На топчане, закрыв глаза, лежала Мелисса, а в кресле дремал Циркач. В замызганное окно просачивался утренний свет.

Мелисса вдруг дёрнулась, приподнявшись. Глаза её распахнулись. Сипло дыша, она обвела взглядом интерьер.

Её спутник тоже проснулся. Налил воды из графина:

— Выпей. Как себя чувствуешь?

Она пила жадно и торопливо, почти захлёбываясь и проливая капли. Проговорила:

— Лучше… Но теперь новые ощущения… И не знаю, что делать дальше…

Ответить он не успел — в дверь вежливо постучали. Циркач вскочил, достав свою цепь, осторожно выглянул в коридор.

За порогом стоял невзрачный порученец советника.

— Извините за беспокойство, — сказал он ровно. — Я не причиню вам вреда и никак не связан с вашими оппонентами. Представляю противоположный лагерь, по сути. Прибыл по поручению влиятельного лица из столицы. Уполномочен пригласить вас для разговора с ним.

— Мы не заинтересованы, — ответил Циркач, собираясь захлопнуть дверь.

— Погоди… — сказала Мелисса, спуская ноги на пол. — Впусти его… У него металл звучит по-другому, не как у мачехи…

Циркач посмотрел на неё не без удивления, но посторонился.

— Благодарю, — сказал порученец, переступив порог. — Сударыня, позвольте отметить — у нас великолепная восприимчивость. Редкий дар и очень востребованный. В столице он найдёт применение.

— Этот ваш наниматель… Что ему надо от меня? Все что-то скрывают…

— Не могу вам ответить. Он не посвящал меня в свои планы. В моей компетенции — лишь организовать вашу встречу.

— В столицу я хотела…. — произнесла она без эмоций. — Сейчас — не знаю… Но и здесь оставаться не вижу смысла…