Оракул с Уолл-стрит 3 (СИ) - Тыналин Алим

Рядом с ним сидела Грета Ларсен в элегантном серебристо-голубом платье, слишком легком для осеннего дня, но идеальном для фотографий. Честер «Профессор» Рейн, одетый в строгий смокинг, стоял у окна, глядя на собирающуюся внизу толпу. Лестер Фриман, как всегда величественный и харизматичный, беседовал с представителем мэрии.

— А, Стерлинг! — Фуллертон поднялся мне навстречу. — Кажется, мы создали настоящий фурор. Посмотрите, сколько людей! И говорят, к десяти их будет еще больше.

— Мы с вами творим историю, мистер Фуллертон, — я пожал ему руку. — Сегодня начинается новая эра розничной торговли.

Рейн подошел ко мне:

— Удивительно, Стерлинг. Когда мы впервые встретились, я подумал, что вы обычный рекламный агент с амбициозными обещаниями. Но сейчас… — он кивнул в сторону окна, — похоже, вы действительно знали, о чем говорили.

— Я основываюсь на строгом анализе, — ответил я. — Так же, как вы в ринге, мистер Рейн.

— И на интуиции, — добавила Ларсен, присоединяясь к нам. — Не скромничайте, мистер Стерлинг. Ваше видение выходит далеко за рамки анализа. Вы будто заглянули в будущее и принесли кусочек оттуда.

Если бы она только знала, насколько точны ее слова.

Через пятнадцать минут порядком опоздавший оркестр наконец занял свои позиции у главного входа, и первые аккорды «Stars and Stripes Forever» разлетелись по улице. Я наблюдал в окно, как толпа оживилась, послышались аплодисменты.

— Пора, леди и джентльмены, — объявил Фуллертон. — Шоу начинается.

Мы спустились на первый этаж и заняли позиции у входа. Сквозь стеклянные двери я видел море голов. Репортеры с фотоаппаратами толпились ближе к входу, в специально огороженном для них секторе. Несколько полицейских сдерживали наиболее нетерпеливых граждан.

Ровно в десять ноль-ноль Фуллертон выступил вперед, а оркестр приступил к торжественному маршу. Мэр Нью-Йорка, прибывший за несколько минут до церемонии, занял место рядом с Фуллертоном. Бертрам беспокойно поглядывал на часы, но мы строго придерживались расписания.

— Дамы и господа! — голос Фуллертона усиливался через примитивную систему громкоговорителей, установленную для церемонии. — Сегодня великий день не только для нашей компании, но и для всего города, для всей страны! Сегодня мы открываем двери не просто нового магазина, мы открываем двери в будущее торговли!

Толпа отреагировала аплодисментами. Фуллертон продолжил, рассказывая о своем видении прогресса, о новом опыте покупок, которые ждут посетителей. Его речь, отредактированная мной накануне, отлично балансировала между деловым тоном и праздничным энтузиазмом.

После Фуллертона выступил мэр, произнеся короткую, но воодушевляющую речь о прогрессе Нью-Йорка и его деловом духе. Затем настало время для «звездного момента».

Грета Ларсен выступила вперед, и толпа зашумела от восторга. Кинозвезда редко появлялась на публичных мероприятиях, и ее присутствие придавало событию особый статус.

— Как женщина, — начала она свою короткую речь, — я знаю, что такое нехватка времени. Время наш самый ценный ресурс. И сегодня, благодаря новаторскому подходу мистера Фуллертона и его команды, женщины Нью-Йорка получают драгоценный подарок — часы свободного времени каждую неделю.

Ее речь была встречена еще более громкими аплодисментами, особенно от женской части публики.

Честер Рейн, к удивлению многих, произнес не просто дежурную речь, а почти научный доклад о принципах эффективности движений в пространстве, проводя параллели между своим боксерским опытом и новой планировкой магазина. Его интеллектуальный подход оставил сильное впечатление.

Лестер Фриман вместо речи просто поднял руки, словно дирижируя, и объявил:

— Дамы и господа, позвольте представить вам симфонию нового шопинга! — С этими словами его оркестр заиграл специально написанную им «Торговую симфонию», а к запястьям нескольких музыкантов были привязаны разноцветные ленты. По заранее отработанному сигналу, они дернули за них, и сверху посыпался дождь из серебристых конфетти.

Наконец настал решающий момент. Фуллертон и мэр вместе взялись за гигантские церемониальные ножницы (еще одна моя идея, позаимствованная из будущего) и перерезали широкую красную ленту перед входом.

— Добро пожаловать в новую эру торговли! — провозгласил Фуллертон, и двери открылись.

Толпа хлынула внутрь, словно прорвавшаяся плотина. Специально обученный персонал у входа вручал каждому посетителю иллюстрированное руководство по пользованию магазином и направлял потоки людей, чтобы избежать скопления и давки.

Я стоял в стороне, наблюдая, как мои идеи воплощаются в жизнь. Первые реакции посетителей были именно такими, как я и предсказывал.

Вначале недоумение и даже легкий шок при виде открытых полок с товарами. Затем осторожное любопытство, первые пробные прикосновения к товарам без помощи продавца. И наконец, восторг от новой свободы.

Особенно интересно было наблюдать за реакцией на торговые тележки. Некоторые посетители сначала отказывались от них, но увидев, как удобно другим покупателям собирать товары, быстро возвращались к входу, чтобы взять свою.

— Это… невероятно, — пробормотал Фуллертон, стоя рядом со мной и наблюдая, как всего за полчаса магазин заполнился до отказа. — Они действительно понимают, как это работает. Я боялся, что придется объяснять каждому.

— Люди умнее, чем мы думаем, — ответил я. — И они любят новизну, если она действительно делает их жизнь лучше.

Я поднялся на антресольный этаж, чтобы лучше видеть общую картину происходящего. Отсюда весь торговый зал напоминал муравейник. Сотни людей двигались по продуманным маршрутам, останавливаясь у сделанных ярче витрин, интуитивно следуя указателям.

Детская игровая зона на четвертом этаже заполнилась мгновенно. Молодые матери, поначалу с опаской, потом с явным облегчением оставляли детей под присмотром квалифицированного персонала и отправлялись на беспрепятственный шопинг.

Даже самые консервативные отделы, такие как мужская одежда под руководством скептически настроенного Флеминга, были заполнены до отказа. Я с удовлетворением наблюдал, как покупатели с изумлением обнаруживали, что могут самостоятельно просматривать рубашки своего размера, не дожидаясь продавца.

— Вот вы где, босс, — О’Мэлли появился с чашкой кофе в руке. — Не каждый день видишь такой ажиотаж. Даже перед боем Демпси такого не было.

— Мы затронули нечто фундаментальное, Патрик, — я принял из его рук кофе. — Желание людей контролировать собственный выбор.

— Но самое удивительное не это, — О’Мэлли кивнул в сторону кассовой зоны. — Там уже очередь до самой парфюмерии. И почти у каждого в тележке товаров вдвое больше, чем они обычно покупают.

Я улыбнулся:

— Именно это я и прогнозировал. Когда человек сам выбирает товар, он склонен выбирать больше. А когда не нужно ждать продавца в каждом отделе, остается время на посещение нескольких отделов вместо одного-двух.

К полудню ситуация стала ясна даже самым закоренелым скептикам. Эксперимент был фантастически успешным. Кассы работали на полную мощность, пакеты с логотипом «Фуллертон» виднелись повсюду на улицах прилегающих кварталов, а количество посетителей не уменьшалось.

К двум часам дня Фуллертон, сияющий от счастья, подошел ко мне с бокалом шампанского:

— Стерлинг, вы волшебник! Касса показывает, что мы уже превысили обычную дневную выручку нашего крупнейшего магазина в два с половиной раза, а день даже не закончился!

— И это только начало, — я принял бокал. — Подождите, когда сработает «сарафанное радио» и люди начнут рассказывать друзьям о своем опыте.

— Я уже решил, — Фуллертон понизил голос, хотя в общем шуме его вряд ли кто-то мог услышать. — Мы немедленно начинаем переоборудование всех наших магазинов по вашей модели. И открываем еще пять новых в течение следующего года. Вы готовы возглавить эту экспансию?

— За достойное вознаграждение, — улыбнулся я. — Но сначала давайте проанализируем первую неделю работы этого магазина. Наверняка будут моменты, требующие корректировки.