Телохранитель Генсека. Том 6 (СИ) - Алмазный Петр

Мясникова была старше всех в группе, и ее «Четвертый рейх» интересовал исключительно с материальной стороны. Неплохо перепадало девушке от сыновей высокопоставленных родителей. Она была немного постарше, и с подростками ее познакомил старший брат Микоянов. Она по очереди побывала «подружкой» каждого из них. Но по делу проходила как свидетель, хотя не избежала наказания. «Наказанием» стало лишение брони и отправка на фронт.

— Итак, следует выяснить все про эту Мясникову, — распорядился я.

— Микоянов опросить? — тут же уточнил Карпов.

— Не стоит, можем спугнуть. Лучше постарайтесь найти родственников. И сделайте запрос в Красногорский архив Министерства обороны. Очень интересно, как эта Мясникова оказалась в Ираке, и кто ее туда «организовал».

— Думаете, Микоян был информирован? — с сомнением спросил Даня.

— Давайте просто все выясним, а предполагать — это не наша работа, — я посмотрел на часы. — Сейчас делайте запросы и по домам. Хотя… В Красногорск лучше все-таки съездить, завтра с утра. Карпов, Даниил, займитесь этим. Марсель, Газиз, на вас наблюдение за псевдо-Боннэр. Чтобы ни одна встреча не прошла мимо ваших глаз. Любые попытки передачи чего-либо должны пресекаться. Соколов, на тебе лично Бережков.

Я посмотрел на Кобылина, который с нехорошей ухмылкой хрустнул пальцами и вздохнул.

— Кобылин — допросы Калугина и Ельцина. И, Федор, работайте аккуратно. А сейчас всем отдыхать, завтра с утра отчеты наружки мне на стол.

Приехав домой, порадовался, что ни Лида со своей заботой, ни умная собачка Ася под ногами не путаются. На цыпочках пошел в спальню и рухнул на кровать. В пять утра затрезвонил будильник, но я спал, вымотанный болезнью, делами, заботами и предыдущим днем, полным неожиданностей.

Когда над ухом раздался жуткий грохот, я сначала вскочил на ноги и только потом продрал глаза. Возле кровати стояла Лида и колотила половником по большому эмалированному тазу.

— Лида, ты совсем сдурела что ли⁈ — спросонья перепугавшись, заорал я. — Что ты тут вытворяешь такое⁈

— Олимпиаде Вольдемаровне привет передаю, — ничуть не испугавшись моего ора, проворчала Лида, — а заодно вас бужу. Вам с работы позвонили, срочно-срочно, а я вас добудиться не могу.

В этот миг громко, хотя куда тише Лидочкиного битья по тазу, раздалась трель дверного звонка.

— О, я ж говорила, наша певица пожаловала! — воскликнула Лидочка.

— Я вам тут кофе сварила, вы пейте, просыпайтесь, а я пошла с соседкой ругаться, — и она, взяв половник наперевес, словно копье, понеслась к двери.

— Ну Липа Валдемовна, да я ж… да вы ж… ну понимаем, что вы с неба спустились, но и вы поймите — у нас служба военная, нам песни если петь, то только строевые, — услышал я из коридора.

— Не пойму, к чему вы это говорите? — послышался растерянный голос оперной дивы.

— А вот к тому, что вам марш бы отсюда, — совсем не стесняясь возраста соседки скомандовала Лидочка и фальшиво запела: «Но ведь надо, ведь надо кому-то и на вахте стоять, и в дозоре»…

У меня от этих звуков зубы свело так, что я просто бегом понесся в ванную их чистить. Пока водил щеткой по зубам, мысленно планировал день. В первую очередь отчеты по Боннэр. Лже-Боннэр, если точнее. Мне было очень интересно, что откопают по этой вот Мясниковой и ее службе в армии. Дальше…

Дальше я додумать не успел Лидочка заколотила в дверь и, распахнув ее, сунула одежду и кружку кофе.

— Вас в Кремль на совещание ждут. К восьми утра. Уже половина, машина внизу стоит, шофер уже иззвонился, — доложила она.

Я одним глотком выпил кофе, оделся и уже через пару минут был в машине. Машину подали из спецгаража, причем за рулем сидел один из водителей Леонида Ильича.

— Вас приказано на Старую площадь доставить, — сообщил водитель.

Я рухнул на заднее сиденье и проворчал:

— Приказано — так доставляй…

На Старой площади собрались те, кто был задействован в расследовании чрезвычайного происшествия на Белоярской АЭС.

Я вошел в кабинет одним из последних, пропустив вперед Удилова. Хотел сесть поближе к дверям, чтобы без помех наблюдать за присутствующими, но с удивлением увидел табличку со своей фамилией рядом с местом Удилова.

На совещании присутствовали только профильные члены Политбюро: министр внутренних дел Цинев, министр обороны Устинов, исполняющий обязанности председателя КГБ Удилов. Еще два человека были скорее легендами, раньше я близко с ними не сталкивался. Это министр энергетики Непорожний Петр Степанович и министр среднего машиностроения Славский Ефим Павлович. Именно они создали по сути всю энергосистему страны. Генеральный прокурор Советского Союза Руденко уже восседал на своем месте. Роман Андреевич почему-то потел, протирая платком лысину.

— Я на Нюрнбергском процессе не волновался, — проворчал он. — Это надо такое сделать — ядерный взрыв в миллионном городе! В столице Урала. Мне в кошмарном сне такое бы не привиделось.

Славский сел напротив него, поправил пиджак. Три звезды героя социалистического труда мелодично звякнули. Он пригладил белый пушок на голове и, глянув на прокурора, сказал:

— Ну, ядерного взрыва, допустим, не было бы, конструкция реактора не та. Но ядерное заражение такое же, как при аварии на комбинате «Маяк», как минимум.

— С учетом розы ветров и направления ветра на момент возможной аварии, — добавил Непорожний, — могло накрыть Тюмень, северные пригороды Свердловска. Пришлось бы отселять как минимум пятьсот тысяч людей только в направлении прогнозируемого радиоактивного следа. И это тоже как минимум.

— А паника? — мне показалось, что Цинев, произнеся это, даже пошевелил ушами. — Вы не учитываете панику, товарищи ученые. Тем более, что наши заокеанские друзья постарались создать соответствующий фон. Я имею ввиду безответственные заявления академика Сахарова. Я до сих пор удивляюсь, Вадим Николаевич, почему вы его не изолировали от общества? И, самое главное, от западных корреспондентов? Ведь совершенно спокойно дает интервью, делает безответственные заявления. А мы с ним цацкаемся!

Леонид Ильич вошел минуты через три после того, как все заняли свои места. За ним семенил Зимянин, наклоняясь к уху Леонида Ильича и что-то шепча.

— Не надо аплодисментов, — махнул рукой Брежнев, когда присутствующие встали и зааплодировали (и я в том числе), — у нас сугубо рабочее совещание. Давайте сразу по существу… Я вижу, вы уже начали обмен мнениями, и мне бы тоже хотелось узнать, почему академик Сахаров не изолирован от общества? Но это позже.

Он уселся во главе стола, Александров-Агентов и генерал Рябенко сели у стены кабинета, впрочем, очень близко к Генсеку.

— Разговор у нас будет не парадный, — продолжил Леонид Ильич. — Мы только что вернулись из поездки в Свердловск… Ну что, город живет, паники нет, комиссия работает. Я думаю, первые выводы комиссии нам доложит товарищ Удилов.

Вадим Николаевич встал, открыл папку и прокашлялся.

— С чего начать, Леонид Ильич? Внутреннее расследование или данные внешней разведки?

— Арестован председатель УКГБ по Свердловской области генерал Корнилов, который санкционировал учения, не согласовав с центральным аппаратом. Результатом его действий едва не стала полномасштабная авария на АЭС. Далее, вчера при попытке дать взятку начальнику управления собственной безопасности был задержан первый секретарь Свердловского обкома Ельцин Борис Николаевич. Сейчас он находится в изоляторе временного задержания и дает признательные показания. С ним работают опытные следователи.

— И во многом признался? — Леонид Ильич нахмурился. — Надеюсь, допросы ведутся в рамках закона?

— С ним работают наши следователи и следователи прокуратуры, так что все нормы соблюдаются. — Удилов пододвинул к себе блокнот и что-то черкнул.

Руденко подал реплику:

— Мы делегировали для работы с Ельциным самых опытных следователей. Кроме того, генеральной прокуратурой возбуждено уголовное дело о даче взятки должностному лицу при выполнении служебных обязанностей.