Лекарь-палач (СИ) - Браулер М.

На слове «книги» я невольно вздрогнул, потому что хотел посмотреть на некоторые источники, в которых есть упоминание о северных людях, расселившихся по всей Руси. И которых безжалостно истребляет убийца.

– Государь ожидает в палатах, – прервал мои размышления сотник.

Я внутренне собрался, понимая, что нужно точно определить состояние человека, которого достаточно долго травили ртутью.

«Так, подойти к государю всея Руси и осмотреть, наверное, нельзя, – промелькнуло в голове. – Постараюсь стать поближе и оценить по общим характеристикам. В прошлый раз я же смог по симптомам определить и отравление, и причину. Нужно сконцентрироваться на речи и походке царя».

Сопровождавшие сотника конники остались снаружи. Мы вдвоем зашли внутрь, прошли несколько коридоров и оказались в той же комнате, где государь российский встречал нас в прошлый раз. Я не мог снова не удивиться красоте и богатому убранству царских палат. Белокаменные стены, расписанные библейскими сюжетами и орнаментами, сходились сводом.

Впечатление было потрясающим, но я быстро себя одернул. Не на экскурсии. Нужно собраться. Возможно, у меня будет всего несколько минут.

В палату зашел государь в сопровождении монаха. Я напрягся, стараясь уловить мельчайшие детали.

Походка царя была намного ровнее, никаких нарушений координации. Хорошо. Я внимательно смотрел на руки. Заметного тремора, который легко бросался в глаза в прошлый раз, не было. Отлично. Вроде бы все хорошо.

Я поклонился и постарался, как мог, употребить понятные слова.

– Каково ваше царское здоровье? – спросил я.

– Облегчение великое от твоего зелья, чувствую, лекарь, – проговорил государь. – Не зря тебя по грамоте на Русь выписали. Знаешь свое дело.

«Мне обязательно нужно спросить про те симптомы, которые я не вижу, – подумал я. – Ладно, я готовил зелье, я должен это знать. Будь что будет».

– Простите, что спрашиваю, милостивый государь, – на всякий случай я еще раз поклонился. – Но для правильного решения нужно знать симптомы.

Показалось, что царь все-таки усмехнулся, и в этот момент вовсе не казался грозным или странным. Обычный человек, который хотел лучшего для своего государства, но которого окружало слишком много врагов.

– Спрашивай, лекарь, – вслух сказал государь.

– Чувствуете ли вы сильную слабость, бывают ли сильные головные боли? – аккуратно спросил я, думая еще о том, чтобы царь меня понял.

– Отступила болезнь, – степенно проговорил государь. – Голова светлая стала, не шумит более. Крепость в теле появилась.

– Какой аппетит? – быстро спросил я, опасаясь, что не успею узнать все симптомы. – И позвольте спросить, когда принимаете пищу, бывает ли, что тошнит и привкус такой металлический?

Удивительным для меня всегда было то, как местные жители понимали мою речь. Очень быстро улавливали смысл, наверное, мысленно переводили на понятный язык и отвечали уже на привычном наречии.

– Ломота в утробе такоже прошла, – сказал государь. – Вкус железа во рту более не ощущаю, ежели только самую малость.

Я облегченно выдохнул, на что сразу обратил внимание государь.

– Каково заключение твое будет, лекарь? – внимательно посмотрел на меня государь, прекрасно понимая, что я оценивал симптомы.

Я не смог сдержаться и слегка улыбнулся, снова поклонившись. Как-то мне казалось, в присутствии царя нужно почаще кланяться.

– Царское здоровье вне опасности, на улучшение пребываете, государь, – решил я употребить термин, сказанный ранее сотником. – Лекарство, которое я приготовил, действует, только нужно продолжать принимать еще две недели точно. Потом я приготовлю более слабую дозу, и надобно будет тоже принимать, чтобы избавиться от всех симптомов отравления.

– Благодарствую, лекарь! – сказал государь, и мне показалось, что в голосе прозвучало огромное облегчение.

Наверное, я всегда буду помнить момент, когда великий государь российского государства посмотрел мне прямо в глаза. Читая историю, иногда сложно понять мотивы тех или иных поступков правителей. Теперь я точно знаю, почему Ивана Грозного считают великим государем всея Руси.

Вспомнил невольно споры о цвете глаз российского государя. Лично я увидел ясные серо-голубые глаза. Наверное, черные или карие глаза рисовали уже художники, опираясь на свои ощущения, либо глаза государя угасали в силу страшной болезни. Отравление ртутью смертельный, в общем-то, диагноз.

Я невольно сжался от пронзительного взгляда, в котором увидел несгибаемую волю и мощный интеллект. За несколько секунд я понял, что только государь мог объединить разрозненные княжества и создать великое государство. Со своими проблемами, конечно, но устойчивое и сильное.

– Скажи, лекарь, чем воздать за твои труды? – спросил государь.

– Хочу открыть в Старице лекарскую горницу! – я не думал ни секунды.

Мечта появилась сразу, когда я приготовил природный антибиотик сыну Петра, Елисею. Желание искать нужные ингредиенты, смешивать препараты, лечить людей было непреодолимым. Я точно знал, что это – мое призвание.

– Тако да будет! – коротко ответил государь. – Дело ты свое знаешь. Отворяй лечебную горницу, лекарь, злато из казны выделим!

Чудом я сдержался и не подпрыгнул от радости.

Прием длился не более десяти минут, царь повернулся и ушел с сопровождавшим его монахом. Мы с сотником вышли из палаты. Сотник может и просто шел по коридорам, я же летел, как на крыльях.

У меня будет своя собственная лаборатория! Я смогу официально готовить лекарства и растворы. Я смогу вылечить столько болезней!

Почему мечтам никогда не дают развернуться? Остаться в хорошем настроении и планировании лаборатории не получилось. Во дворе я заметил, что сотник чем-то озабочен, несмотря на то что царь пошел на поправку.

Вежливость вроде бы требовала спросить, в чем дело. Да и у меня было еще одно важное дело в монастыре, и я надеялся, что сотник мне поможет.

– Царь поправляется, – решил начать я с хороших новостей.

– Знамо, весть сия радостная, – проговорил сотник, задумчиво смотря на стены монастыря. – Благодарствую, лекарь, за твое усердие.

– Продолжать давать лекарство нужно обязательно, – решил я на всякий случай закрепить предписания. – Недели через две, дам новое зелье, послабее, поможет сгладить все последствия отравления.

Сотник промолчал, и я рискнул.

– О чем-то другом думаешь? – коротко спросил я.

– Чего ради травить государя? – проговорил сотник, решив поделиться тяжелыми размышлениями. – Выгода царскому лекарю какая с того?

Так, нужно четко продумать ответ. Я-то читал разные версии и одна из версий была, что Бомелий напрямую связан с польскими царями.

Не мог же я рассказать сотнику, что читал множество исторических справок, что Елисей Бомелий мог быть агентом польского короля Стефана Батория. Бомелий из Голландии, подозревался в связях с Речью Посполитой. Соответственно, действовал в интересах западных держав. Именно в Ливонскую войну выгодно было отравить государя Руси, чтобы была смута. По некоторым историческим данным, лекаря и обвинили в 1580 году в переписке с польским королем, за что и казнили.

Правда смерть Бомелия вызывала множество споров среди историков.

Следы отравления ртутью я видел собственными глазами. Добавлять яд в вино мог только приближенный человек, каковым и был Бомелий в то время для Ивана Грозного. Про Ливонскую войну я прекрасно знал и без своей феноменальной памяти. Против России выступал союз Польши, Литвы, Швеции и Дании. Мотивом для отравления могло быть желание ослабить Русь в критический момент войны, чего и добивалась Польша.

Говорить или не говорить о своих изысканиях сотнику? Первое, доказательств никаких у меня нет. Второе, со знанием таких деталей, в тюрьму и, скорее всего, на казнь отправят меня, а не Бомелия. Я же не мог объяснить представителю царской охраны, откуда у меня могут быть такие данные.

– Война затяжная, как я понимаю, сейчас идет, – начал я издалека.