Выживший (СИ) - Барчук Павел

Взял ведро и швабру. Краска уже начала подсыхать. Если не оттереть сейчас — потом задолбаюсь мыть пол.

Ляля стряхнула оцепенение. Она медленно подошла ближе, изучая, как я методично размазываю черную жижу.

— Ты хоть понимаешь, Макс… тебе звездец, — сказала девчонка. — Аркаша, он «голос» Боцмана и его правая рука. Ты знаешь, кто такой Боцман? Дмитрий Сомов?

— Знаю, — я присел на корточки и принялся вычищать пигмент из швов. — Меценат, строитель, любитель «счастливых» людей. А, еще почетный гражданин.

— Это не шутки! Аркаша помешан на своей значимости. А ты его мордой в грязь. Он не успокоится, пока не сравняет тебя с землёй.

Я выпрямился, бросил тряпку в ведро. Посмотрел Ляле прямо в глаза.

— Он вел себя как конченая мразь. И он угрожал тебе.

Девчонка замерла. Мои слова явно выбили ее из колеи. Она нервно заправила прядь за ухо.

— Полиция у них в кармане, Макс. Суды, технадзор — их личные псы. Им нужны все тату-салоны в городе. Это часть плана по тотальному контролю.

— Зачем? Не справляются своими силами с желающими получить клеймо?

— Вроде того. Хотят, чтоб мы работали на них. Приходит человек, хочет сделать обычное тату. А я вбиваю ему тот раствор, который мне дали в Доме Благодати. А в нем добавки, которые делают людей… покладистее. Все. Клиент вообще не хотел такого. Но его никто не спросил. Аркадий уже месяц сюда таскается. Сначала вежливо говорил, потом пошли проверки и штрафы. А сегодня пришел ставить точку

Ляля подняла один из эскизов — тот самый, с черепом. На него попала черная капля. Девчонка посмотрела на рисунок и просто скомкала его. В ее жесте была тихая ярость.

— Спасибо, — тихо добавила она. — Но теперь ты для Аркаши — цель номер один.

— Пусть пробует, — я убрал ведро и снова пошел к раковине, чтоб вымыть руки. — Главное, «Кота» пока не тронут. Этого времени хватит, чтоб решить вопрос.

— Как? Как решить? — мгновенно насторожилась Ляля, уловив в моих словах подтекст.

К счастью, в салон вошел первый клиент. Мне не пришлось отвечать. День пошел своим чередом.

Клиенты действительно пёрли один за другим. Ляля работала со злой, сосредоточенной яростью. Машинка жужжала, будто рой рассерженных шершней.

Я наблюдал, как игла впивается в кожу, оставляя четкие, резкие линии. Этот звук сегодня действовал на меня успокаивающе. Он заглушил разочарование от неудачного разговора со Следопытом.

Я помогал девчонке. Где-то подавал, где-то поддерживал. Последнего клиента она вообще доверила мне. Мужику надо было «освежить» старую армейскую татуировку. Он хотел сохранить память.

— Давай, вот с этой стороны пробуй. Я рядом. Подстрахую, — Ляля поднялась со своего места, уступая его мне. Размяла затекшие руки.

Я уверенно взял машинку и начал вбивать пигмент в плечо здоровяка. Ничего сложного. Главное — правильный напор, угол, движение иглы. Монотонная работа успокаивала и позволяла голове анализировать ситуацию.

Аркадий — шестерка. Сомов — это уже масштаб. Чтобы Лялю, как и Медведя с его баром, оставили в покое, нужно переключить внимание Боцмана. На что-то глобальное. Чтобы он метался, спасая свои активы, и забыл про маленькую студию.

Сомов — делец. Бить надо по кошельку. Когда загорится склад на миллионы или рухнет стройка, которую задумали маги из Изначального Града, ему станет плевать на мелкие проблемы. И уж тем более на жалобы какого-то Аркаши. Ему придется спасать свою шкуру, чтоб ее заживо не содрали ублюдочные маги.

Второй Дом Благодати. Косой говорил, Боцман начал стройку. Огромный проект, который важен для Изначального града.

Если эта стройка внезапно превратится в груду обломков, Боцману станет очень не до нас. Маги-кураторы не прощают потерю ресурсов. Это выведет их из себя. А козлом отпущения станет, конечно, Боцман.

— Потерпи, — бросил я мужику, когда игла прошла по чувствительному месту. — Еще немного.

В голове уже вырисовывалась схема. Мне нужно точное место, где Сомов начал строительство второго Дома Благодати. Мне нужен список всех его складов, всех офисов и важных предприятий. Спрашивать у Ляли нельзя — она поймет. Это должна быть моя личная диверсия. Моя война. Прежде, чем мы встретимся с Боцманом, я до основания разрушу все, что этот ублюдок создал.

Косой. Надо его расспросить подробно.

Через три часа, когда последний клиент ушел, оставив пачку смятых купюр, Ляля рухнула на диван в углу комнаты. Она выглядела абсолютно выжатой.

— Всё, на сегодня хватит, — глухо сказала она, прикрыв глаза. — Иди отдыхай, Макс. Завтра будет тяжелый день.

Я в ответ молча кивнул и двинулся к вешалке за курткой.

Я уже чувствовал запах гари, который скоро окутает этот город. Тяжёлый день? Точно. Тяжёлый день, неделя, месяц. Но только не у меня.

Глава 18

До «Домового» я добрался на обычном рейсовом автобусе. Сначала, правда, заскочил к Медведю в его «Гнилую тыкву». Хотел поинтересоваться, как дела и не наведывались ли к нему «просвященные». А то им в этом районе, как мёдом намазано.

Гриша был свеж, бодр и даже вроде счастлив. В баре оказалось столько посетителей, что мне пришлось буквально пробиваться к стойке.

— Представляешь, народ узнал о случившемся. О том, что кое-кто огреб здесь звездюлей, — Медведь говорил громко, перекрикивая музыкальный аппарат, — И повалили. Прикинь? Говорят, «Тыква» — единственное место, где можно нормально отдохнуть, не ожидая появления всяких «счастливых» придурков.

Я оглянулся по сторонам. За столиками, возле стойки, просто прямо посреди зала и правда тусовались нормальные люди. Без идиотских улыбок.

Кто-то выглядел уставшим. Наверное, заскочил после работы. Кто-то уже неплохо прибухнул. Кто-то нелепо и угловато двигался под живую, энергичную музыку, лившуюся из ярко-красного металлического ящика в углу. Обычная жизнь. Обычные люди. Даже не думал, что меня когда-нибудь будет радовать вид пьяных, бестолковящихся физиономий.

— Так значит не все хотят этой сраной Благодати? — мне пришлось перегнуться через барную стойку, почти лечь на нее грудью, чтоб Медведь мог слышать мои слова.

— Ясен хрен! — он отставил в сторону стакан, который натирал специальной салфеткой, — Люди они же как. Им нужно чувствовать. Врубаешься? Где-то поплакать. Где-то морду набить. Где-то кайфануть с симпатичной девчонкой. А если ты двадцать четыре на семь ходишь как идиот в состоянии счастья, разве это жизнь?

Я кивнул Медведю. Врубаюсь. Конечно, врубаюсь. Посидел минут десять, выпил чашку кофе, от алкоголя отказался, и двинул на остановку.

После «Гнилой тыквы» город за окном автобуса казался декорацией к дешевому фильму о счастливом будущем: яркие фасады, чистые улицы и прохожие с лицами, на которых застыла восковая полуулыбка Благодати.

В моей башке прокручивались слова Медведя. Люди хотят чувствовать…

Чёртов рокер убил мои последние сомнения. Теперь я точно знал, что нужно делать. И вопрос стоит не только в мести Макса Либина. Теперь это касается всех. Ляли, Медведя, пьяных парней в баре.

Смешно. Когда я бежал из магического рабства, меня вела только ненависть. Яркая, обжигающая. Я представлял, как выпущу кишки каждому члену «великолепной пятёрки». Как буду танцевать джигу на их окровавленных телах. Не знаю, что такое джига, но мне кажется, это охренительно веселый танец.

А потом возьму ублюдков за шиворот и дружной компанией отправлю в Изначальный град.

Это просто. У меня есть Ключ от Всех Дверей. Я могу провести любого человека в мир магов, но не через Врата, которые уничтожат вырожденца. Через особый Путь. Я способен создать его с помощью артефакта, минуя все законы гребаного Изначального града.

Но сейчас, сидя в этом автобусе, я вдруг понял, что моя месть — это громкий пердёж и не более. Прибежал, навонял, убежал.

Конечно, «великолепную пятерку» ждет расплата. Непременно. Но сначала я должен очистить свой родной мир от дерьма, которое сюда принесли маги. Это будет гораздо круче, гораздо масштабнее. Таким образом я всех макну рожей в дерьмо. И Боцмана, и близнецов, и Лику, и ублюдочного Лорда Риуса с Хозяином Теней.