— Да какая к чёрту тайна, там организационных вопросом миллион. Хорошо, что напомнил. Секунду…
…
Я набрал Михаила.
— Да. Приветствую, Аркадий Ефимович. Видел, что ты прилетел уже?
— Как прилетел, так уже и улетел.
— Вот те на! Передумал?
— Дела срочные появились. Слушай, хочу спросить про готовность казино?
— Ну, для намеченного пуска в усечённом варианте через две недели, может три, будет готово.
— А сантехника? Вода?
— Воду твои странные колодцы в туннелях дают, мы делаем разводку, поставили помпу, привезли три ёмкости, две водяные, одну тоже водяную, но пожарную.
Я прикинул, что это он про те выводы артезианские, что мне в самом начале сделали элементали. Я вообще их попросил, и они сделали двухуровневую систему туннелей. Одна для коммуникаций, другая для транспорта и складов. Такие склады, чтобы никто не видел.
И трубы из кристаллизованного камня это, по сути, колодцы, только такие хитрые, которые воду поднимают выше уровня реки. Вода там такая же, как из реки, без фильтрации, это уже сами.
— Успеваете? Готовность будет полная?
— Частичная. Но всех коммуникаций, электричество, вода, остекление и так далее.
— По казино и по гостинице в казино?
— Восемьдесят номеров из четырёхсот возможных. Ты сказал, хватит и пятидесяти.
— Но успеваете?
— Блин, Аркадий Ефимович, строительство — это пространство бесконечных рисков и неожиданностей. Вроде, когда освещение сделали, а электричества в розетке нет. Забыли?
— А ты тоже забыл?
— Обижаешь, у меня две электростанции. Для них пришлось выхлопные трубы выводить по задней части здания, чтобы не воняло. Но они есть и вовсю работают, мы же для строительства тоже электричество используем.
— Красавец!
— А то. Я не мог ждать, когда ты построишь электростанцию.
— Ты, Михаил. Ты её построишь.
— Ну, я. Мы сможем привлечь ещё парочку инженеров, а то мне одному столько проектов трудно тянуть.
— А есть на примете?
— Есть, но надо подъёмные пообещать.
— Сколько надо по деньгам? По червонцу хватит? Плюс служебное жильё.
— За такие деньги народ побежит наперегонки. Хватит и полторы тысячи.
— Ты сможешь договорится? Знакомые твои?
— Да. Троих могу привлечь, если ты не против. Сначала со мной поработают, чтобы в городе привыкнуть, потом станут на свои проекты. Только это… Я их много лет знаю, но решение принимать их на работу или нет, тебе. Как и риск, если они что-то не так построят.
— Хорошо. Давай им денег на дорогу, пусть приезжают, пообщаемся.
— А ты чего звонил?
— Да тут такое дело… Мне надо понимать, когда я могу устроить презентацию казино.
— Уууу… Ты тут с Кукушкиной общайся, она концерт наметила, гостей из Кустового, культурная программа.
— Понял. Ладно, денег тебе там хватает?
— Нет, кончаются опять.
— Прилечу — добуду, выдам. Когда уже у Ильяса будет наличка?
— Когда ты ему охрану дашь. Кто угодно может ограбить банк, он там вообще один обитает. Соскучится, в гости к нам ходит. Счастье, что все знают, что денег у него нет, только аппаратура и документы скучные. А то бы грабанули.
— Проработаю.
Я повесил трубку.
— Ну что, надо мне писать. В Венгрии был, писал, в Риме документы делал, ордера от своего имени, удостоверение комиссара интерпола.
— Интер…чего? Ты пиши, Ефимыч. Я тебе все равно не дам порулить.
— Я вообще-то эту бандуру в Венгрии сам посадил.
— В Венгрии посадил, а в Степи я уж сам.
Когда мы садились, была ночь. Наш Степняк проснулся, бойцы его опять подпоили, ещё и пели с ним песни какие-то заунывные. Вроде бардовских.
Фёдор слушал это все неодобрительно. А меня устраивал любой вариант, при котором старый басмач не пытался саблей проковырять фюзеляж от чрезмерных переживаний, потому что я его даже не уговаривал со мной лететь, взял и похитил как Черномор Людмилу.
За бортом была темень. Я не знал, как мой пилот будет сажать машину, но Фёдора я недооценил. У него был артефакт ночного видения, так что он уверенно и неспешно посадил самолёт на ровную ковыльную степь.
Машина прогрохотала колесами и успокоилась, остановившись на месте.
Фёдор отпер люк, вышел в ночь, обошёл самолет, хорошо ли посадил.
— До стойбища далеко, — я тоже вышел чтобы оценить куда дальше.
— Там всё равно все спят, — отмахнулся он. — Завтра пойдём. Ну, такое у меня мнение. Всё, я спать.
И он вернулся в кабину, лёг в своё пилотское кресло и завернулся в плед. Над самолётом с карканьем пролетела ворона. Я задраил люк, осмотрел спящую компанию и тоже отправился спать.
* * *
— Поздравляю! — я протянул хану руку, и он её крепко пожал.
— Взаимно. Я так понял, судя по статусу тигэна, ты стал принцем — зятем Юбы?
— Ээээ…?
— Я сейчас говорю, тигэн Аркадий, про традицию что первый советник хана или там, кагана бывает почти всегда его родственником или настолько близким по походам и делам, что «как брат».
До меня в юрте был Тойбийке, который бодро (и не скажешь, что вчера спал пьяным в самолёте) доложил о проделанной работе и о своем героическом полёте.
Само собой, я не стал бы наживать себе врагов и шутить по поводу того, что человеку было трудно летать.
Я же начал с официальной части и бессовестно слизав этот момент у англичан, вручил верительную грамоту, из которой было видно, что Юба поручил премьер-министру тигэну Аркадию Ефимовичу вести переговоры и заключить мирный договор.
— У меня другой случай. Юба меня усыновил.
— Серьёзно?
— А что, он сильно старше меня.
— А твои родители? Прости, что лезу не в своё дело, — для хана, Казгирей был ужасно тактичным человеком.
В юрте кроме нас, было ещё четверо его найомов, и они вели себя тихо и смирно. Так уж получилось, что все четверо знали, что военный поход Казгирея финансировал я. Так что моим финансовым состоянием они были впечатлены.
— У меня особая ситуация, меня Предок-Покровитель вывел в отдельную семью. Семья моя состоит из одного меня, так что я принял усыновление.
— Гм… Но ведь это даёт тебе право претендовать на престол? Я сейчас говорю с будущим каганом?
— Я тигэн, хозяин города, трижды министр. Буквально владелец завода по производству меди и медной продукции, пароходов, банка… В общем не для джекпота не хватает только газет. Мне определённо не нужен статус кагана. Тем более, что это было бы ужасным поступком по отношению к моему отцу.
— Но такое возможно?
— У Юбы есть свои сыновья. Сейчас они учатся экономике и военному делу.
— И когда они придут к власти, ты уступишь им своё кресло? Прости, что спрашиваю, я теперь сильно окружён политикой и интригами, которые длятся десятилетиями и даже больше. Пытаюсь разобраться.
— Мне незачем им что-то уступать. Мои проекты — это мои проекты.
— А не боишься, что, — он понизил голос, — что они отменят папашкин указ о наделении тебя землей и национализируют город.
— Нет, — так же тихо ответил я, — Казаки со мной, франтирёры организованы мной, штаб у меня, плюс у меня будет полиция. Как меня стряхнешь?
— Мммм…. Подпёр юридические аргументы силовыми?
— Да. Политика сочетает экономику и военную силу. Слушай, мы ушли от темы. Мы мир заключать будем или как?
— Будем, но давай обсудим пару моментов.
— Давай, — покорно согласился я.
— Я до этого собирался у тебя денег в долг попросить.
Я согласно кивнул. Разговор был и я к такому готов.
— Так вот… Долги отдавать надо. Я хотел бы, чтобы не было неопределённости. Та сумма, на которую я собрал армию наёмников и вступил на престол…
— Легко всё прошло?
— Что? Нет, не особо. Но когда на моей стороне возможность сносить с доски кланы пачками, пришлось некоторое количество буйных голов наколоть на пики и дело наладилось. Остальные мне лебезят и улыбаются в глаза. Так вот. Те деньги, что ты мне дал. Я хочу договорится с тобой, что я их тебе не верну. Это был твой мне подарок.
