Варяг III (СИ) - Ладыгин Иван

Но и захватчики заплатили страшную цену. Их стройная стена давно рассыпалась. На склоне лежали груды тел в зеленых плащах Альфборга. Выжившие — их теперь было, на глаз, пять-семь десятков — тоже были измотаны… Они не спешили добивать последних буянцев. Они просто переводили дух, собираясь с силами для последнего рывка.

Лейф, шатаясь, подошёл к своим. Его встретили пустые, выгоревшие взгляды. Он увидел знакомые лица — молодой лучник, потерявший глаз, старый дружинник с отрубленной кистью, девушка-ополченка, державшаяся за окровавленный бок.

Он ничего не сказал им. Не было слов. Он просто встал перед ними и поднял свой меч. Лезвие дрожало в его руке, но он выпрямил спину.

Снизу, из рядов альфборгцев, вышел человек. Седоусый, широкоплечий, в добротной кольчуге и с простым, но качественным мечом в руке. Лейф узнал его сразу. Это был Снори. Старый кузнец Альфборга. Тот, кто выковал его первый настоящий меч.

Снори подошёл поближе, но остановился на безопасном расстоянии.

— Бросай оружие, Лейф… — сказал он тихо. — Мы не хотим тебя убивать… Да и твой брат не велел этого делать…

Лейф тяжелым взглядом посмотрел на Снори. Уголки его губ дрогнули в подобии усмешки.

— Какое великодушие… От предателей!

Он сделал шаг вперёд. Его тень легла на окровавленную траву.

Снори смотрел на него, и в его глазах стояла глубокая неподдельная грусть. Он медленно кивнул своим воинам.

Те подняли луки, наложили стрелы и одним залпом выкосили всех, кто стоял за спиной Лейфа. Сын Ульрика скрипнул зубами от злобы… Остальные неспешно двинулись вперед.

Но Лейф сам напал на них с яростью. Он бился как зверь в загоне. Его меч снова ожил, отыскивая цели. Первому, кто подошёл слишком близко, он раскроил лицо от виска до подбородка. Второму — перерубил руку по локоть. Он вертелся, уворачивался, использовал каждую кочку, каждое тело под ногами.

Но силы были слишком неравны. Раненый, истекающий кровью, он не мог долго противостоять свежим воинам.

Удар тяжёлой рукоятью топора пришёлся ему в затылок. Мир взорвался белыми искрами. Ноги подкосились. Ещё удар — в бок, под рёбра. Воздух со свистом вырвался из лёгких. Он рухнул на колени.

Они набросились на него, как свора псов. Кулаки, ноги, рукояти оружия обрушились на его тело. Он пытался закрыться, но его руки кто-то вывернул. Ещё удар — по лицу. Хруст кости. Тёплая кровь залила рот.

Лейф стоически выдерживал все удары, кусался и не просил пощады. Он лишь пытался поймать взгляд Снори, который стоял в стороне и смотрел на это избиение с отеческой грустью… Но мир уже расплывался и темнел по краям…

Последнее, что он почувствовал, — это тяжёлый удар сапогом в висок.

И он погрузился во тьму.

Сознание возвращалось медленно, но очень неприятно… Первой волной была невыносимая боль… Голова раскалывалась на части. Каждый вдох отдавался острой колючкой в боку. Руки, ноги, спина — всё ныло, горело и саднило.

Потом он учуял мерзкий запах палёного мяса. Его собственного мяса…

Лейф открыл глаза. Мир был размытым, его штормило… Над ним висело чьё-то грубое лицо — незнакомое, обветренное, с холодными глазами. Чужая рука что-то делала у него на груди. Пекло нещадно!

Он рванулся, инстинктивно пытаясь ударить, оттолкнуть. Но руки не слушались. Он почувствовал жёсткое прикосновение верёвок, врезающихся в запястья.

— Держите его! — прозвучал чей-то голос.

Сильные руки прижали его к земле. Незнакомцы снова прикоснулись к его груди. На этот раз боль была такой острой, что он невольно выгнулся, издав нечеловеческий хриплый звук.

— Спокойно, Лейф. Дай нам обработать твои раны.

Это был голос Снори. Старый кузнец сидел на камне неподалёку, внимательно наблюдая за его страданиями. Его лицо было невозмутимым, но в уголках глаз залегла глубокая усталость.

Лейф собрал слюну во рту — она была густой, с привкусом крови и гари — и плюнул. Плевок, слабый и неточный, упал на сапог Снори, оставив мокрое тёмное пятно.

Снори посмотрел на сапог, потом на Лейфа. Никакой злобы, никакого раздражения. Лишь лёгкая брезгливость, как у взрослого, которого обрызгал шалящий ребёнок. Он наклонился, вытер сапог о влажную траву, и снова кивнул своим людям.

— Продолжайте.

Боль вернулась с новой силой. Лейф зажмурился, сжав зубы так сильно, что они заскрипели. Он чувствовал, как раскалённое железо прижимают к его ранам на боку, на плече, на бедре. Шипение, запах горелой плоти, волны тошноты. Он не издал ни звука. Только дыхание его стало прерывистым и свистящим, а по лицу, смешиваясь с грязью и кровью, потекли слёзы от бессильной ярости.

Он выдержит. Он вынесет это. Он не даст им удовольствия услышать его стон.

Когда мучения закончились, его отпустили. Верёвки с запястий не сняли, но дали возможность сесть и прислониться спиной к толстому стволу сосны. Тело горело, как в огне, но боль стала острее — а значит, жизнь пока не собиралась покидать его.

Земляки смотрели на него с любопытством и уважением. У одного на щеке зияла свежая рана от его меча. У другого рука была перевязана окровавленной тряпицей.

Снори встал с камня и подошёл ближе. Он стоял, скрестив руки на груди, и смотрел на Лейфа долгим оценивающим взглядом.

— Я всегда думал, что ярлом Альфборга станешь ты, Лейф… — наконец сказал он. — С малых лет было видно и характер, и ум, и честь. Но у судьбы оказались другие планы…

Лейф попытался усмехнуться, но из этого вышла лишь гримаса боли.

— Так отпусти меня, и поймёшь, что не ошибался.

Снори покачал головой, и в его глазах мелькнуло что-то похожее на сожаление.

— Не могу. Я поклялся на браслете твоему брату в верности…

— А моему отцу ты тоже клялся на браслете? — голос Лейфа прозвучал резко и язвительно. Он видел, как эти слова задели старика.

Снори на миг опустил глаза. Потом снова поднял их, и теперь в них была твёрдость.

— Было дело… Но так уж вышло, что Торгнир его сместил… — он сделал паузу, подбирая слова. — Мне нравится, как он отстаивает независимость Альфборга. К тому же, он умен и молод… Лучше уж он, чем плясать под дудку чужеземца… Без обид…

— Ясно… — проворчал Лейф, превозмогая головокружение. Его взгляд скользнул мимо Снори, вниз по склону, к берегу, где стояли тесным строем четырнадцать драккаров. Корабли, которые должны были ударить в тыл Буянборгу, теперь были просто дорогой добычей, прикованной к берегу. — Что теперь будете делать? У вас добыча больше, чем вы сможете унести…

Снори обернулся, посмотрел на корабли, и на его лице появилась тень беспокойства.

— Почти все останутся сторожить флот… — сказал он не очень уверенно. — Уж больно лакомый это кусочек… Соваться в бухту Буянборга уже нет смысла. Нас там перещелкают, как мух…

— Это и сразу было понятно, — хрипло заметил Лейф. Он закрыл глаза на секунду, пытаясь собраться с мыслями. Голова была тяжелой, как гиря…

Когда он снова открыл их, Снори смотрел на него с тем же безрадостным решением.

— Мы отправимся по суше к Торгниру. Уверен, он щедро отблагодарит нас, если мы приведём тебя к нему.

Лейф посмотрел на свои связанные руки. На окровавленные тряпки, туго стянутые вокруг ран. На сапоги, что были порваны в некоторых местах. Потом он поднял взгляд на Снори. И на его избитом, опухшем лице появилось что-то вроде горькой улыбки.

— Ясно… Что ж, составлю вам компанию. Я и сам собирался с ним встретиться… Так что нам по пути…

Лейф откинул голову назад, прислонившись к шершавой коре. Глаза его были закрыты. Он слушал шум прибоя внизу, крики чаек, стон ветра в соснах и деловой гомон альфборгцев, которые хоронили своих мертвецов и готовились к новому походу.

Война продолжалась.

Но он был жив. А значит — всё ещё могло перевернуться в его пользу…

Глава 16