Я – борец! 2 Назад в СССР (СИ) - Гудвин Макс
— Товарищ Моцарт, откуда вы знаете, что будет в будущем? — спросили у меня.
— Ниоткуда, я могу только предполагать, товарищ Пятый, — ответил я. — И да, сегодня у нас боксинг, потому что с него всё начинается. Именно он диктует два варианта развития событий в бою. Если я перебиваю оппонента, он либо падает в нокдаун, и я его добиваю до нокаута; а если он меня перебивает, я либо иду с ним бороться, либо тоже падаю от полученного урона. Товарищи цифры, рано или поздно, всё закончится на полу. От выигранного рестлинга будет зависеть, добиваете вы или вас.
— Зачем тогда боксинг? — спросил Шестой. — Если можно просто бороться?
— Рестлинг — отличный способ завязать боем одного соперника. А вот боксинг более мобильный и вариабельный против нескольких противников. Я покажу чуть позже, когда разберёмся с траекторией, дистанцией, таймингом боя, тактиками первого и второго номера, работой в атаке и в защите. Терминологии будет много, но я уверен, что через время рано или поздно все схватывают.
— Моцарт, ты кого-то уже тренировал по этой методике? — спросил у меня Седьмой.
— Я сам по ней тренируюсь, — соврал я, чтобы не вдаваться в события прошлой жизни. И так есть шанс, что я сегодня не выйду из этих стен и буду тренировать, исключительно выходя из личной благоустроенной камеры. Но, как я сказал на комсомольском собрании по части курокрадов, если делать, то делать качественно.
— Товарищ Моцарт, а может, спарринг с тобой? Чтобы убедиться, что ваша система работает? — предложил Восьмой усмехнувшись.
«Понятно, куда ты ведёшь, намекая: а сам-то ты умеешь драться, щегол?»
— Я всегда за спарринг. Но, товарищ Восьмой, скажите: от инженера Калашникова где пользы больше — в окопе или в лаборатории над чертежами? Я к тому, что я вот на вас посмотрел и вижу, как вы двигаетесь. Безусловно, вы все крепкие парни и матёрые офицеры, но с помощью моих наработок вы сможете быть еще эффективней, независимо от того, заберёте вы у меня спарринг или нет. Перчатки и капы, кстати, есть? — спросил я у Игоря.
— Перчатки есть, капы не у всех, — ответил Первый.
— Товарищи, капы должны быть у всех, как и перчатки, как и защита голеностопов, — произнёс я.
— Шлема? — спросил Девятый.
— По желанию, — и, видя непонимание, пояснил: — Видите ли, шлем увеличивает вес головы и тем самым делает фактор нокаутирующего удара выше. Он минимизирует рассечения и сохраняет кости головы. Если вам нельзя ходить с синяками, то лучше на спарринги носить шлемы. Рекомендую для армейского рукопашного боя — там железное забрало.
— Как это железное? — спросил Десятый.
— Ну, вот представьте шлем как в боксе, только с защитой подбородка. Сверху мягкая прослойка, а лицо закрыто решёткой из железной арматуры в полсантиметра, — пояснил я. — Шею, плечи накатываем!
И сам я встал на кулаки и, уперев голову в ковёр, принялся нагружать её всем весом тела: сначала вперёд-назад, потом влево-вправо. А после мы легли на плечо и, оторвав таз от пола, накатывали и плечи: сначала одно, потом другое, немного — по двадцать пять раз каждое.
— Так, давайте встанем и посмотрим на свои руки во время удара, — произнёс я, вставая и вытягивая руку в кулаке. — Вот у меня длина руки, да? Моя левая рука равна правой.
Я, вытянув обе руки, показал, что мой тезис верный.
— А теперь смотрите: я вставляю плечо, — и я прикоснулся правым плечом к своей щеке. — И вот у меня правая рука становится длиннее, чем левая. Но так же не может быть?..
И я взял и вытянул еще и левое плечо, удлинив тем самым еще и левую руку.
— Смотрите, разве можете мне сказать: «Ты же просто крутишь плечами»? Но вот у меня оба плеча впереди, и руки становятся длиннее. Так почему, когда мы бьём одной рукой, мы не вставляем это самое плечо? Ведь оно даёт пятнадцать сантиметров к дистанции удара. Зачем нам эти сантиметры? Ну, для начала, мужчине всегда пригодятся лишние сантиметры, где бы они ни оказались, — и по ряду цифр прошла волна смешков. — А во-вторых, мы заинтересованы, чтобы держать противника на максимально дальней дистанции. Что нам это даёт? Если наша дистанция равна дистанции соперника, это будет размен — обычная драка. А если мы владеем своей дистанцией лучше, то бить и попадать будем только мы. Но, чтобы это получилось, мы должны приучить наш мозг активировать плечо во время удара. Оно словно бы должно ударять нас по щеке. Есть такое упражнение.
И я встал в косолапую фронтальную стойку, опустив руки по швам и расслабив, топнул правой ногой, ударив себя правым же плечом по лицу. А потом повторил то же самое с левой.
— Давайте попробуем. Топаем ногами и хлопаем себя плечами по лицу, но старайтесь не вращать линией плеч — она фронтальная. Плечи идут только вперёд, — произнёс я, сделав несколько движений, которые выглядели нелепо, но мои плечи действительно хлопали по щекам.
И я заметил, как цифры с интересом начали повторять это. Конечно, мне существенно не хватало авторитета, чтобы тренировать столь матёрых спецов, и, скорее всего, Игорь решил всем просто показать меня в качестве мастер-класса. Перед занятием предварительно рассказав, что есть такой парень — вундеркинд, который после удара о ковёр начал чудеса рукопашного боя демонстрировать. Однако сейчас у меня, при моих семидесяти четырёх килограммах, вполне хватило бы физики, чтобы отстоять пару спаррингов с любым из цифр — с неизвестным результатом, конечно, но точно не в сухую.
— Товарищ Моцарт, а зачем мы топаем? — задал кто-то вопрос.
Надо сказать, я их «имена» пока не выучил. Надо будет попросить Игоря, если в будущем буду с ними тренироваться, чтобы где-нибудь на подкладках их курток была циферка.
— Отличный вопрос, — похвалил я. — Смотрите, наша цель в боксинге — нокаутировать соперника. За счёт чего? Есть два способа выключить его ударом. Первый — это болевой шок, при переломах костей, например, он возникает. Но кость надо еще сломать, и у всех разный болевой порог. И второй — это попадание удара в нокаутирующие зоны.
Я встал и показал указательным пальцем на свой подбородок.
— Это точка для нокаутов, отсюда и до самого виска по линии подбородка. И самая уязвимая зона — это затылок. Поэтому в бою к людям спиной не поворачиваемся, — улыбнулся я. — Так вот, наш мозг находится в черепной коробке, во внутричерепной жидкости, и при попадании удара в эти зоны происходит встряхивание черепной коробки. Жидкость давит на мозжечок, и наш разум принимает решение выключить сознание, чтобы избежать ощущения боли. Да, люди, которые много пропускают в голову, поначалу лучше держат удар, но от удара по затылку упадёт любой, и даже можно получить инвалидность с потерей разума и зрения. Так вот, топ ногой в пол генерирует импульс, который задействует всю массу нашего тела. И если правильно вставить плечо и коснуться костяшками пальцев нокаутирующей зоны противника, то мы имеем шанс его нокаутировать.
— Почему нельзя просто ударить рукой? — спросил кто-то.
— Можно, но эффект будет слабее. Ведь с импульсом мы задействуем массу всего тела, а если просто ткнём рукой в нокаутирующую зону, то только трицепс и грудную, — ответил я, дополнив: — Таким образом, удар — это вставленное плечо, выпрямленная рука, попавшая в нокаутирующую зону, и вовремя сгенерированный импульс с пола.
— Как проверить, есть ли импульс? — спросили у меня.
— Ну, тут нет мешков, я вижу. На них было бы очевидней. Но смотрите, я встаю и топаю в пол, — и я встал, расслабился и топнул всей стопой о ковер из ковролина. — Видите, моя грудь трясётся? Вот это он. Выпрямлю руку и вставлю плечо, и он будет на костяшках кулака. Давайте попробуем пока во фронтальной стойке покидать руки вперёд? Стараемся бросать их с импульсом и с плечом.
Нажав на головку секундомера, я пошёл вдоль цифр, смотря, кто как делает, поправляя их, прямо пальцами вправляя плечо вперёд. У многих это было очень сложно — столь крепкая мускулатура была у сотрудников, и я говорил: «Расслабься, позволь плечу идти вперёд». А когда время закончилось, я продолжил.
Похожие книги на "Я – борец! 2 Назад в СССР (СИ)", Гудвин Макс
Гудвин Макс читать все книги автора по порядку
Гудвин Макс - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки mir-knigi.info.