Комэск (СИ) - Башибузук Александр

Никто из поляков и бандитов даже не попытался развернуться и скрыться.

И полегли все — шесть ручных пулеметов не оставили им ни одного шанса.

Даже повидавшего очень многое в прошлой и этой жизни Алексея чуть не стошнило. Вся улица была устлана сплошным ковром из трупов лошадей и людей, а кровь текла ручьями, словно дождевая вода.

Лекса заменил магазин, поморщился, стер с лица кровь и коротко приказал.

— Вперед!

Когда добрались до центра города, Алексей дернул на себя прячущегося за углом партизана.

— Где командир?

— Там… — парень не глядя, ткнул рукой за спину.

Оказалось, партизаны организовали штаб совсем рядом, в переулке за зданием напротив тюрьмы.

Но там, вместе с Орловским, почему-то находились совсем незнакомые Алексею люди.

Лекса взял Кирилла за локоть и отвел в сторону.

— Это кто?

— Представители подполья, компартий Литвы и Белоруссии… — Орловский устало потер подбородок. — И эсеры, мать их. Все собрались…

— И какой кобылы вы здесь устроили? — Лекса с трудом удержался от ругани.

Кирилл поморщился.

— Не суетись, брат Турок. Так получилось. Потом объясню. Отступать уже поздно. Сука! Часть выродков из казарм прорвалась…

— Забудь о них, эти на нас наткнулись и закончились, — сухо ответил Алексей. — А в тюрьме кто тогда?

— Наткнулись? Вот так просто? Ну и хрен с ними. А в тюрьме… — Орловский хищно оскалился. — А в тюрьме, брат Турок, в тюрьме сам батька Булак-Балахович. А с ним несколько офицеров из «двуйки». Они еще три дня назад в Столбцы прибыли разбираться с пропажей твоих химиков или как там их. Жаль, не смогли мы их взять сразу, отступили за стены, сволочи. Теперь ты понимаешь, что я здесь делаю?

У Лексы сразу поднялось настроение: офицеры из польской контрразведки и особенно батька Булак, могли стать полной индульгенцией для всех участвующих в этом переполохе. И для Алексея, в первую очередь. А в том, что помилование понадобится, Алексей даже не сомневался.

— Сколько их там?

— Человек двадцать, двадцать пять, но при пулеметах и гранатах, — Орловский слегка подрагивающими руками подкурил самокрутку. — Вкруговую с верхних этажей все как метлой подметают, суки. Не подступишься, мы уже десятерых потеряли. И как назло, одна наша пушка и оба бомбомета в Заемном застряли. А еще одну… — он махнул рукой.

— Есть пушка, трехдюймовка, — Лекса улыбнулся. — Только к ней одни шрапнельные и нет человека, который может с ней управляться. Я-то может и разберусь, что, да как, но лучше умельца сыскать. Найдешь?

— Брат Турок! — Кирилл радостно облапил Алексея. — Ну, ты даешь! Найду, конечно, найду. Вон, Кузьмич, старый артиллерист, еще с турком воевал.

Кузьмич оказался бодрым стариканом с радикально фиолетовым носом и шикарной, «дедморозовской» седой бородищей.

— Смотри, отец… — Лекса осторожно высунулся из-за угла. — Нужен пролом в заборе, а потом вали беглым по верхним этажам. Соображаешь?

— Соображаю, сынок! — степенно кивнул старик и зашамкал беззубым ртом. — Шрапнелину на удар поставим и айда! Помнится, славно мы по турку садили, да садили…

— Давай… — Лекса недослушал, хлопнул Кузьмича по плечу и побежал к своим.

Старый канонир не подвел, в углу тюремного забора вспух взрыв, а когда пыль опала, стало видно огромный пролом.

Алексей дождался, когда Кузьмич перенесет огонь на само здание и скомандовал.

— Вперед!

Рывок, обе штурмовые группы замерли вдоль стены забора.

Взрыв, рывок и снова стена, но уже тюремная.

Взрыв! Совсем рядом засвистели осколки кирпича, все вокруг заволокла пыль.

— Сучья кобыла… — Лекса удержался на ногах и засипел напрочь севшим голосом. — Работаем!

В пролом закинули гранату, потом вторую, но тут же, кто-то заорал с верхнего этажа:

— Сдаемся, сдаемся, Matko Boża…

Спаренный взрыв заглушил голос, Лешка скрипнул кирпичной пылью на зубах и прохрипел:

— Выходите по одному, кобыльи хвосты! Ну!!!

Вышло всего десять человек, последним вывели под руки высокого и плотного мужчину в генеральской форме. Китель на нем был весь залит кровью, правая рука висела плетью, но на породистом лице закаменело гордое выражение.

Он обвел презрительным взглядом партизан и сухо представился на русском языке:

— Я генерал Станислав Никодимович Булак-Балахович! Делайте со мной что хотите! Jeszcze Polska nie zginęła!!!

— Ах ты сука!!! — один из партизан сорвался с места, на ходу замахиваясь карабином, как дубиной.

Лекса молча вскинул пистолет-пулемет и отрицательно качнул головой. Партизан резко остановился, сплюнул и ушел.

К Алексею шагнул еще один поляк — подтянутый мужчина средних лет, с рваным шрамом на подбородке.

— Я капитан Игнаций Харский, сотрудник второго отдела Генерального Штаба. Вверяю свою судьбу в ваши руки! Надеюсь, вы поступите со мной, как цивилизованный человек.

Алексей обернулся к Семке Ненашеву.

— Обыскать и взять под стражу. И генерала тоже. Головой отвечаешь. Не дай боженька, если с них хоть волос упадет…

После того, как пленных увели, Лекса снова отвел Орловского в сторону.

— Брат Турок, я до самого конца не верил… — Кирилл одной затяжкой выкурил самокрутку. — Черт, мы сделали это! Но, без тебя, ничего не получилось бы.

— Без тебя, ничего не получилось бы, — честно похвалил Орловского Лекса. — Это ты вытянул на себе акцию. Ты все организовал. Я такое не потяну. Да и не собираюсь пока. А сейчас, отводи людей назад в леса.

— Что? — Орловский нахмурился. — Я что-то не понимаю?

— Да, ты не понимаешь, — Алексей пожал плечами. — Сейчас, единственный наш шанс уцелеть — это как можно быстрей отвести людей обратно в топи. Как можно быстрей. И речь не о ляхах, нам головы быстрей свои скрутят. Нам с тобой.

— Думаешь? — серьезно поинтересовался Орловский. — Хотя…

— Я знаю.

— А эти… — Кирилл с усмешкой показал взглядом себе за спину. — Уже собрались Новогрудскую республику устраивать.

— Пошли их кобыле в гузно, — тоже очень серьезно посоветовал Алексей. — Отводи людей!

Глава 20

Глава 20

За спиной раздался оглушительный грохот, земля под ногами дрогнула, через несколько секунд в кронах деревьев прошелестела ударная волна. Снаряд ударил далеко, но, судя по ощущениям, поляки подтянули, что-то очень тяжелое.

Лекса машинально стряхнул с головы посыпавшийся с ветвей мусор, обернулся, глянул на поднявшееся над кронами деревьев дымное облако и дежурно ругнулся.

— Чтоб вас…

Партизанские отряды с захваченных территорий удалось вывести без особых проблем и почти без потерь, но, уже на следующий день поляки подтянули всю наличную артиллерию и принялись методично обрабатывать пущи. Вдобавок, в воздухе постоянно висела авиация, забрасывая леса зажигательными и осколочными бомбами.

Обстрелы и бомбардировки не давали почти никакого эффекта, но партизанское руководство все равно приняло решение передислоцироваться ближе к советской границе, а Алексей…

А комэска Лексу Турчина срочно вызвали в Москву на ковер к начальству. Причем шифрограмма прибыла за подписью самого начальника Штаба РККА.

Несмотря на очень вероятные неприятности, Алексей принял вызов с глубоким удовлетворением, так как дико соскучился по семье, а белорусские пущи уже успели надоесть ему до чертиков. Да и саму командировку, по многим причинам, он считал тупиковым путем в своей карьере. Неопределенность подчинения и приказов, неопределенный служебный статус и очень вероятная возможность попасть в жернова межведомственной грызни откровенно напрягали Алексея. Что происходит в Москве после смерти Владимира Ильича Ленина, Лешка толком не знал, но вполне резонно предполагал, что там идет нешуточная борьба за власть. И становиться попутной жертвой этой борьбы ему очень не хотелось. Все очень просто: как взять своего соперника по политической суете за задницу? Правильно, найти преступные недочеты в его служебной деятельности. А, как известно, косяки подчиненных, даже самого низового звена, в таком случае, сразу становятся косяками начальника.