Французские гастроли (СИ) - Ковригин Алексей

А затем интересуется куда бы я хотел вложить свои деньги и что он готов подготовить для меня список компаний чьи акции сейчас пользуются спросом и на его взгляд наиболее привлекательны для инвестиций. И вот тут я его ошарашиваю заявлением что все деньги вырученные от продажи украшения необходимо вложить в покупку золота. На пару минут Джейкоб замолкает, пытаясь переварить и осознать эту новость.

— Мсье Лапи́н, золото конечно надёжное вложение, но оно никогда не являлось объектом инвестирования. Я понимаю ваше желание сохранить свой капитал, но так вы никогда ничего не заработаете! Поверьте, Мишель, наша компания уже восемь лет на рынке у нас безупречная деловая репутация и хороший штат аналитиков. Может всё-таки мы подберём для Вас акции надёжных компаний что принесут Вам прибыль уже в ближайшее время? — в голосе моего брокера слышится плохо скрытое разочарование.

— Гер Вонтобель, а что говорят Ваши аналитики по поводу отмены в прошлом году «золотого стандарта» в Великобритании, Германии и Австрии? И введении свободно плавающих курсов английского фунта стерлингов, германских рейхсмарок и австрийского шиллинга? Наверное, вообще пока не рассматривали такой вариант? Но дурной пример заразителен и в некоторых других странах уже началась компания по отмене фиксированного обеспечения золотом национальных валют. Так что вынужден Вам напомнить, такого масштабного экономического кризиса что сейчас разразился в мире, ранее ещё не было и опираться на старые ориентиры в этом вопросе не стоит. Советую вашим аналитикам более тщательно проанализировать сложившуюся ситуацию.

— По моей оценке в ближайшие год-два от «золотого стандарта» откажутся Франция, Соединённые Штаты Америки, да и Швейцария тоже долго не продержится. Чем это грозит для золота вы хоть понимаете? Оно останется единственным надёжным средством для сохранения капитала и его привлекательность резко возрастёт, как и его цена. Так что прошу все вырученные от продажи колье средства вложить только в золото. Прав я или нет узнаем в ближайшие три-четыре года, во всяком случае от этого вложения я ничего не потеряю. Советую и Вам свои свободные средства также вложить в этот «презренный» метал.

Вонтобель не отвечает долго, наверное, обдумывает полученную от меня информацию. Действительно, такого резкого скачка цен на золото что случится после девальвации основных мировых валют в тридцатые годы в истории ещё не было. Да и в будущем подобное случится только один раз в семидесятые, когда цена на золото за четыре года с тридцати шести долларов взлетит до ста шестидесяти за троицкую унцию. Но до этого времени ещё надо дожить.

На этом наш разговор в общем-то и закончился, после пары-тройки дежурных фраз о погоде и самочувствии Джейкоб попрощался и отключился. Загрузил я дядю по самую маковку, ну да ничего, если уж в прошлом он сумел создать свою финансовую империю без всяких подсказок, значит и сейчас извлечёт выгоду из ситуации, надо только легонько ему подсказывать и наталкивать на правильные решения, очевидные для меня, но нетривиальные для других.

* * *

А незадолго до католического рождества в доме Лопато меня познакомили с поэтессой Марией Николаевной Волынцевой. Когда я впервые увидел эту статную женщину, первой моей мыслью было то, что она хорошо бы смотрелась в баскетболе. Очень уж она была «большая», я своей маковкой не доставал ей и до плеча. В свои «слегка за тридцать» она выглядела вполне прилично и, если бы не её высокий рост, можно было бы сказать, что она вполне симпатичная и приятная женщина.

Но к высокому росту прилагались и широкие плечи, и грубоватые черты лица. Всё то, что отличает баскетболисток от гимнасток. Последние и в зрелом возрасте относятся к категории «маленькая собачка до старости щенок», а первые и в молодости вызывают у мужичков чей рост «метр с кепкой в прыжке» чувство неуверенности в собственной полноценности «я столько не выпью». К тому же Марья Николаевна ведя малоактивный образ жизни начала слегка полнеть.

Лично у меня никаких отрицательных ассоциаций при виде высоких женщин никогда не возникает, возможно от того, что когда-то и сам был «большим». Мы с Людмилой как раз репетировали «Возвращение романса», когда к нам в комнату вошёл Илья Аронович, а вместе с ним и его гостья. Кроме меня все присутствующие в комнате были с ней хорошо знакомы и радостно её приветствовали. Вот хозяин нас и познакомил:

— А это Машенька и есть тот самый Мишель, написавший те романсы для моей дочери что так тебе понравились. Мишель, познакомься с госпожой Волынцевой. — поднимаюсь со стула, расшаркиваюсь и прикладываюсь к ручке госпожи Волынцевой, как подобает благопристойному юноше.

— Марья Николаевна написала новое стихотворение и сейчас нам его прочтёт! Поприветствуем нашу гостью. — и первым начинает ей аплодировать, остальные гости так же шумно выражают свою искреннюю заинтересованность.

Илья Аронович присаживается на диван слегка пододвинув «молодую поросль» из числа Люсиных подружек присутствующих на репетиции нового романса. Людмила уже поёт в ресторане «Казбек» на улице Клиши 12 у Вертинского. Такие вот дела, я пишу романсы, Люда их поёт, вся слава достаётся Александру Николаевичу. Завидовать грех, но ему завидую страшно и не оставляю мысли перетянуть Люсю в своё кабаре. Она уже не прочь, так как в ресторане она «на подпевках» и это её тяготит, а я обещаю девушке сольную программу. Осталось убедить Илью Ароновича, а это не так-то просто. Его категорически не устраивает график нашей работы.

Госпожа Волынцева становится у рояля откашливается и начинает читать. По моде этого времени слегка растягивая слова, немного заунывно и с трагическими интонациями. Мне такое декламирование никогда не нравилось, считаю его слишком патетическим и наигранным, но тут замираю и весь обращаюсь в слух. Да не может того быть… Это же «Институтка» Марии Веги! Но слова немного не те, что слышал в своём времени. Машинально подтягиваю к себе лист со словами «Романса» переворачиваю и схватив карандаш на чистой стороне начинаю лихорадочно записывать:

— Что Вы смотрите так

Сквозь прищур ваших глаз,

Господа, месье и миледи.

Я за четверть часа

Опьянеть не могла

От бокала холодного бренди.

Расчерчиваю на листке нотную линейку и набрасываю первые аккорды. Ничего не замечая и слушая только поэтессу, записываю авторский текст и одновременно в трагических паузах продолжаю нотную запись. Над моими плечами опираясь на меня грудью и ладонями, но не замечая этого нависает Люся и прямо мне в ухо слышится её горячее дыхание и тихий шёпот. Люся уже пытается петь прямо с листа. Окончание декламации встречают бурные аплодисменты молодёжи и смущённое кряхтение господина Лопато:

— Машенька, но что ж Вы так-то уж трагично и, хм… фривольно. Здесь же дети! — и тут же возмущённо. — Люси! Немедленно слезь с мсье Лапина! Твоё поведение просто неприлично!

Мы одновременно удивлённо поднимаем глаза на Люсиного папу и девушка, ойкнув отпрыгивает от меня. Но тут же восклицает:

— Марья Николаевна! Папа́! Мишель только что на моих глазах написал музыку к стихотворению… Это гениально! Вы только послушайте! Мишель, сыграй? Ну пожалуйста…!

Взгляд у неё при этом как у шрековского котика, точнее кошечки, но ведь она этого мультика видеть не могла? И как это у неё получается?

— Люда, но романс ещё не готов. Надо и музыку поправить, да и слова с позволения Марии Николаевны тоже потребуется немного «причесать», иначе рифма с мелодией не совпадают. Тут ещё работать и работать!

Но все мои неуклюжие «отмазки» отметаются прочь. Мне просто неудобно отказывать Илье Ароновичу и Марье Николаевне, да и молодёжь требует немедленного исполнения романса, пусть и «сырого». Не каждый день приходится видеть, как «работает» настоящий музыкант. Спрашиваю разрешения у автора текста не некоторые «незначительные» изменения в тексте и получаю благосклонное разрешение. Поэтесса сама заинтригована таким быстрым воплощением в романс её стихотворения и ей не терпится посмотреть на получившийся результат.